другого раза. А пока – не вздумайте уклониться от встречи. Это будет очень бестактный ход. Предельно. Но будьте осторожны: Боб – калач тертый, и его интерес в этом деле – большая проблема. Чует мое сердце, что мы стоим на пороге большой ямы с дерьмом и, кажется, скоро наш заплыв. Не давайте вешать себе лапшу на уши, как говорят местные славяне.
Кар остановился у порога – и Кай, выбравшись из него и кивнув ле Конти, уже направился к подъезду сектора подпространственной связи, когда Фрэнк окликнул его. Он сунул голову в окно автомобиля и увидел перед собой поблескивающие неожиданным азартом глаза инспектора.
– Послушайте, следователь, – спросил тот с нажимом в голосе, – как вы назвали мне номер этого околотка-призрака, в котором прижали хвост вашему приятелю?
– Тысяча триста тринадцать, – несколько недоуменно ответил Кай.
Некоторое время Фрэнк задыхался от охвативших его чувств.
– Ну почему, почему вы произнесли это не так, как говорят все нормальные служаки? Ну что это за интеллигентное «тысяча триста...»? Ведь нормальный человек скажет «тринадцать-тринадцать»!
– Я не в курсе местной лексики... И какое это имеет значение?
– Терпение. Еще один вопрос – при такой занятости вам, наверное, не удалось вечерком присесть перед Ти-Ви и посмотреть какую-нибудь местную программу? «Мираж», например?
– Разумеется. Чего-чего, а Ти-Ви мне посмотреть как-то не пришлось...
Некоторое время ле Конти смотрел перед собой совершенно ошарашенным взглядом. Потом усмехнулся.
– Только обещайте, что дарите это дело мне. И никому – ни гу-гу. Думаю, когда вы вернетесь от Тихони, мы с этими призраками уже разберемся. Х-хе! Надо же...
Не заходя в Управление, ле Конти развернул кар и погнал его куда-то к центру города. У Кая оставалось еще три часа для хлопот об эвакуации свидетеля Палладини.
Рука у господина Советника оказалась сухой и теплой, но в приветливо прищуренных оловянных глазах поблескивали льдинки. Небольшого роста, с редеющими светлыми волосами и ослепительным оскалом-улыбкой мелких и ровных зубов, Боб Крук напоминал бы в своем наглухо застегнутом темном двубортном костюме провинциального пастора, – если бы не цепкий, как у профессионального филера, взгляд.
– Рад видеть вас в моем доме, господин Санди. Признаюсь, что, принимая во внимание сложность доставшегося вам дела и ваше усердие... Одним словом, я не был стопроцентно уверен, что вы сочтете мое приглашение своевременным. У нас есть несколько минут, прежде чем подадут омлет. Присаживайтесь...
– Я не кинозвезда, чтобы меня приглашали в качестве украшения стола. Думаю, вам есть, что сказать мне.
– Рад видеть перед собой делового человека. Впрочем, так мне вас и характеризовали... В двух словах: вы понимаете, что для нас, политиков, представляет этот инцидент с нападением на зарегистрированный на Земле лайнер? Я вижу – понимаете. Катастрофу. Поистине катастрофу. Потеря юридической независимости означает провал основной политической линии партии единственно истинных демократов. А сверх того – крах всех надежд наших только еще поднимающих голову молодых предпринимателей... Однако спасибо Господу! Насколько я знаю, следствие недвусмысленно указывает на то, что все мы стали жертвой каких-то проходимцев, давно уже практически переставших быть гражданами Мелетты, основавших свое пиратское гнездо где-то э-э-э...
Последовал неопределенный жест желтоватой ладошки и исполненный надежды на взаимность взгляд.
– Поражен вашей осведомленностью, господин Советник. Но не хотел бы комментировать предварительные результаты следствия. – Кай сосредоточился на рисунке салатного цвета штофных обоев.
