всегда так — кажется, все за них просчитано и определено, остается только ждать результатов. И тут — начинается… Ранарари просто не учли того, что распадающееся человеческое общество — это штука поопаснее распадающихся материалов из уранового реактора.
— Понимаете, — подполковник откинулся в кресле, — занимаясь Отверженными Мирами, воленс- ноленс становишься немного философом… Примем во внимание два фактора. Первый, — он выкинул перед собой палец, длинный и крепкий, как строительный «костыль», — все шесть Отвергнутых Миров, что существуют в Обитаемом Космосе — за исключением Чура, естественно, — обладают страшной привлекательностью для всех видов криминала и прочих маргиналов — от мужей, скрывающихся от алиментов, до контрабандистов и профессиональных киллеров. Сие неизбежно. Территория вне закона — это… территория вне закона, — он пожал плечами. — Второй, — в ход пошел второй палец, долженствующий привлечь внимание Кая к следующему наблюдению Гвидо, — как только людей лишают возможности зарабатывать деньги честным путем, никто и ничто не может остановить их на пути заработков нечестных. Им нужно жить самим и кормить свои семьи… Таким образом, ранарари просто обрекли Фронду на превращение в галактический центр преступности. И, пожалуй, сейчас вкушают от этого своего завоевания сполна… С людьми всегда так…
Подполковник сложил пальцы «домиком», словно вознося молитву невидимому богу контрразведки.
— Все это можно было предсказать, — он понимающе глянул на Кая. — Все, за исключением масштабов. И за исключением м-м… особой специфики. Окраски, так сказать, которую приобрело дело…
Гвидо выключил монитор, словно прикрыл окно, через которое их разговор могли бы услышать те, кому не следовало.
— Вы ведь сталкивались с проблемой траффика «пепла»… — это был не вопрос, а утверждение, — и, значит, представляете себе специфику действия этого препарата…
— Скорее — специфику его перевозок и производства, — уточнил Кай. — Я ведь не медик. И тем более — не биолог.
— Хорошо… — Гвидо поднялся с кресла и принялся задумчиво перекладывать бумаги на рабочем столе. — Так вот, вы знаете, что производство «пепла» неуклонно растет — вот уже шестой год. Я имею в виду не цифры из сводок, а реально зафиксированные количества препарата на рынке.
— Вот это мне известно, — вздохнул Кай.
— Между тем, — Гвидо щелкнул в воздухе пальцами, — никакого роста наркомании, связанной со злоупотреблением «пеплом», в Федерации, слава богу, не зарегистрировано…
— И с этими данными я знаком… — федеральный следователь пожал плечами. — Но, честно говоря, первое заставляет усомниться во втором…
— Вот именно… — Гвидо повернулся от стола и устремил на Кая указующий перст. — Теперь то, что в сводки вашего управления не попадало: основным потребителем «пепла» являются четыре мафиозные группировки, базирующиеся на Фронде. Это при почти полном отсутствии «пепельных» наркоманов! Такое дорогое удовольствие здешней публике не по карману! Вывод?
— Вывод первый, — Кай почесал нос, — Фронда — всего лишь перевалочный пункт для перевозок «пепла». — Вывод второй — основным потребителем «пепла» является земная Диаспора на Инферне… Это — единственный полностью неконтролируемый канал его вывоза…
— Первое верно на сто процентов! Браво, следователь… — Гвидо снова прищелкнул пальцами. — А вот второе… Это именно то, что предстоит вам расследовать на месте действия. Дело в том, что ваше предположение лежит на поверхности. Но возможны варианты… Варианты, которые вызывают куда как большую тревогу…
— Слушаю вас… — Кай подался вперед, — но разве… Разве в Диаспору землян не внедрена ваша агентура?
