— А это ты видел?! — Гурам отцепил с пояса и поднял над головой — чтобы лучше видно было — невзрачный, защитной окраски цилиндр.
Почти все взрослое население Прерии знало, что это такое — эта характерной формы железка. Плазменная граната ВВ-410 — она снискала себе мрачную славу во многих локальных войнах, тлеющих и полыхающих по Тридцати Трем Мирам… Даже далекая от военных реалий Энни узнала эту кошмарную штуку, воспетую не одним поколением фронтовых журналистов.
И уж тем более ее узнал Жан Роше, нависший над крошечным экранчиком монитора, транслировавшего в кабину дежурного кара картинку с камер, установленных в месте обитания охраняемого свидетеля. Довольно плохо охраняемого, стоило признать теперь.
— Не делай глупостей! — посоветовал он в мегафон. — Ты же не самоубийца, Табидзе — я-то тебя знаю: как облупленного. Брось размахивать своей хлопушкой и сдавайся…
— Черта с два! — твердо и негромко — в исправности микрофонов прослушивания он был уверен — ответил Гурам. — Я шесть лет оттрубил на Седых Лунах и больше меня там не будет!
Сейчас вы, комиссар, прикажете пригнать сюда геликоптер, я и оба эти — мадам и ваш легавый — в него сядем и без шума и пыли тихо отсюда подадимся туда, куда надо. И если за нами будет хоть маленький — я сказал: хоть маленький хвост, я этой штукой, чэстное слово, спалю и вас и себя и на киломэтер все вокруг спалю…
Роше нахмурился: ему уже приходилось сталкиваться с Гурамом Табидзе в острых ситуациях и одно он усвоил четко: акцент появлялся в речи правой руки Большого Магира не к добру.
Правильность речи Гурам утрачивал вместе со способностью рассуждать здраво и инстинктом самосохранения.
— Осторожнее ребята… — тихо распорядился он в микрофон.
— Тип завелся…
Ким поднялся с четверенек и осторожно выглянул в заполненное дымом пространство, разделявшее его и нападавшего. Бластер он держал наготове. Энни тоже выбралась из-за массивного стола и держа свою Беретту стволом вверх стала осматривать поле боя. От Гурама их обоих отделяло не более пяти метров, и все трое мгновенно узрели друг друга. Толку от этого было мало.
Огнестрельными хлопушками никто из них не мог причинить особого вреда противнику. Все трое были осенены чуть мерцавшими ореолами: вспыхивали частички дыма, отбрасываемые полем активной защиты.
Решающим аргументом оставалалась ВВ-410. От атомного пламени поле было весьма хлипкой защитой. В сочетании с мыслью о том, что у господина Табидзе слегка поехала крыша, аргумент получался неслабый, и Гурам не собирался медлить с его применением.
— Вы, оба — бросить пушки и сами — на пол! — скомандовал он. — Вот там — спиной к стенке садитесь!… Оба! Быстро! И без фокусов…
Ким и — с меньшей покорностью — Энни выполнили ценные указания.
Второй раз я из-за дел, связанных с Чуром, становлюсь заложником… — с досадой подумал Ким. Энни вполголоса чертыхнулась — прямо под ней проявил себя c нелучшей стороны чертов шарик для медитаций. Она осторожно стала вытягивать его прочь.
Гурам, сгибаясь в три погибели, подошел к ним и ногой отпихнул подальше брошенное оружие. Потом отступил в простенок и, присев на корточки, отключил защиту: акумулятор стремительно садился, а гулять под прицелом полицейских ему предстояло еще основательно. Да и здоровью пребывание в защитном поле на пользу не шло.
Агент на Контракте не спускал глаз с гранаты, которую судорожно сжимала волосатая кисть бандита.
Что-то было чуть-чуть не так с этой штукой… И Энни совсем не мешало бы знать его — Кима — сображения по этому поводу. А господину Табидзе, наоборот, знать эти соображения было вовсе не обязательно.
