вывел в обведенном рамочкой прямоугольнике на листке расписки, толкнул ее по столу к Киму и пощелкал пальцами, нервно оглядываясь, словно искал что-то в унылом кабинете Ратуши. С мольбой глянул на Кима:
— Я в полном вашем распоряжении, следователь… Только позвольте мне э-э… закурить. И дайте что-нибудь вроде пепельницы… Это вас в честь Киплинговского Кима так назвали или в честь Коммунистического Интернационала Молодежи — знаете, в старину был такой?… — Кушка кивнул на пришпиленный, согласно Внутренним Правилам Управления, к нагрудному карману Агента на Контракте идентификатор.
— Это нормальное корейское имя — Ким, — пожал плечами Агент, — в честь одного из прадедов. А вот с пепельницей у нас — проблемы… Вот, возьмите вот это…
— Так значит… — доктор Кушка принялся раскуривать сигарету — мятую и кривую, словно ее терзали черти — и, с удовольствием вытянувшись в кресле, воззрился на Кима. — Значит, все же приключилось нечто из ряда вон… Что-такое, что напрямую связано с разработками по аномалиям континуума — так, господин следователь? Кто-нибудь начал всерьез баловаться со сверткой пространства? Есть жертвы? Много?
Ким несколько иначе представлял себе начало такой вот беседы — между поднятым в пятом часу утра и срочно приглашенным в кабинет следователя человеком науки и официальным лицом, наделенным чрезвычайными полномочиями на самом, почти высоком уровне, возможном в этой чертовой дыре. Он несколько выпрямился на своем — довольно жестком — кресле и сурово опустил уголки рта.
— По-моему — теперь моя очередь задавать вопросы, господин доктор… — как можно более вежливо пресек он не признающего, видно, никакой субординации холеричного Серафима. — Вообще, мы с вами потеряем меньше времени, если вопросы буду задавать я, а вы — на них ответите. В доступной для э-э… непосвященного форме…
— Понятно, понятно… — вопреки словам, несущим в себе кроткое согласие с общепринятым порядком поведения в присутственном месте такого вот типа, лицо доктора Кушки выразило почти детскую обиду на собеседника этак вот жестоко поставившего его на надлежащее место. — Каких же показаний вы от меня ждете, господин следователь?
— Собственно, я пригласил вас не для дачи показаний, — разочаровал его Ким. — Возникла необходимость в м-м… экстренной консультации по одному делу — весьма и весьма деликатного свойства…
Произнося эту тираду, он вдруг ощутил себя неким подобием господина секретаря Совета Безопасности. Его, так сказать, моделью, уменьшенной в административном масштабе — где-то так один к ста пятидесяти… К тысяче, может быть… Но со взятого тона постарался не сбиваться — со временем такие вещи перестают смущать…
— Видите-ли, — продолжал он, — насколько мне известно, вы — один из ведущих м-м… гражданских специалистов в области манипулирования гравитацией… Я имею ввиду — здесь, на Прерии..
— А вы видели других? — живо поинтересовался доктор Кушка. — Хотя бы — не гражданских? Если вы считаете, что то, чем занимаются наши вояки имеет серьезное отношение к реальным разработкам по экзергоническим сверткам, то э-э… нам с вами будет тяжело понимать друг друга…
Ким в этом не сомневался.
— Ну, уж если вы считаете себя единственным на планете специалистом, в этом предмете, вам остается только приветствовать мой выбор… — улыбнулся он с легким усилием. — Собственно, я хотел, чтобы вы мне объяснили — насколько близки к практическому воплощению разработки, которые проводят на Чуре тамошние ваши э-э… коллеги. Я имею ввиду те работы, которые в прессе связывают с именем Торвальда Толле…
— Вот уж никак не ожидал, что вы станете спрашивать меня именно об этом! — доктор высоко поднял плечи в знак недоумения. — Слава Богу, о практических применениях этих теорий речь не идет. Имееется Постановление Директората Федерации…
— Ну… Ким неопределенно пошевелил в воздухе пальцами — больше для того, чтобы развеять табачный дым. — Представим себе, однако, что есть какие-то люди, которым Постановление Директората — не указ…
Кушка еще сильнее поднял плечи:
— Таких людей — великое множество. Но откуда у них возьмутся деньги, люди и средства на то, чтобы реализовать хотя бы основные прикладные идеи — из тех, что высказывались на этот счет. Тут требуются капиталовложения на Федеральном уровне. Ясен пень — под такое опасное дело их никто не получит. Кроме того, во всей Федерации не больше четырех человек обладают достаточной информацией по состоянию проблемы. Ваш покорный слуга — в их числе… И все они находятся под жестким контролем — вы сами видите.
