— Притормози! — с тревогой в голосе остановил ее Тино. — Он свернул к обочине — к киоскам с сувенирами. Вылез. Покупает чего-то. Не видно ни шута… Идет к машине. Теперь — вперед. Трогай!
Для того чтобы выпить чашечку кофе, вовсе не стоило покидать теплого и накуренного подвальчика «секретной части» и подниматься в гостиную, наполненную запахом дождя, рушившегося за окнами на сады и коттеджи Диаспоры, на мрачную громаду леса, на гладь реки, на пустоши, тянущиеся к далеким, скрытым завесой падающей воды горным хребтам Аррики.
И ежу было понятно, что агент и следователь хотят поговорить без свидетелей. Мустафа переглянулся с Нильсом, Нильс — с Артуром. Манич откинулся в кресле, выпустив в потолок тонкую струйку сигаретного дыма. Все четверо проводили шефов, взбиравшихся по винтовой лестнице, чуть ироничными взглядами.
— Вот что, — начал Кай, включая электрокофейник и начиная колдовать над ручной кофемолкой, сработанной под старину. — Мне кажется, что у вас возникли свои соображения относительно этих не в меру упорных торговцев «иллюзиями». Признаюсь, у меня тоже возникли определенные мысли на этот счет. Пора ими поделиться. Вам так не кажется, агент?
— Видите ли… — Ким почесал в затылке и, чтобы не стоять без дела, принялся расставлять на столе сахарницу и пару кофейных чашек, тщательно выдувая из каждой накопившуюся пыль. — Видите ли, Санди, мне с самого начала не давала покоя одна мысль: до того, как Хубилай — там, на Фронде, — перехватил инициативу у своего конкурента… у Фостера…
Он закончил с чашками и сахарницей и принялся разыскивать в выдвижном ящике чайные ложки.
— …так вот, — продолжил он, — до этого у Фостера существовал какой-то свой контрагент в Диаспоре… Свой покупатель — не тот, что стоит за Раковски… Мне эта мысль не давала покоя. И в конце концов я вспомнил. Ведь «Фостер» — это кличка? Настоящее имя — Рудольф Фрост?
— Да, — подтвердил Кай.
— Так вот. Я с этим именем сталкивался еще до проблемы с «пеплом». Фостер, или Фрост — одно из самых заметных лиц в обороте предметов искусства… сбывал «иллюзии» на Мелетту…
— Ч-черт…
Теперь в затылке поскреб Кай.
— Вы хотите сказать…
— Так в том-то и дело, что сказать мне нечего, — пожал плечами Ким. — Ну да, Фостер приторговывал «иллюзиями» и «пеплом». На Фронде. Ну да, торговцы «иллюзиями» рвутся найти торговца «пеплом». На Инферне. Можно только предполагать… предполагать, что Фостер обещал кому-то здесь огромную партию «пепла» в обмен на не менее огромную партию «иллюзий». Но, сами понимаете — такое предположение повисает в воздухе…
Некоторое время Ким сосредоточенно наблюдал, как федеральный следователь добросовестно вращает ручку антикварной кофемолки.
— Зря вы ее вертите, — опомнившись, произнес он, — вы уже промололи все до зернышка…
Кай прекратил бесцельное верчение бронзовой ручки, выдвинул ящичек с намолотым порошком и засыпал его в готовый кипяток.
— Напрасно вы держали это в себе, Ким… Это, конечно, гипотеза, но — интересно смотрится. Ведь ваши провокации — я имею в виду поведение Рея Яшми — можно было воспринимать как попытки восстановить тот первоначальный контакт. Так, наверное, вас и понял кто-то…
Ким смущенно потер переносицу, принюхиваясь к распространяющемуся по комнате запаху свежезаваренного кофе.
