совсем седая, – непонятно было, как она все это выдержала. Молодая актриса Саша Медведева взяла шефство над ней. Они очень подружились, Саша опекала и берегла Паулину, особенно на гастролях.
Я познакомилась с Анастасией Цветаевой незадолго до ее смерти. Она много лет была в ссылке и тоже поразила меня своей выносливостью, стойкостью и огромной силой духа. Она сумела выжить, сохранить и пронести через эти бесконечно долгие, страшные и голодные годы высокие идеалы и чувство собственного достоинства.
Ко мне вышла маленькая сухонькая женщина в шерстяной кофточке с разными пуговицами. На окне ее кухни был огород, она рассказывала, что всегда следит за тем, чтобы на подоконнике росли «витамины».
Нам с мужем нужно было описание «Дома Тье» в Тарусе, мы занимались тогда созданием музея семьи Цветаевых. Анастасия Ивановна нам все точно описала: обстановку, мебель, обои, деревья и кусты в саду. Дом Тье описан Мариной Цветаевой в ее прозе, в рассказе «Кирилловны». Но Анастасия Ивановна рассказала нам поразительные вещи о хозяйке этого дома.
Хозяйка, швейцарка по национальности, бывшая гувернантка матери сестер Цветаевых, впоследствии вышла замуж за их дедушку. Она помогала бедным жителям Тарусы: подарила корову многодетной семье, кому-то дала денег на учебу в Калуге. Ее отец был священником, и она считала, что должна заниматься благотворительностью.
После революции ее выгнали из собственного дома, и она стояла на улице под дождем, повторяя: «Так хочет наш добрый Бог…», пока ее не забрал к себе домой местный зеленщик.
Анастасия Цветаева немного рассказала мне о своей жизни в ссылке. Я не перестаю восхищаться и ей, и Паулиной Мясниковой, и всеми женщинами, с которыми познакомилась, работая над «Крутым маршрутом». Русские женщины – такая в них сила, такая мощь, даже в самых маленьких и хрупких, таких как Цветаева, Мясникова, Заяра Веселая – дочь «врага народа», репрессированного писателя Артема Веселого.
Заметки об Америке
Летом 1990 года наш театр во время Игр доброй воли гастролировал в США, в Сиэтле.
Успех «Современника» был просто фантастическим. Мы сыграли подряд двадцать восемь спектаклей «Три сестры» и пятнадцать спектаклей «Крутой маршрут». Чем это объяснить? Наверное, интересом к русским, к русскому театру, к Чехову, к Гинзбург (очень многие читали ее). Ну а потом… Я очень люблю свой театр и считаю, что труппа у нас прекрасная, поэтому американцы так хорошо приняли и полюбили всех актеров. Было много рецензий, люди приходили к нам высказать свое восхищение театром и актерами.
Театр работал очень своеобразно. Например, проводили генеральные репетиции с публикой для работников искусства, для спонсоров, для студентов. Был благотворительный спектакль, когда за билет платили кто сколько может. Было два бесплатных представления. Были и дневные спектакли в субботу и среду. Кто же ходил в среду днем, спросите вы? Пожилые люди. Их привозили на автобусах из домов престарелых.
Организованы гастроли были прекрасно. Все службы работали четко, транспорт – без перебоев.
Сиэтл – очень красивый зеленый город на берегу океана. Правда, вода в океане холодная – не выше десяти градусов, даже когда на улице плюс тридцать пять. Но в городе много озер с благоустроенными пляжами, и кто-то из актеров ежедневно успевал купаться.
Город поразил чистотой: окна блестят (нам сказали, их моют каждую субботу), всюду цветы, стриженые газоны перед домами. Небоскребы только в центре, в основном это магазины и офисы, большинство же домов – частные, одно– и двухэтажные.
Сколько раз я «была замужем»
Не удивлюсь, если некоторые читатели прочтут только эту главу. Для вас, мои дорогие!
Каждая актриса мечтает играть любовь: Офелию, Джульетту, Виолу в пьесах Шекспира, Катерину в «Грозе», Анну Каренину. Характерным актрисам это удается реже, чем героиням. Мне, честно говоря, не удавалось вовсе. Я уже писала, что в спектакле «Традиционный сбор» мне все-таки довелось сказать: «Как я любила-то тебя!» И в «Матросской тишине» моя героиня была влюблена, но спектакль так и не вышел.
