Настроение Вари переменилось. Из робкого запуганного зайчонка она превратилась в… может быть, снова в Реймонта Обви? На этот раз не виртуального, а вполне реального.
– Степан? А ему кто разрешил зайти в кабинет?
– Я разрешила. Это случайно вышло, я не хотела, я не знала, что вы ключ на притолоке храните! – Реймонту Обви ни к чему было врать и изворачиваться. Он ничего и никого не боялся!
– Та-ак, – голос отца понизился до свистящего шепота. – Что тут в моем доме, оказывается, творится. За моей спиной…
Он был похож на удава Каа из «Книги джунглей» Киплинга, и Варя на мгновение снова дрогнула, ожидая чего-то ужасного. Она поняла, что отца сдерживает только то, что они не одни, и бросила на учителя взгляд утопающего. Лев Леонидович кашлянул и примирительно произнес:
– Ну что ж, Дурандина, я вижу, вы осознали свои ошибки. Надеюсь, теперь исправитесь! И будете с большим уважением относиться к школьным и домашним обязанностям, а также к моему предмету. Вы прочитали Тургенева?
– Тургенева? Н-нет…
– До сих пор? А как же вы будете писать сочинение? – нахмурился Лев Леонидович.
– Но если не Тургенева, то что же ты читала? – вновь вскинулся отец. – Тогда, когда я разрешил тебе поработать за компьютером. Ты еще сказала, что готовишься к сочинению по проблемам современной молодежи.
– Это… Ну, я так… В общем, сама не знаю. – Варя съежилась, опустила глаза. Реймонт Обви исчез. Спасибо ему, хоть немного помог! Ответ за семь бед грянул слишком уж неожиданно.
– Сочинение по проблемам современной молодежи? – удивился Лев Леонидович. – Что-то я не помню, чтобы в плане такое было… С чего вы это взяли, Дурандина?
– Ну… Я подумала, что проблемы отцов и детей и в наше время актуальны… – снова начала выкручиваться Варя, чувствуя, что идет ко дну окончательно и бесповоротно.
На этот раз выручил Степка.
– Там уже много денег должно было быть, целый вагон! – донесся из коридора его голос. – Я три месяца жвачки не покупал… И чипсы… И мороженое… Там… Там… Уже пятьсот рублей было! Нет, больше! Целая тысяча! – сообщил он, врываясь в комнату.
– Врешь! – от возмущения у Вари снова прорезался голос. – Никакая не тысяча! А только двести пятьдесят, да еще пятьдесят мелочью!
– Ага! – торжествующе вскричал брат, наставив на нее палец. – Попалась! Значит, и вправду сперла мои денежки!
– Я не сперла! Только взаймы взяла!
– Взаймы? И я узнал об этом только сегодня? А когда, интересно, ты собиралась отдавать?
– Варя, куда ты дела Степину копилку? – Грозный голос отца перекрыл ссору. – Отвечай сейчас же! И не вздумай лгать!
Но Варя и не собиралась. Оглушенная, пристыженная, она все же не хотела терпеть несправедливые обвинения.
– Я не виновата! Это случайно получилось! Я споткнулась, столкнула ее, и она разбилась!
– А деньги? – Голос отца шел как будто отовсюду. Он настигал, громил и обличал. – Куда ты дела деньги?
Варя стояла, как пораженная громом. Весь ее мир взорвался и сыпал пеплом и обломками на ее бедную голову.
Но надо было что-то отвечать, и она обреченно пробормотала:
– Потратила.
– На что?
– На книгу.
– Какую?
– «Серебряный вечер».
– Так вот что вы читаете вместо Тургенева! – хмыкнул Лев Леонидович.
– И где же книга? А ну-ка, покажи! – потребовала мама.
– Не могу! У меня ее нет! Я дала ее Даше…
– Опять лжешь? Я не верю ни единому твоему слову! На что ты потратила деньги? – Родители кричали хором, их голоса были оглушительными и злыми.
– Да! Вот именно! Куда ты дела мои деньги? – визгливо вторил Степка. Он наскакивал на сестру, потрясая кулачками, и казалось, вот-вот ударит ее.
Зажмурившись, Варя мысленно рассылала во все стороны сигналы SOS. «Спасите! Пусть все это закончится! Пусть что-нибудь случится, чтобы меня оставили в покое! Землетрясение. Или наводнение. Или канализацию прорвет. Или дерево упадет на крышу… Или крыша обрушится на наши головы…»
Громкий звонок в дверь прозвучал как гудок спасательного корабля.
– Можно? – спросили из-за двери, и в комнату вошла…
«Ой, нет, только не это, – потрясенная Варя зажмурилась. – Я не об этом просила, я не это имела в виду!»
Стало ясно, что спасательный корабль на самом деле был карательным.
Потому что перед ней была Та Самая Женщина. Врач, с которой они утром встретились у Родиона.
– Врача вызывали? Алла Андреевна больна, я ее заменяю. Где больная? – устало спросила она, обводя взглядом присутствующих.
«Больная» попятилась, надеясь укрыться за спиной отца, но нет, не удалось – взгляд доктора остановился на ней, глаза расширились.
– Ага. Старая знакомая. Уж не ты ли?
– Я, – слабо пискнула Варя.
– И чем же ты больна? Хроническим враньем? – с сарказмом поинтересовалась доктор. – По-моему, еще совсем недавно ты была вполне здорова. Как я понимаю, Варвара Дурандина – ваша дочь? – спросила врач, обращаясь к родителям.
– Да. Это я вызвала врача. Утром она себя плохо чувствовала, – объяснила мама. – А в чем дело?
– Дело в том, что вызов – ложный.
– Почему? – оторопела мама.
– Потому что ваша так называемая больная провела сегодняшний день на другом конце города в компании мальчика.
– Какого мальчика? О чем вы говорите? – все больше недоумевали родители.
– Вам следовало бы получше смотреть за ребенком, – последовал резкий ответ. – Вот, кстати, у нее в карте написано, что она больна с 16-го. Так?
– Да. Я тогда первый раз врача вызывала, – нахмурилась мама. – У нее была температура тридцать восемь и три!
– Что, однако, не помешало ей оказаться в этот день в Юрове!
– Но этого не может быть! Это какая-то ошибка!
– У меня очень хорошая память на лица! К тому же трудно забыть приличную с виду девочку, просящую милостыню в переходе.
– Что? Просящую милостыню? – задохнулся отец. – Это что еще за новости? А ну-ка, – он повернулся к дочери, – изволь объясниться!
Лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит, и Варя испугалась, что врач понадобится ему самому. И тогда, сбиваясь и путаясь, она начала рассказывать – честно и прямо, обо всем, начиная с того момента, как она узнала о музыкальном конкурсе.
Взрослые ошеломленно слушали, Степка прыскал в кулак, метель била кулаками в окна.
Варя закончила рассказ вместе с боем часов. Гулкие звуки заполнили паузу, после которой врач начала собираться.
– Ну что ж. Будем считать инцидент исчерпанным. За справкой зайдешь ко мне в понедельник, в 25-й кабинет.
Варя закрыла за доктором дверь, спиной ощущая гневные взгляды родителей. Это было как объявление