— Знаете, я позволил себе… Короче, я напряг Нильса и Мустафу посторонним заданием: дал им немного походить по следам тех типов — а их было четверо, — что подкатывались ко мне с предложениями об «иллюзиях»… Ну и… В общем-то это не заняло много времени — все четверо представляли одно лицо… Можно было даже не тратить время на слежку. Свен Севелла — единственный, по сути дела, коллекционер «иллюзий» в Диаспоре. Я уже скачал в наш комп те файлы, что на него заведены у Службы безопасности, у полиции ранарари и то, что есть в федеральной сети. Всю дорогу меня мучило подозрение, что я зря трачу время, но…
Он смолк, наблюдая, как Кай разливает кофе по чашкам.
— У вас все? — осведомился тот.
— По существу — все, — вздохнул Ким. — Но ведь, кажется, и у вас были какие-то свои соображения на этот счет?
— Были, — согласился Кай. — Но совершенно другого плана.
Он помолчал, рассматривая безупречно ровную поверхность налитого в чашку крепкого «мокко».
— Я, понимаете ли, заинтересовался проблемой с другого, так сказать, конца. Мне не давала покоя связь между торговлей Камнями, о которой вы мне кое-что рассказали, и траффиком «пепла». Тем более что именно с Торговцами Камнями связались наши подопечные с «Ганимеда»… Как видите, я тоже пошел по довольно шаткому мостику, — он машинально покрутил ложкой в кофе. — Но выяснил довольно удивительные вещи… Торговцы Камнями не меняют их на «пепел». Они берут только деньги. Причем желательно купюры Федерации… Тут у меня вышел облом. А вот их конкуренты — те, которых называют «стервятниками», с ними все как раз наоборот. Они — крупнейшие перекупщики «пепла». Но они никогда и никому не предлагают купить у них Камни. Они предлагают в обмен на «порошок» совсем другой товар. Угадайте, агент, с трех раз — какой?
— Неужели «иллюзии»? — Ким даже не донес чашку с кофе до рта.
— Именно, — кивнул Кай. — Интересная вырисовывается схема?
— Осталось узнать, кому «стервятники» сбывают Камни в обмен на панно Предтеч, и… — Ким не стал оканчивать фразу.
— Ну что же… — федеральный следователь оторвал взгляд от дымящегося напитка и перевел его на собеседника. — Всякая инициатива наказуема, агент. Ее же исполнением. Вам необходимо немедленно выйти на Севеллу. Что до его агентов — всех четверых, — которых вы отпасовали, то сошлитесь на элементарную осторожность. Я же отправляюсь на встречу с милейшим Лешиком. И еще… Мне необходимо связаться с этим Домом… А лучше всего — добраться до него самому…
Ким пожал плечами.
— Сие зависит от того, с какой лапки соскочит по утру со своего насеста господин Лирига… Однако кофе остывает…
Оба проглотили содержимое своих чашек залпом — словно пили за удачу. И оба мученически скривились.
— Да, — заметил федеральный следователь, — сахар придает кофе неприятный вкус… когда забываешь его туда положить…
«Ох, боже мой, какие тут тачки стоят! — удивился Криница, припарковываясь на единственный свободный клочок стоянки перед ужасающе ярким фасадом „Активной органики“. — И это — посреди буднего дня! Похоже, контингент посетителей тут порядком изменился. А еще говорят — планета катится в экономическую пропасть… Ну да ладно, среди „крутой“ публики разговор круто и повернем. Оно и быстрее будет, и повеселей».
Мысль эта была не совсем удачной.
— Зараза! — воскликнула владелица «Прерии», увидев, что Петро решительным шагом направился от своего «Рондо» к гостеприимным дверям, ведущим в сумеречное нутро «Органики». — У него здесь с кем-то рандеву. Внимание, Тино! Я пойду поработаю на прикрытии…
— Нет, Алена, — остановил ее Тино, выбираясь из кара. — Ты там не смотришься. На прикрытие пойду я.
Тино — косая сажень в плечах, медальный профиль потомственного мафиози, богемный «прикид» — действительно смотрелся в интерьере «Органики» куда лучше своей утонченной спутницы. Алена с этим
