– Воображаю, как в таком случае радовалась бы наша Павиановна, – фыркнула Маша. И заунывно- протяжным голосом произнесла: – Уто-опленники всегда та-ак тяжело-о умирают.
– Прекрати! – мигом одолел смех остальных.
– Действительно, – остановился у входа в больницу Дима. – Мы идем навещать человека с тяжелой психической травмой.
Друзья, напустив на себя очень торжественный вид, вошли в приемный покой.
– Вам кого? – тут же осведомилась сидевшая сразу за дверью женщина в белом халате.
– Нам этого самого… – вдруг начисто забыл имя пострадавшего Димка. – Ну, который утоп.
Женщина с большим недоверием оглядела всю компанию.
– Уточните, когда и где утоп?
– Естественно, в нашем пруду, – раздраженно проворчал Димка. – И вообще, у вас что, сто утопленников тут лечится.
– Утопленники не лечатся, – уточнила женщина. – Они в морге лежат.
– А наш, между прочим, именно лечится, – продолжал спорить Димка.
– Да ты что, издеваешься надо мной? – закричала дежурная.
– Нет, – отпихнув Димку в сторону, вмешалась Маша. – Мы действительно пришли навещать больного.
В качестве доказательства она продемонстрировала дежурной букет полевых цветов и шоколадку.
– Тогда назовите фамилию, – немного смягчилась женщина.
– Адаскин Ростислав Кузьмич, – сказал Петька.
– А вы сами-то кто ему будете? – по-прежнему не торопилась пускать внутрь посетителей дежурная.
– Он рядом с нами тонул, – объяснила Настя.
– И вообще, как это понимать? – понесло вдруг Димку. – Мы человека на берегу нашли. А теперь нам даже его навестить нельзя. Где же справедливость?
– Не вы его нашли, – окинула ребят еще более подозрительным взглядом дежурная. – Пострадавшего первым обнаружил такой крупный мужчина из Красных Гор.
– Это мы знаем, – вновь была вынуждена отпихнуть брата подальше от дежурной Маша. – Мы помогали Потапу Павловичу привести пострадавшего в чувство.
– Так бы сразу и говорили, – услыхав знакомое имя, успокоилась дежурная. – Можете пройти в пятую палату. Только сперва я фамилии ваши запишу.
Члены Тайного братства назвали себя. Вернее, изобрели на ходу вымышленные имена и фамилии. Близнецы сказали, что они Лиза и Вивиан Зейтунян-Белоус.
– И каких только имен родители не придумают, – тщательно занося в тетрадь «данные» Димы и Маши, пробормотала дежурная.
Впрочем, Петька подготовил ей еще больший сюрприз.
– Урхо Калево Какумирала, – невозмутимо представился он.
Дежурная оторопело уставилась на Петьку, а потом осведомилась:
– Это какой же ты, парень, национальности?
– Я-а фи-инн, – гордо изрек Командор.
– Финн? – удивленно переспросила дежурная. – Чего-то не очень похож.
– У него папа финн, а мама грузинка, – мигом нашлась Маша.
– Ну, чудят люди, – пожала плечами дежурная. Затем, строго взглянув на Петьку, распорядилась: – А ну, диктуй свои имена и фамилии по буквам.
Петька продиктовал. После этого настала очередь Насти. Та назвалась Таней Ковровой-Водкиной. Дежурная восприняла это с ледяным спокойствием. И даже обрадовалась.
– Хоть по-человечески родители назвали, – отметила она. – Не то что этого Калява-Малява, – покосилась она на Петьку. – Идите, – разрешила она. – Прямо по коридору. Потом налево. Пятая палата.
Оказавшись на безопасном расстоянии от дежурной, друзья наконец дали волю смеху.
– Ты в следующий раз хоть предупреждай, – с большим осуждением воззрился Димка на Петьку. – Я чуть не помер, когда услыхал, что ты у нас, оказывается, Какумирала.
– Уж не тебе говорить Вивиан-Павиан, – ткнул его пальцем в грудь Петька.
– А между прочим, – вдруг резко посерьезнел Димка, – мы забыли узнать у дежурной о состоянии здоровья больного.
– Вернись, Вивиан, и спроси, – посмотрела на него Маша.
– Сама иди, Лиза, – ответил брат.
Тут Урхо Калево Какумирала заметил молодого человека в не слишком чистом белом халате. Молодой человек, весело насвистывая, катил тележку с грязным бельем.
– Извините, пожалуйста, – обратился к нему мнимый финн. – Вы случайно не знаете, как себя чувствует Ростислав Кузьмич Адаскин из пятой палаты?
– А у нас все хорошо себя чувствуют, кто еще в морг не попал, – жизнеутверждающим тоном отозвался молодой человек и повез тележку дальше.
– Ну и лечебное заведение, – проворчал Димка. – Не приведи Господь оказаться тут пациентом.
– Перестань нагнетать, Вивиан, – строго взглянула на него сестра.
– Вот сейчас Ростислав тебе врежет, тогда посмотрим, кто из нас нагнетает, – откликнулся Димка.
Тут они подошли к пятой палате.
– Давай-ка ты первая, – галантно пропустил сестру вперед Димка. – Все-таки у тебя цветы.
– О, Вивиан, какой ты трус, – нараспев продекламировала Маша и первой вошла в палату.
Она оказалась отдельной. Больной, лежа под капельницей, дремал.
– Здравствуйте, – вкрадчивым голосом произнесла Маша.
– Мы к вам из Красных Гор, – хором подхватили остальные.
Пострадавший приоткрыл один глаз, потом другой. На лице у него забрезжила полуулыбка.
– А вы боялись, – победоносно изрекла Маша.
– Я не боялся, – глухо произнес больной.
– Да это я им, – указала на ребят Маша.
– Чего же они боялись? – задал новый вопрос больной.
– Ну, когда вас выловили из воды, – принялась сочинять на ходу Маша, – вы так плохо выглядели. Вот им и стало страшно вас навещать.
– Зато теперь, Ростислав Кузьмич, вы замечательно выглядите, – подхватила Настя.
– Молодцом он у нас, молодцом, – говоря на ходу, вбежала в палату медсестра. – И вы, ребята, молодцы. Не забываете нашего больного. А то все один да один. Вот сейчас мы тебе иголочку из веночки вытащим, и совсем хорошо станет.
С этими словами она вытащила из вены больного иголку и, с грохотом отодвинув штатив, унесла с собой опустевшую капельницу.
– Это вам, – протянула Ростиславу Кузьмичу букет полевых цветов Маша.
Больной, взяв цветы, какое-то время с растерянным видом вертел их в руках, затем небрежно бросил на тумбочку.
– Ну? – выжидающе уставился он на ребят.
– Да вот. Пришли навестить, – отозвался Петька.
– А-а, – безо всякого выражения протянул «утопленник» и надолго умолк.
– Вот скоро выпишитесь, – с наигранной бодростью проговорила Настя. – На улице так хорошо.
– Вода в пруду теплая, – ляпнул вдруг Димка.
Правда, почти тут же спохватившись, он умолк и протянул больному «Тоблерон».
– Это тоже вам от нас.
«Утопленник» словно бы машинально взял шоколадку. Тут глаза у него неожиданно налились
