бойкое, часто, посещаемое, и молва о нововведении Франклина быстро распространилась по городу, найдя многочисленных подражателей.
Начинание Франклина подготовило умы к решению вопроса в масштабах всего города. Через некоторое время Франклин составил билль о мощении улиц и внес его в Ассамблею. Это было перед отъездом Франклина в Англию, в 1757 году, и приняли билль уже тогда, когда его не было в Филадельфии, причем одновременно был решен и вопрос об освещении улиц города. Франклин изобрел специальный фонарь для освещения улиц, который широко использовался не только в Филадельфии, но и в других городах.
С именем Франклина связано и создание первой в Филадельфии благотворительной больницы. Он писал в своих записках, что идею построить эту больницу приписывали ему ошибочно. Автором ее был близкий друг Франклина доктор Томас Бонд, который выдвинул эту идею в 1751 году. Но бесспорно то, что Франклин сыграл решающую роль в ее реализации. Бонд не имел средств для постройки больницы и решил по примеру Франклина объявить подписку. Но осторожные и недоверчивые горожане не спешили открывать свои кошельки для доктора Бонда. «Наконец, — писал Франклин, — он пришел ко мне с любезным заявлением, что убедился в невозможности провести в жизнь какой-либо проект, направленный на пользу общества, без моего участия. «Ибо те, — сказал он, — к кому я обращаюсь с предложением сделать взнос, часто спрашивают меня: «Вы советовались но этому делу с Франклином? Что он думает об этом?» И когда я отвечаю что нет, полагая, что это не по, вашей части, они не подписываются и говорят, что еще подумают об этом».
Убедившись в большом значении начинания Бонда, Франклин принял самое деятельное участие в реализации его предложения. И вновь он использовал для подготовки общественного мнения свою газету. Дело это оказалось значительно более трудным, чем решение, например, вопроса о мощении и уборке улиц. Положение осложнялось тем, что надо было убедить сельские районы в полезности для них этого предприятия и главное — заставить раскошелиться отцов города, заседавших в Ассамблее, так как подписка не могла обеспечить всех необходимых средств.
Франклин начал осаду Ассамблеи по всем правилам. Он внес билль, составленный столь искусно, что тот, кто его отвергал, превращался в глазах общественного мнения в противника начинания, имевшего исключительно важное значение для самых широких кругов горожан. В нужный момент Франклин сделал новый поворот, поставив вопрос так, что члены Ассамблеи, выступавшие против билля, поддержав его, могли прослыть филантропами, не израсходовав при этом ни пенса из своих личных средств. Это был соблазн, против которого уже никто не мог устоять.
Все препятствия были устранены. «Вскоре, — писал Франклин на склоне лет, — было построено удобное и красивое здание. Опыт показал, что это учреждение полезно, оно процветает до сего дня. Среди всех моих политических маневров я не помню ни одного, успех которого доставил бы мне большее удовольствие, и ни одного, в котором бы я, вспоминая о нем впоследствии, так легко простил себе применение некоторой хитрости».
Франклин был убежденным и горячим поборником распространения среди населения всего нового, что появлялось в медицине, практическое использование чего могло укрепить здоровье людей, снизить смертность населения. Пропаганда медицинских знаний в то время была занятием не только трудным, но и отнюдь не безопасным. Глубоко укоренившиеся предрассудки ломать было трудно и часто рискованно. Например, попытки прививать оспу вызывали, как и в других странах, стихийные взрывы протеста, дело доходило и до физических расправ с эскулапами. Законодательные и исполнительные власти колоний нередко демонстрировали в этих вопросах не более высокий уровень сознательности и понимания, чем полуграмотные массы лавочников и ремесленников. Законодатели провинции Массачусетс, например, увековечили свое имя варварской акцией — законом, запрещавший оспопрививание.
