ВКУС СВОБОДЫ
— Садитесь… Да не вибрируйте вы так… — Комски потянулся к шкафчику бара. — Постарайтесь верно оценить свое место на этом свете… Ну, хотя бы для того, чтобы подольше на нем задержаться.
Вот — проглотите рюмочку текилы…
Гонсало нервически заглянул под предложенное ему кресло и устроился на нем, подобрав под себя ноги в коротковатых ему брюках.
Принял из рук Комски керамический, расписной стаканчик со спиртным, с подозрением понюхал и залпом опрокинул в себя. Несмотря на то, что явочная квартира на Хороводных Линиях, куда его, в конечном счете, доставил помощник господина Саррота, была обставлена не хуже средней руки гостиничного номера и время было, как-никак, летнее, было ему зябко и неуютно.
— Теперь вы еще раз продиктуете мне — в этот вот диктофон вашу историю и ответите на мои вопросы…
— Мы делаем это уже третий раз, Господин Комски… — Гонсало раздраженно дернул щекой. В конце концов, или вы доверяете мне, или…
— Лучше вам не заводить здесь речь о всяких или… — жестяным голосом посоветовал ему не слишком радушный хозяин.
Он еще раз окинул Гонсало недоуменно-презрительным взглядом и, морщась, добавил:
— Мы не первый раз имеем с вами дело, господин Гопник… И я, право, был о вас куда более высокого мнения. Как это вы додумались самостоятельно ввязаться в историю, в которой отчетливо виден интерес нашей конторы? И не только наш интерес. Вы должны были четко представлять в какие жернова сунулись… И, тем не менее, — полезли!
Комски высоко поднял плечи.
Гонсало прямо-таки взвился в своем кресле.
— Да сколько же я могу объяснять вам, что я об этом Толле понятия не имел?! Что мне все эти проблемы с Чуром и с гравитационным оружием не больше сдались, чем чирей в заднице?! Что это двое: Мепистоппель и второй идиот — что с ним на пару чудит — сдуру этого мужика с Чура сцапали. Они даже имени его узнать не удосужились. И уж со мной советоваться и не подумали… Так… буквально, что называется, накануне Мепистоппель провентилировал со мной этот вопрос — полунамеками всякими и присказками… Я и в уме не имел, что они ТАКОЕ отмочат…
— Вы хотите сказать, что вы ни Ти-Ви не смотрите, ни новостей не слушаете, и о Торвальде Толле узнали только от людей Магира? — вопросительно заломил бровь Комски.
— Вот что вы хорошо умеете, Альфред — так это по сто раз спрашивать человека про одно и то же!.. — с досадой констатировал Гопник. — Слышал я этот звон! Хотя, признаться, имею привычку нафиг вырубать программу, как только по ней начинают очередной раз гнать политику. Вы слышали про такую вещь как идиосинкразия? Так вот насчет политики: у меня она к ней!… И рожу этого Толле ни разу не рассматривал и запомнить не старался! И не пидор я, кстати, чтобы на мужиков засматриваться, и Толле ваш — не кинозвезда! Неинтересен он мне! Был… Но, как-никак — в курсе дела я нахожусь все-таки… Новости по утрам слушаю — пополам с музыкой. И когда от бандита этого — от Кукиша, если не ошибаюсь — услышал о ком речь идет, так у меня мозги в трубочку свернулись от ужаса — поверьте!
— Вот и хорошо, — сделал несколько неожиданное умозаключение Комски. — Значит, в отношении своих м-м… компаньонов вы теперь — после такой подставки — никаких моральных обязательств не чувствуете?
Гонсало заколдобился.
— Мне вовсе не улыбается, Альфред… — тут он судорожно, как-то по-детски, шмыгнул носом. — Пойми меня правильно, Альфред, но мне вовсе не улыбается перспектива быть втянутым в мокрое дело… Конечно — Фюнф и его компаньон крепко подставили меня, но мне вовсе не хочется иметь этих ребят раньше срока в могиле…
— О какой могиле речь? — благодушно осведомился Комски. — Успокойтесь, возьмите себя в руки… Лучше вот что — выпейте-ка чашечку кофе и подкрепитесь. Вам долгое э-э… купание явно не пошло на пользу… Заодно и переоденьтесь — не стоит болтаться по городу в таком э-э… неподобающем наряде, даже Большой Ночью. Вы в таком виде запоминаетесь даже в темноте…
Он широкими шагами пересек комнату и вышел в соседнюю. Требовательно протянул руку. Парень в очках, колдовавший за столом, смахивающим на лабораторный, тут же, не говоря ни слова, подал ему пакет и подносик с дымящейся чашкой кофе и румяным рогаликом на кипейно-белой салфетке. Комски молча кивнул и вернулся к озабоченно копошившемуся в кресле Гонсало.