– Ну что же, в любом случае арест бандитов и возвращение похищенного укрепит авторитет нашего отечества и, чего греха таить, даст нашему Президенту так необходимые ему голоса избирателей. И в наших интересах материально заинтересовать конкретное лицо, ведущее следствие...
– Материальная заинтересованность влечет за собой определенные обязательства. Я не могу обсуждать с вами эту тему.
У Кая возникло острейшее желание покинуть дом, где взятки следователям предлагают, как что-то само собой разумеющееся.
– Меня радует ваша осторожность. Даже щепетильность, я бы сказал... Обещаю в дальнейшем не возвращаться к этому вопросу. Впрочем, я не столько и не сколько имел в виду прямую э-э-э... финансовую инъекцию. Я хотел, скажем так, поставить вопрос о помощи некоего заинтересованного лица по линии поддержания конспирации и по линии прямой помощи космическим транспортом. Вы ведь имели в виду предпринять некий... конфиденциальный вояж, огласка которого крайне нежелательна...
По тому, как заблестели глаза собеседника, Кай понял, что его реакция на эту провокацию не была безупречной. Чем-то он выдал себя, что пошел с правильной карты.
– Однако мне хотелось бы знать, каким образом вы получили информацию о моих намерениях...
– Ах, мистер Санди, неужели вы не понимаете, что я отвечаю лично перед Президентом за все вопросы, связанные с обеспечением безопасности государства, и сбор конфиденциальной информации ведется мною систематически и профессионально. А профессионалы, простите, свои источники не выдают... Дело, главным образом, состоит в том, что местная пресса самым удивительным образом склоняет факт присутствия Федерального Следователя на планете – вплоть до того, что видит в этом фактическую потерю Независимости. Если вы, не отчитываясь ни перед кем, начнете порхать по Системе, то компания дискредитации правительства в прессе получит мощное э-э-э... ускорение. Я же предлагаю вам полную конфиденциальность – свою яхту на плазменном приводе и свои услуги, как мастера спортивной космонавигации. В классе любителей, разумеется.
Конечно, Кай был подготовлен к тому, что удивляться на Мелетте придется многому, но государственный служащий, располагающий собственной посудиной для прогулок по планетной системе – это...
– Хотел бы я видеть вашу декларацию о доходах, господин Советник...
– О, все это когда-нибудь будет на Мелетте – и декларации о доходах народных избранников, и разумные налоги, и многое, многое другое из того, что является достоянием цивилизованных областей Обитаемого Космоса... Но пока в нашем мире заправляют такие мерзавцы, как Тарквини и Носименто... приходится, знаете, не упускать и своего... Добро должно иметь кулаки.
– Мне знакома эта сентенция.
– Я так и думал, что у нас найдется много моментов взаимного понимания... Рассудите сами – кто предложил вам совершенно конфиденциальную прогулку по Системе, если бы ваш покорный слуга не снимал временами белых перчаток? А вообще-то яхта проходит по спискам Президентского резерва, но мне не придется отчитываться за все детали рейсов, предпринимаемых по государственной необходимости...
– Так значит, вы предлагаете лететь вдвоем? На условиях полного доверия?
– Именно так. Разумеется к рейсу надо быть готовым, и, честно говоря, я рассчитываю на хотя бы легкий намек с вашей стороны... Если вы, конечно, доверяете мне...
– При всем моем к вам доверии господин Советник, я не смогу назвать вам параметры предстоящего полета до выхода в дальний Космос. Как профессионал вы поймете меня... Но ваше предложение просто вынужден принять. У меня складывается впечатление, что события разворачиваются слишком стремительно. Но вот как посмотрите вы на возможный риск этого предприятия?
– О, «Леди Икс» – весьма надежная посудина. Я лично слежу за ее техническим состоянием. Превосходная противометеоритная система, великолепный бортовой компьютер и, заметьте – великолепная система маскировки и бортового вооружения. Это, конечно, не Имперский крейсер, но, поверьте – суденышко типа «Карат» со стационарными разрядниками и гамма-лазером на борту сумеет постоять за себя...