Зато жен, любящих, верных, я играла множество. В «Матросской тишине» моим партнером был Олег Ефремов (по сюжету наши герои в конце пьесы были женаты), и дочь Галича вспоминает, что на нее наша пара произвела большое впечатление. В спектакле «Продолжение легенды» я играла хохлушку Ганну, домовитую и гостеприимную хозяйку, а моего мужа играл замечательный актер Лев Круглый, который несколько лет работал в «Современнике», но затем уехал в Париж и продолжает работать там. Он приезжал в Москву со спектаклем «Кроткая» по Достоевскому.
Во время ленинградских гастролей «Современника» меня пригласили сниматься в фильме «Учитель пения». Главную роль играл народный артист СССР Андрей Алексеевич Попов, а я играла его жену. Он был очень трогательным, внимательным, ласковым, и у нас даже была сцена объяснения в любви. Он говорил: «Если бы я получал побольше денег, ты бы меня больше любила, Клава?» – и смеялся. В жизни он был скромнейшим человеком, настоящим интеллигентом. Знаете ведь, как в кино бывает: отыграешь последний съемочный день – и о тебе тут же забывают. Мы снимались в Ленинграде, и на последний день нам даже не заказали гостиницу, а только обратные билеты. Нас с Поповым довезли от студии до вокзала и оставили, а там даже скамеек нет. И мы два часа стояли. Я ему говорю: «Давайте я сбегаю к начальнику вокзала, организую, может быть, нам поменяют билеты?» А он: «Ничего, ничего, постоим».
В спектакле «Без креста» у меня было два партнера, которые в очередь играли моих мужей: Евгений Евстигнеев и Владлен Паулус. Правда, у нас была только одна сцена, но зато мне удалось с ними потанцевать на деревенской танцплощадке под песню Колмановского – «Танцую я фокстроты-вальсы», слова Евгения Евтушенко.
За Игорем Квашой я «была замужем» дважды: в спектаклях «Никто» и «Назначение» мы с ним играли родителей главных героев.
В «Третьем желании» моим «мужем» был Валентин Никулин. Наша «семейная пара» была эксцентричной, постоянно ссорилась, а поскольку жили они в старом доме, муж, боясь, что скандал услышат соседи, кричал жене: «Ты хотя бы раковину заткни, когда на меня кричишь!» Эту фразу подхватил весь театр, и даже мой муж иногда мне ее говорит.
В моем любимом спектакле «Любовь и голуби» мы играли супружескую пару с Виктором Тульчинским. Играли самозабвенно, как когда-то в «Третьем желании» с Никулиным. Особенно я любила сцену, когда Тульчинский меня «хоронил» – рассказывал, что я умерла и просил выпить «на помин души», а я оказывалась живой и бегала за ним, чтобы «хлобыстнуть» лопатой, но так и не догоняла.
Мне повезло сняться в фильме «Шанс» с Виктором Павловым, необыкновенно талантливым актером. Это была экранизация повести Кира Булычева. Я играла Ксению Удалову, жену главного героя (Павлов). Ему достался эликсир молодости, он выпил часть и захотел, чтобы жена тоже омолодилась. Принес ей бутылочку, а она, в ярости от того, что он поздно пришел домой, выбросила с балкона все его вещи. Он от расстройства выпил и ее порцию – и превратился в двенадцатилетнего мальчика.
Мы снимались в Калуге, в доме Гончаровых, и балкон, с которого я бросала вещи, был, вероятно, тот самый, на котором когда-то сидела Наталья Николаевна. Но во время съемок это уже была жуткого вида коммунальная квартира.
С Витей Павловым мы дружили, так как до этого он работал в «Современнике». Он был очень-очень добрым человеком.
В спектакле «По московскому времени» мы играли супружескую пару с актером Гусевым, а в пьесе Виктора Розова «Четыре капли» моим мужем был Александр Вокач. Он необыкновенно трогательно ко мне относился и называл Лялечкой. Эту же роль играл и Петр Вельяминов.
В фильме «Новенькая» я пела свою песню «Гимнастерка» герою Василия Шукшина:
