читать то, что подписываете?
— А в чем дело, парень? — недовольно поморщился пан.
— Дело в пункте восьмом моего Контракта, — все так же сухо уточнил Ким. — Там написано, что вы — Наниматель — берете на себя обязательство не препятствовать намеренно или непреднамеренно выполнению обязательств, взятых на себя мною — вашим Агентом…
— Ну и что ты хочешь этим сказать? — недоуменно промычал Волына.
— Только то, что вам надо позаботиться о том, чтобы ваши Руди-Фредди не задерживались долго в мастерской господина Мохо. Пошлите за ними грузовой контейнер. Они там сложены в мешках у северной стены… Мне, извините, некогда возиться с ними.
— Они…
Пан закашлялся.
— Их что?.. Они… В каком они состоянии?
— В том, которого они заслуживают! Я настоятельно прошу вас предоставить мне возможность самому заниматься поисками нужного вам лица. Вмешательство ваших людей только создает ненужные помехи. В противном случае я немедленно разрываю контракт.
— Не горячись, парень… — уже почти примирительно буркнул пан. — Ребята, я вижу, прокололись… Но…
— Просто это уже не первый ваш прокол, господин Волына. Напомнить вам о другом? О том, что вышло в «Трех шутниках»?
Пана перекосило.
— Это не телефонный разговор, парень…
— Если вы хотите всерьез играть в тайны Мадридского двора, пан, то побеспокойтесь о том, чтобы ваши люди не кричали на всех углах о том, что они работают на вас. Во всяком случае, не надо этого делать, как говорится, на месте действия. А они слишком это любят. Я только что в этом убедился.
— Я вижу, тебя уже кто-то из моих успел достать, — не без удовольствия констатировал пан.
— Вот именно. Учитывая то, что вы подсунули мне такое дело, которым уже активно интересуется прокуратура, вам следует богу свечку поставить за то, что я еще продолжаю на вас работать. Я, видите ли, подписывался быть участником поисков. Участником, а не соучастником. Ощутите разницу.
Пан задумчиво скосил глаза на кончик зажатой в уголке рта сигары.
— Ну что же… Я и впрямь кое о чем позабыл тебя предупредить, парень. Можешь просить прибавку…
— Я прошу о двух вещах, господин Волына. Во-первых, ваши люди не должны вмешиваться в ход розыска вашего юного друга. По крайней мере, до тех пор, пока я вас о том не попрошу.
Собеседник пана, внимательно прислушивавшийся к происходящему разговору, обменялся с ним выразительными взглядами, сделал пану знак, и пан, скривившись, буркнул в трубку:
— Идет. Принимаю. Больше тебе мои люди не попадутся.
— И, во-вторых, мне необходимо поговорить с господином Тризом. Он ведь находится у вас в гостях? Надеюсь, что у него со здоровьем все в порядке.
Волына ожесточенно жевал сигару.
— Ладно, — буркнул он, косясь на собеседника. — Приезжай. Поговорите…
— Так не пойдет.
Ким старался выдерживать безапелляционный тон.
— Вам придется попрощаться с Тризом. Как бы ни было вам приятно его общество. Я буду говорить с ним только на сугубо добровольных началах. Повторяю — я участник, а не соучастник. Передайте господину Тризу, что за ним заедет, ну, скажем, адвокат. И дайте мне знать, куда подъехать за ним. Немедленно. Тогда я обещаю вам, что у Триза не будет претензий к вам… В противном случае…
— Не надо пугать меня, парень…
Волына буквально перемалывал злосчастную гавану своими каменными челюстями.
— Поверьте, я и не думаю вас пугать. Я просто хочу уберечь вас от больших неприятностей. О том, что Триз «гостит» у вас, знаю не только я…
Последовал новый обмен многозначительными взглядами через широкий стол пана.
— Принято. И это тоже. Подрули к «Нептуну». К ресторану, а не к торговому залу… И жди там своего Триза. Его подвезут тебе в красном «феррари». Примешь с рук на руки. Будет хныкать — утешь. Деньги нужны?
— Пока нет, — ответил Ким и дал отбой.
Некоторое время в кабинете царила тишина. Потом Волына со вздохом раздавил окурок сигары в малахитовой пепельнице.
— Нет, каков, право, гаденыш! — с чувством произнес он. — Не успел взяться за дело, а уже диктует свои условия! Его, можно сказать, наняли для страховки…
— Вы ошибаетесь…
Собеседник Волыны — вальяжный, ухоженный старик в дорогом костюме от такого портного, которых в Большой Колонии можно было пересчитать по пальцам одной руки, откинулся в кресле и развеял остатки табачного дыма величественным мановением широкой ладони.
— Вы столкнулись с людьми, с которыми не так-то легко сладить, пан, — продолжил он. — Именно поэтому я присоединился к тем, кто рекомендовал вам нанять для этих, гм… поисков именно господина Яснова.
— Чтобы все имело вид законности?
Пан пожал плечами.
— Знаете, меня это как-то мало волнует… — он откинул крышку серебряной шкатулки и принялся выбирать новую сигару. — Важен результат…
— Вот именно, пан. Вот именно… Вашими привычными методами вы не добьетесь ровным счетом ничего. Вы недостаточно серьезно отнеслись к моему совету… На тех людей, с которыми мы столкнулись, нельзя давить. С ними не выйдет плутовать. За ними стоит сила. Магия, если вам угодно так это называть. Они примут только честную игру. Им доступна такая роскошь — играть честно. А Яснов будет играть честно. И именно поэтому добьется успеха. Поверьте, мальчишка найдет карту с Кодом. А Яснов — мальчишку. Все будет о'кей. Только…
Волына наклонился к собеседнику, готовый ловить каждое его слово.
— Только надо будет принять во внимание одно маленькое обстоятельство… — холодно бросил тот.
— Какое же? — осведомился Волына, судорожно сжав выбранную наконец сигару.
— В конце… В самом конце — он будет не на нашей стороне, пан.
Всю дорогу от Гавани Орри сосредоточенно молчал. Только пару раз приструнил порывавшегося выразить какие-то свои собачьи чувства Брендика. Мохо не мешал мальку думать о своем. В Гавани Мохо взял напрокат машину ненадежнее, чем «фольксваген» — доходяга Рыжего Уитни. Теперь они тряслись в крытом фургончике, надежно спрятанные в его грузовом отсеке от случайных наблюдателей, глазеюших на редкие на загородном шоссе корыта. И от неслучайных — тоже.
Заговорили они только тогда, когда послушный водила-кибер остановил фургон на смотровой площадке у Сонного озера. Дальше — поглубже в лес, по проселку Клавдий отогнал машину сам, вручную. Убедившись, что достаточно хорошо укрыл место предстоящего ночлега от любопытных глаз, он, тяжело кряхтя, выбрался из кабины и отпер заднюю дверцу фургона, выпуская Орри и Брендика на волю. Пес тут же воспользовался предоставленной свободой и устремился в ближайшие кусты — осуществлять предварительную рекогносцировку местности. Только его и видели. Лишь временами среди зарослей кустов и верхушек трав то там, то здесь мелькали его уши-бабочки и слышалось короткое, приглушенное потявкивание. Орри не спешил соскакивать на разогревшийся задень гравий. Болтая ногами, он присел на порожке открытой двери грузового отсека и покосился на Мохо.
— Слушай, Кл… — начал он и тут же, прикусив язык, поправился. — Слушай, дядя Мохо… Я раньше тебя об этом не спрашивал… Ну, боялся, что ли… А теперь все так оборачивается… В общем, как так
