Общаться с Маришей один на один Глебу было как-то тяжко. Если уж он передал Кабучу Борьке, пусть Бобс и служит буфером.
— Сейчас придёт. А ты чего нас позвал?
— Комьюнити моё читаешь? Про чуму?
— Ну, бывает, — пожала плечами Мариша. — Решил, что ли, принять приглашение на обед в «Артефаке»? Там, тык-скать, театр ёперный.
— Дело не в ресторане. Дело в чуме. Нам всем надо определиться.
— Нам всем — это кому?
— Ну, кто в комьюнити.
Глеб налил кофе в чашку с надписью «DiCS» и сел на диван.
— Там и твоя Орли, — не отрываясь от игрушки, сказала Мариша.
— И она тоже придёт на встречу.
Мариша помолчала, доигрывая, а потом выключила игрушку.
— Глеба, ты чего такой наивняк? — Она захлопнула экран айфона крышкой чехла и спрыгнула со столешницы. — Какая, нах, чума? Я не пойду на пати, где эта красопеточка твоя трётся.
— В чём дело, Мариш? — делано-недоумённо спросил Глеб.
— А ты не вкуриваешь, да? — Мариша подсела к столу на стул. — Я не хочу видеть басявку, ради которой ты бортанул меня.
— Мариша, не говори так. Это неправда.
— Да щто тэ-э? Правда всё это, Глеба. Девочка-то как раз в твоём вкусе: с тряпоцьками. Ты же пошляк.
«Вот уж кто пошляк, так это ты», — подумал Глеб про Кабучу, но, конечно, не стал произносить вслух.
— Я так и почуяла, когда в первый раз её увидела там, у Гурвича: соска ровно для тебя, Глеба. И ещё порадовалась, что вы не знакомы. Жаба она гончая. Из еврейцев.
— Не думал я, что ты ко мне… меня… — немного растерялся Глеб.
— Только не надо фуфлогона, — поморщилась Мариша.
— Прости.
— Интересно, где вы закомонились? — Мариша забарабанила по столу наманикюренными ногтями. — Знаю, что Гермес ей всякие колясы гнал, тоси-боси там, типа как по завещанию отца всё отдам, дерибан по честняку проведём… Только ведь хер. Я была уверена, что после похорон Гурвича Гермес этой дуське такой съебатор включит — на ракете не догонишь. А она прямо тут нарисовалась, не заперделась!
— Нас Гермес после похорон и познакомил, — пояснил Глеб.
— A-а… Ох, Глеба, помяни потом слова девчи, которая тебе только добра желала: эта подруга тебя кинет, и кинет жестоко. Отвечумба. — Мариша смотрела на Глеба, сузив для значительности глаза. — После тех сифиляриев, через которые эти сельбанки проползают, пионерить они умеют пизже некуда! Ведь ты для неё тупой красафчег. Она себе ломит Мосвегас. Прописку. Флэт. Связи. Джобер. И тэ дэ.
Глеб подумал, что оскорблённая Мариша тешит себя надеждой, что Орли поквитается с Глебом, расплатится той же монетой. Как Глеб бросил Маришу, так Орли бросит Глеба. Марише действительно не было нужно от Глеба ничего, кроме самого Глеба. Орли — иное дело. Но Глеб верил Орли. Конечно, выгода никуда не делась, и она весьма основательно подкрепляет сердечный интерес, но всё-таки готовность любого отдать за Москву даже свою бессмертную душу казалась Глебу страшилкой москвичей, что боятся понаехавших. Мариша пыталась оставить Глеба себе — или хотя бы отравить ему радость отношений с Орли, — дискредитируя удачливую соперницу намёками на её корысть.
— Мариш, давай не будем об этом, — мягко попросил Глеб. — Я тебя прошу пойти на встречу, потому что искренне боюсь за тебя. За всех боюсь, а за тебя в отдельности. Вдруг эта чума и вправду беда?
— Я не хо-чу видеть твою тварину! — с болью сказала Мариша. — Я не пойду! Досвидос, Глеба!
— Но я же смотрю на Борьку! — возразил Глеб.
— Слушай, ты не равняй!.. — разозлилась Кабуча.
В это время в проходе появился Бобс.
— Куда не равнять? — спросил он. — Конь, это я не тебе! — Борька, как всегда, с кем-то параллельно говорил по трубке. — Ты сначала чё надо в фотошопе нахуячь, сохрани малявы отдельными файлами с расширением пи-эн-джи, а потом в Адоб Премьере или в Сони Вегасе наложи их поверх видео и анимируй, вот и ёбли-то всего.
Маришу будто переключили: за столом сидела беззаботная и задиристая Кабуча, бойко тарахтевшая по-инопланетянски.
— Да вон Глеба нас подбивает на какой-то боян.
— На какой? — спросил Бобс, убирая телефон.
— Ты комьюнити моё читаешь? — спросил Глеб.
— Ну, так, — скривился Борька. — А у тебя там какие-то загибоны потянулись про историю, мне это уже фиолетово…
— Короче, не важно. Ты всё равно участник моего комьюнити, потому тебе надо съездить со мной на встречу с одним человеком.
— Если ты повезёшь туда-сюда и обед оплатишь…
— Повезу. Оплачу.
— Бобс, тебе не а-е-е на всяких долбяках комониться? — агрессивно спросила Кабуча.
Почему Мариша против поездки Борьки? — подумал Глеб. — Из-за Орли? Что, Орли и Борьку у неё уведёт, что ли?
— Ладно, чё ты, — извиняясь, улыбнулся Борька, подошёл к кофемашине и принялся готовить себе кофе. — Глеб, а на фига тебе я?
— Если ты зарегистрирован в комьюнити, значит, участник. А ведь ты регистрировался, когда фотожабу ставил.
— A-а… Так жабу-то Гермес подсказал.
— Но ведь не он регистрировался, а ты.
Борька взял чашку и сел за стол по соседству с Маришей.
— Мань, да чё ты, — примирительно сказал он. — Я съезжу.
— Жаль, что ты не смотрел комьюнити, — перевёл тему Глеб. — Мне интересно твоё мнение.
— Я смотрел, — возразил Борька. — Только говорю, не цепляет. Ну, чума. И чё? Я и не такое видал. Ты по свингер-сайтам шарил?
— За такое-то я тебе уши пообрываю, — сварливо сказала Мариша.
— А не боишься, что сдохнешь от чумы?
— Ой, да ладно. — Борька шумно, как лошадь, отпил горячий кофе.
— То есть ты в чуму не веришь?
— Да чё не верю-то? — никак не мог понять Борька. — Верю! Как в неё не верить? Вы вон там хер знает какую кучу всего навытаскивали!
— Борька, а ты в пришельцев веришь? — спросил Глеб.
— Верю, — признался Борька. — Я сам видел НЛО. В прошлом году. В июле. Ночью на балконе курил и видел над Измайлово.
— А в путешествия во времени?
— Не верю. Потому что если-они возможны, то они есть всегда, и в данный момент тоже. А мы их не видим.
— А в снежного человека веришь?
— Верю.
— А в динозавров?
— Ну, может, где-то есть.
— А в чупакабру? — подсказала Мариша.
— В чупакабру верю, — ответил Борька. — Чупакабра — это ты.
Мариша была страшно польщена. Глеб заметил, что Бобс тихонько ласкает Маришу по заду, уверенный, что заслонён от Глеба столом.