— Все как один убеждены, что военная разведка всесильна… — Гвидо неприязненно поморщился. — Поймите, следователь, что нам приходится преодолевать два весьма высоких барьера — контрразведку Фронды и соответствующие службы ранарари. В свое время мы недооценили их оба… И теперь, потеряв далеко не худших наших сотрудников, обжегшись на молоке, как говорится, дуем на воду. Ведь когда мы впервые проявили интерес к тому, что же делается на Инферне с землянами, — те самые шесть-семь лет назад, — наша разведсеть на Фронде была разгромлена до основания. Сами понимаете, это не та информация, которую мы стремились поместить на первые полосы сводок новостей… Кроме того, существуют еще и препятствия м-м… внутренней природы. После всего этого, да и по другим причинам, Директорат настолько боится любого обострения обстановки в секторе, что не способен был утвердить ни одного радикального плана по развертыванию разведработы на Инферне. Они свято убеждены, что можно чувствовать себя в безопасности, имея достаточное количество автоматов разведки на дальних орбитах и десяток-другой коллапс-генераторов на дежурных крейсерах. Кроме того, вся эта история с «пеплом» стала ясна нам всего пару месяцев назад.
— Если все так, как вы говорите, то… — Кай пожал плечами. — То нам предстоит хлебать дерьмо полной ложкой.
— Мы уже хлебаем его… — Гвидо помахал в воздухе листком бумаги. — Корри… Миролюбивые, не способные на убийство корри предъявляют Директорату обвинение в провоцировании на Инферне массовой наркомании.
— Среди людей? — недоуменно воззрился на него Кай.
— В том-то и дело, что они подозревают, что мы травим «пеплом» именно ранарари… — подполковник протянул документ следователю. — Только этот скандал и подвиг Директорат дать санкцию на нашу операцию…
Что-то недосказанное почудилось Каю в словах резидента, но он так и не поймал за хвост это свое ощущение, не смог перевести его в выраженный словами вопрос.
— А разве «пепел» действует на «чертей»? — недоуменно спросил Кай, пробегая глазами строчки меморандума иной Цивилизации.
— А вот об этом вам и предстоит подробнейшим образом поговорить с доктором Кульбахом… — Гвидо аккуратно отобрал листок у Кая и вернул его на место. — Он у нас единственный, кто хоть что-то смыслит в биологии ранарари. Или думает, что смыслит. По правде говоря, какие-то основания для своих заявлений корри имеют — что-то непонятное происходит на Инферне последние шесть лет. По крайней мере план переселения добровольцев на Фронду ими сильно свернут. Или отложен вообще. И те их службы, с которыми мы контактируем, стали вести себя м-м… непрофессионально…
— Барьер, о котором вы говорили, снизился? — предположил Кай.
— В каком-то смысле… Во всяком случае, сейчас возможность успешного внедрения нашей агентуры в Диаспору оценивается специалистами очень высоко… Правда, мафия опередила нас — проложила на Инферну свою дорожку и охраняет ее весьма жесткими методами…
Снова недосказанность тенью мелькнула в интонациях голоса Дель Рея.
— Спасибо. Вы меня здорово утешили… — Кай поднялся с кресла. — Как я понимаю, мне сейчас надо обратиться к доку Кульбаху?
— Да, — Гвидо похлопал Кая по плечу. — Он уже предупрежден и ждет тебя, — подполковник, видимо, решил, что пора переходить на прежнее «ты». — Это в лаборатории на седьмом ярусе. Соответственно — дверь семьсот шесть. Постарайся выжать из нашего профессора все, что он способен объяснить на человеческом языке. Не обращай внимания на некоторые странности дока — на второй год работы здесь они появляются у каждого. А док трубит здесь третий контрактный срок… Когда закончите, возвращайся ко мне — пропустим по рюмке кампари за встречу. По старой дружбе даю тебе пару суток на ознакомление с материалами. А там уж и обмозгуем детали… Я думаю, тебе наши прикидки придутся по душе.
Отдел медико-биологической экспертизы «Эмбасси-2» был образцом порядка и организации. В относительно небольшом объеме типового лабораторного отсека удачно разместились не только шестеро лаборантов, интенсивно копошащихся за пультами довольно сложных установок, но и нечто в виде экспозиции, отражающей современный уровень знаний земной науки о «чертях с Канопуса». Как-никак