Франклин всеми имевшимися у него средствами боролся с подобными невежественными действиями. В 1736 году в четырехлетнем возрасте умер один из его сыновей. По городу поползли зловещие слухи, что причиной его смерти явилась прививка оспы. Франклин немедленно опубликовал в «Пенсильванской газете» опровержение. Он писал, что ни в коей мере не соответствуют действительности слухи о том, что его сын заразился оспой от прививки. В опровержении говорилось, что после смерти сына Франклина многие отказались делать прививки от оспы. В связи с этим Франклин писал, что его сыну не делали прививку, а заразился он обычным путем. К этому времени Франклин был в Филадельфии достаточно известным и авторитетный человеком, и его мнение о прививках было не безразлично читателям «Пенсильванской газеты». Вот почему свое опровержение он заканчивал словами: «По моему мнению, прививка — безопасная и полезная мера, и я хотел сделать своему сыну прививку, как только его организм окреп бы после дизентерии, которая в течение длительного времени мучила его».
Печатник по профессии, ученый по призванию, Франклин понимал, что развивать науки не могут одиночки, даже гениальные, что необходимо создать продуманную, научно обоснованную систему подготовки ученых. Франклин много сделал для создания системы образования в Пенсильвании и в американских колониях в целом. Интерес к этой проблеме вызывался и тем, что он на собственном опыте имел возможность убедиться, каких огромных усилий требует самостоятельная научная подготовка.
С именем Франклина самым тесным образом связано создание и первые десятилетия работы Пенсильванского университета. В те времена в колониях фактически не было никакой системы школьного образования. Не лучше обстояло дело и с системой высшего образования. Правда, в то время, когда Франклин взялся за решение многочисленных проблем, связанных с созданием Пенсильванского университета, уже существовало в колониях четыре университета: Гарвардский, Йельский, Королевский, позднее получивший название Колумбийский, Принстонский. Однако все они находились под руководством той или иной церкви Америки. И это были скорее теологические школы, готовившие священнослужителей высшей квалификации, чем университеты в общепризнанном понимании этого слова.
Жизнь настоятельно требовала создания системы светского высшего образования, и решение этой проблемы самым тесным образом связано с деятельностью Франклина. Взявшись за учреждение университета, или академии, как тогда называли светские высшие учебные заведения, Франклин вновь обратился за помощью к Хунте и получил ее.
Действовать начали по плану, который неоднократно и эффективно использовался в прошлом. Франклин в 1749 году написал и опубликовал обстоятельную статью «Предложения по поводу образования молодежи в Пенсильвании». Статья была бесплатно послана всем влиятельным гражданам Филадельфии. Потом Франклин объявил подписку на открытие и содержание академии. Он шел по проторенному пути: в статье говорилось, что предложение о создании академии исходит не от него, а от группы почтенных граждан, понимающих важность для общества решения этой проблемы.
Учитывая, что для открытия академии нужна была большая сумма, Франклин в своей статье предлагал вносить плату по частям раз в год в течение пяти лет. Это дало результаты. По подписке была собрана невиданная по тем временам сумма — пять тысяч фунтов.
Из среды подписчиков было избрано двадцать четыре доверенных лица, которые поручили Франклину и генеральному прокурору Пенсильвании Френсису составить основные правила управления академией. Вся работа, начиная от подписки и кончая составлением этих правил, была проделана исключительно оперативно, и в том же 1749 году академия была открыта.
Быстрота, с которой были решены все проблемы, связанные с созданием академии, объяснялась не только большой подготовительной работой, проделанной Франклином. Важную роль сыграло и то обстоятельство, что это был давно назревший вопрос, все понимали необходимость его скорейшего разрешения, и инициатива Франклина получила всестороннюю поддержку.
Попечительский совет, учитывая большую роль Франклина в создании академии и принимая во внимание, что он не был связан ни с одной из религиозных сект, а следовательно, мог объективно представлять интересы всех их, избрал его попечителем академии. Обязанности попечителя были очень сложные и многогранные, начиная от хозяйственных и финансовых проблем и кончая научными вопросами.
В своей автобиографии он писал: «Я продолжаю вот уже почти сорок лет быть одним из его попечителей; за эти годы я имел величайшее удовольствие видеть, как многие молодые люди, получившие образование в этом университете, развили свои способности, выдвинулись на поприще полезной общественной деятельности и стали украшением своей страны».