— Ну, а трое других? — поспешно ухватился за его слова Агент на Контракте. — Кого вы имели ввиду?
Кушка внимательно осмотрел подозрительно зачадившую сигарету и вдруг поинтересовался у Кима, каким уровнем допуска санкционирована их беседа. Кима это даже умилило: несмотря на все странности своего поведения, док не лишен был чувства ответственности за сохранение государственной тайны.
— Вот распоряжение министра. Так что с режимом секретности все в порядке… Так назовите мне тех троих, что кое-что, по-вашему, смыслят в гравитационном оружии…
Кушка нервно поморщился:
— «Гравитационное оружие»… — тоже нашли что сказать! Вы бы еще ляпнули — «бомба»! Как эти придурки из «масс-медиа»… В теории экзергонических сверток «смыслят», как вы изволили выразиться, Китаев — тот, что работает в Спецакадемии, к сожалению — под Фединым, и Любуш и Йенсен… Но они — крупномасштабники, не вылезают из Глубокого Космоса… Не думаю, чтобы…
«Крупномасштабники…» — написал на листе открытого перед ним блокнота Ким. Не то, чтобы ему сильно хотелось знать, кто такие это — «крупномасштабники», но хоть что-то надо было зафиксировать из совершенно бесполезных пока показаний нестандартно мыслящего Серафима.
— А самого Толле вы не относите к такого рода м-м… специалистам, — деликатно поинтересовался он вслух. — Ведь, мне кажется, что он имеет непосредственное отношение к…
Доктор Кушка взвился свечою.
— Вы бы еще спросили, имеет ли Папа Карло непосредственное отношение к Буратино!!!… Или Пуанкаре к преобразованиям Лоренца! Тор Толле — это живая легенда. Жаль только, что они — там на Чуре — находятся совершенно вне нашей м-м… системы мышления… вне нашей парадигмы, так сказать…
— Парадигма — это прекрасно… — признал Ким. — Скажите, а если этот вот Толле…
Расслабившийся было в кресле после вспышки праведного гнева док снова воспрянул аки лев рыкающий:
— Гос-с-споди, как я не догадался! — Ведь на Прерию прилетает Толле! Господин Федин уже всех нас задергал на предмет своей монополии на Тора: никто к Гостю не должен обращаться, никто к Гостю не должен приближаться… Они, вообще, с удовольствием его привезли бы сюда инкогнито — тайком ото всех, но сие не вышло… Так теперь и вы — туда же: страхуете циркуляры Спецакадемии своими беседами под расписку?
— Дело обстоит не совсем так… — кротко оборвал его Ким, рассматривая листок «Расписки о неразглашении».
И уточнил, дождавшись, когда смысл сделанной им паузы дойдет до собеседника:
— Дело в том, что местонахождение Гостя Прерии, Торвальда Толле, в настоящий момент нам не известно. Думаю, что и академик Федин многое бы дал, чтобы получить на этот счет хоть какие-нибудь сведения… И не он один. Как вы понимаете, нам теперь очень важно знать, кто, в принципе, мог бы быть заинтересован в исчезновении Толле, и к чему может привести то, что информация, которой он располагает…
— К концу света!!! — с силой выкрикнул Кушка и жердем вскочил из кресла. — Я не шучу, господин следователь! В том-то и дело, на этом-то и основан запрет Директората, что впервые со времен открытия цепной реакции деления урана, человечеству снова предоставлена возможность себя уничтожить — полностью и окончательно!!! И если Торвальд Толле исчез на Прерии, то — прости меня Господь за такие