— Закусывайте, адвокат, — с чуть заметной иронией предложил он. — И давайте, все-таки, прокрутим вашу версию событий еще раз — в неформальной, так сказать, обстановке… А потом — наденете вот это…
Он достал из пакета свитер и полуспортивного вида костюм. Повесил на спинку свободного стула и вытряхнул на сиденье всякую мелочь — носки, платок, расческу…
— Меня все-таки волнует, что вы собираетесь предпринять…
Гонсало равнодушно глянул на кофе, отхлебнул глоток и закусил рогаликом:
— Как вы поступите с моими партнерами?
— Собственно, это вы вы с ними поступите… — все так же благодушно продолжил Комски, устраиваясь в кресле напротив. — Никто не собирается устраивать побоище. Обратите внимание — мы ни слова не спросили о том, где же вы все-таки достали сухую одежду… У каких-то знакомых — пусть будет так… Обратите внимание — мы даже не спрашиваем, где ваши приятели прячут товар…
Он уверенным движением раскрыл лежащий перед ним бювар, взял роскошный электрокарандаш.
— Да вот этого я и сам не знаю… — картинно пожал плечами Гонсало.
— Не знаете… — задумчиво протянул Комски. — Охотно верю. Но выход на контакт с компаньонами у вас есть…
— Я вам сам это сказал двадцать минут назад! — уже со злостью в голосе подтвердил Гонсало. — И не собирался делать из этого никакого секрета. Мне Мепистоппель свои координаты должен оставить. В тайнике. Вы хотите, чтобы я вам его продал? Этот выход? Я так понимаю ситуацию?
— Просто вы пойдете вместе со мной и снимите информацию с тайника, а затем направитесь к своим э-э… друзьям и доходчиво объясните им, что нашли других покупателей на тот товар, что они предлагали властям. Ваш процент остается при вас. От себя мы добавим вам десяток тысяч — федеральными кредитками — в качестве м-м… компенсации моральных издержек. А сейчас, — Комски помахал в воздухе электронной кредиткой, — получите под текущие расходы соответствующее обеспечение.
— Мне не десяток штук федеральной капустой надо, Альфред… — Гонсало сглотнул еще кофе и с сомнением уставился на чашку. Потом перевел взгляд на рогалик. Снова уставился на чашку. — Мне не это нужно… Хотя я от денег не отказываюсь… Мне с планетки этой смываться пора… С Магиром я — считай поссорился… Слушайте, то ли кофе у вас не того, то ли булочка… Вкус какой-то… Металлический что-ли?… Вы со мной мудрить надумали, Комски?
— Бросьте, Гонсало! — без малейшей фальши в голосе воскликнул Альфред. — Это у вас после оксидара вкус изменен, наверное… Если бы мы хотели вас отправить на тот свет, мы это сделали бы проще. Да и яды в наше время не имеют ни вкуса, ни запаха…
— Яды, говорите? — недоверчиво пробормотал Гонсало, принюхиваясь к остаткам рогалика. — А не допросик ли под химией вы тут мне устраиваете?
— Вот что, — Комски резко захлопнул открытый было бювар. — Черт с вами и вашей подозрительностью! Беру ответственность на себя! Не стану вам морочить голову третий раз — еще успеется. Тем более, что вы сами говорите, что время дорого. Билет до Форда-II получите вместе с гонораром и с документами на какое-нибудь подходящее имя…
Он кинул кредитную карточку к наваленной на сиденье стула одежной мелочи.
— Забирайте деньги, одевайтесь и — марш на задание! Ждите меня в машине. А как только заберем новый адрес ваших компаньонов, вас отвезут в город и высадят, где скажете. Выходите на своих