Говорить на пиджине или по-русски — бессмысленно, — прикинул Ким. — Вряд ли этот тип знает французкий, но и Энни может его не знать — на нем говорят только в двух из Тридцати Трех Миров…
— У него не снят чехол с… — сказал он, наконец, по-китайски.
Этот язык не был его сильной стороной и как сказать предохранитель он не знал.
— Это нам дает секунд тридцать форы… Вы меня понимаете?
— У… — неопределенно ответила Энни, тоже впившаяся глазами в физиономию Гурама.
— Не слышу ответа! — заорал тот, адресуясь к невидимому Роше. — Когда будет вертушка?!
— Не делайте глупостей… — продолжал гнуть свою линию Ким.
Он перенес свой центр тяжести вперед и тоже сел на корточки.
— Не рыпайся! — прикрикнул на него Гурам и нервически дернул стволом бластера.
Энни демонстративно повторила движение Кима и стала тихо покачиваться взад-вперед, катая зловредный шарик между вытянутыми перед собой ладонями.
Невидимый за слепящими прожекторами Роше начал по мегафону торговаться с Гурамом, объясняя как можно более доходчиво, что дело его — швах и что самое лучшее, что он — Гурам Табидзе, по кличке Тифлис — может предпринять сейчас, это, не усугубляя своей вины, сдаться в руки властей…
— Не разоряйся, комиссар! — оборвал его Гурам. — Если через полчаса вертушка не будет здесь, то…
И в этот момент каменный шарик точно пришелся ему в лоб.
ВВ-410 с глухим стуком покатилась по полу.
Сам Тифлис с достоинством, не торопясь, грянулся физиономией оземь, и секундой позже Ким защелкнул на его запястьях наручники. Затем стал на колени перед гранатой, бережно поднял ее и с облегчением убедился, что из трех ее систем защиты, две — слава Господу-вседержителю — не тронуты.
К тому моменту, когда он оторвал взгляд от страшной игрушки, в комнате было уже полно народу — и команда Роше, и прибывший по тревоге наряд спецназа, и пара операторов с камерами голографической сьемки, и медики не оставшиеся без дела — за неимением других жертв они колдовали над бесчувственным телом Гурама.
— Надеюсь, я не укакошила гада насмерть? — без особого сожаления в голосе осведомилась Энни.
— Нет — просто задали работу тюремному госпиталю, — успокоил ее Роше и повернулся к Киму. — Будет лучше если вы, агент, лично сопроводите э-э… мисс в более безопасное место.
Знаете, лучше всего свезите ее на нашу явочную квартиру — ту, что от Следственного Управления. Сейчас там сам собой получился этакий импровизированный штаб — Гостев и его люди держат связь между нами, контрразведкой и все такое… Так что без присмотра мисс там не останется… Кстати, вот что от них поступило — на ваш почтовый ящик. — Роше пожал плечами, протягивая Киму распечатку. — Женский голос. Говорит, что ваш человек остался без связи. И — некий адрес плюс нечто непонятное про Тартар…
Ким пробежал распечатку глазами и вернул ее Роше.
— Не хочется впутывать в дело одного господина по фамилии Свирский, но… Это — его епархия. Свяжитесь с ним и передайте текст. Я присоединюсь к вам, как только…
— Как только станет понятно какой ход делать… — вздохнул Роше. Мы с чертовыми мафиози морочим друг другу голову и подставляем под пули себя и людей, а Гость гуляет сам по себе…
— Вы действовали энергично, — сказал Ким, открывая перед Энни дверцу кара. — Но не стоило вам так рисковать… Ведь я же сказал вам…
— Я не знаю венгерского, — угрюмо прервала его Энни. — поэтому не могла выполнить ваши… инструкции…
— Вообще-то, это был китайский, — осторожно возразил Ким, садясь за руль.
— Китайский? — искренне поразилась Энни.
Ржавая Пойма надвинулась на них словно обитель древних чудищ.
