веселыми, которые относились к нему, как к собственному сыну, да и своего баловали и любили по- настоящему. Конечно мама Миши, Светлана Степановна и была порой чрезвычайно строгой и требовательной, но только потому, что у ее сына были большие перспективы в жизни. Уехать из их захудалого городишки, поступить в столичный технический вуз и стать хорошим ученым, может быть перебраться за рубеж… Из четырнадцати человек, вместе с которыми Саша перешел в десятый класс, будущее, достойное будущее, с перспективами и исполнением желаний, могло быть только у двоих людей и вторым после его друга была Рита, но для нее все двери открывали отцовские деньги. А у него? У него будущего не было, он сам так решил.
— У тебя что-то случилось? — заботливо спросил Саша и сдул со лба густую челку. Миша потерянно мотнул головой, — а чего такая физиономия? — не унимался Саша.
Миша тяжело вздохнул и раскололся.
— Рита.
Саша разозлился, вскочил, топнул ногой.
— Да прекрати ты о ней! Она дура! Она тебя не достойна! Да она с половиной школы переспала! — закричал он.
— Не смей так о ней говорить! — перебил его Миша и тоже вскочил, его глаза цвета озерной воды метали синие молнии. «Еще и подраться из-за этой шалавы не мешало с лучшим другом!» — разгневанно подумал Саша, но одна только мысль о этой девушке выводила его из себя и он не мог успокоиться.
— Она лучше, чем кажется, — куда более миролюбиво изрек Миша, — ты ошибаешься.
— Но она тебя не замечает! — всплеснул руками Саша.
— Заметит! Вот поступлю я в Бауманку, стану лучшим физиком-ядерщиком страны и денег у меня будет больше, чем у ее отца! Тогда заметит! — порывисто прошептал юноша.
— Дурак, — грустно сказал Саша и поднял с земли свою сумку, — дурак ты, Мишка. Ты думаешь нужен ей будет «лучший физик-ядерщик страны»? — он грустно рассмеялся и побрел к своему подъезду. Миша продолжал стоять на месте, глядя ему в след.
— А ты Дашке тоже не очень то нужен! — заявил парень и запустил пальцы в светлые волосы. Саша обернулся.
— Она мне не нравится, — спокойно бросил он.
— Ну конечно, — усмехнулся Миша и его голос прозвучал очень непривычно холодно, отчужденно, зло, как будто ему доставляло удовольствие то, что он нашел лазейку, с помощью которой можно было уколоть Сашины самолюбие и уверенность в своих словах. Такой Миша бы понравился Рите, но она никогда не видела его таким. Никто, кроме Саши не видел.
Саша поднялся на свой этаж и с разочарованием обнаружил, что дверь закрыта изнутри. Это могло значить только одно.
В дверном проеме нарисовалось расплывшееся из-за количества выпитого им спиртного лицо отца, небритое, хмурое и отчего-то злое.
— Явился, урод, — совершенно без эмоций бросил тот, пропуская парня в квартиру и удалился на кухню, где его дожидалась початая бутылка паленой водки. Он не потрудился даже достать рюмку.
Саша сбросил обувь и заглянул к нему.
— Ты пообедал? — спросил он.
— Нет, — пробурчал отец. На плите стояла сковородка, утром оставленная матерью, когда она уходила на работу. Саша тяжело вздохнул и закатил глаза.
— Почему? — строго осведомился он, — ты совсем спятил, пить на пустой желудок?! Хочешь язву?
— У меня есть язва, — равнодушно откликнулся отец и уронил на руки лохматую давно не мытую голову. Саше ударил в нос гадкий коктейль из ароматов пота, перегара и гниющей плоти, он инстинктивно поморщился.
— Чмо, — не сдержался парень и отобрал у отца бутылку, — себя не жалеешь, маму пожалей.
— А ты меня жизни будешь учить, сученок?! — разозлился отец, заметил отсутствие бутылки и двинулся на Сашу с кулаками, — водку отдай!
— Разобью, — пригрозил Саша и сам пожалел о своей смелости, потому что тут же получил за это по лицу, а удар у отца был крепкий. Все-таки некогда он был человеком спортивным и успел испробовать многое — от лыж до бокса. Лучше бы он ограничился когда-то лыжами.
Отец с легкостью вернул себе водку, пользуясь замешательством Саши, пытавшегося остановить кровь, хлынувшую из носа.
— Будешь знать, как перечить старшим, — самодовольно заявил мужчина и плюхнулся обратно на свое место, — жри давай.
— Нет уж, спасибо, — бросил Саша и ушел в ванную, чтобы отыскать там перекись водорода, для компресса. Разбитое лицо было для него делом привычным, и он спокойно справлялся с этой проблемой, куда хуже было, когда рука отца поднималась на мать, и нужно было оказывать первую помощь ей, обрабатывать ссадины, гематомы, стирать кровоподтеки.
Когда-то давно, когда Саша был младше и глупее, он решил, что станет врачом, чтобы вылечить папочку, но со временем он понял, что это безнадежная мечта. Врачом он станет только в том случае, если не убьет эту сволочь, а это с каждым годом становилось все более и более сложной задачей — держать себя в руках.
Глава седьмая
Физкультурный зал находился в пристройке, на уровне подвала, рядом со столовой и ремонта там не было уже очень давно. Новый спортивный инвентарь и маты, которые были закуплены несколько лет назад смотрелись очень нелепо и смешно на фоне обшарпанных стен с нарисованными на них октябрятами и комсомольцами, краска на лицах которых от времени стала желтой и теперь они напоминали не то китайцев, не то инопланетян. Решетки на окнах превращали зал в маленькую тюрьму и он по праву мог считать самым мрачным местом во всей школе, особенно из-за того, что сюда попадало очень мало света.
— Погода хорошая, — заметил Петр Петрович, мужчина пожилого возраста и очень низкого роста, обладатель блестящей лысины и старой советской закалки. К ученикам он относился по-доброму, но насмешливо, потому что они совсем не напоминали его поколение, были какими-то совсем нежизнеспособными и бестолковыми, — пойдем на улицу. Кто готов сдавать стометровку, на выход. Я не советую вам тянуть с этим!
Вместе с ним из зала ушла добрая половина класса. Остальные остались на попечение нового физрука — Алексея Максимовича — молодого, не очень приятного на вид мужчины с какой-то гадкой улыбкой и бегающими глазами. Его прелесть была в том, что в отличие от Петра Петровича, здоровье учеников его не волновало. Он давал им мяч и, пока они играли, читал какие-то журналы в маленьком кабинете, который делил со своим старшим товарищем.
Алексей Максимович обречено оглядел всех оставшихся и кинул мяч Коле.
— Зачем мне он? — спросил тот, но мяч поймал.
— Поиграете с Пашей, — усмехнулся Алексей Максимович и кивком головы указал на сидевшего в уголке мальчика. Коля поморщился.
— Нет уж, спасибо, — шутки преподавателя он не оценил и толкнул мяч однокласснику, — лови, Зиновьев.
Паша упустил мяч и убежал за ним, а потом стал забавляться с ним в одиночестве, пытаясь закинуть в кольцо. Выходило у него плохо из-за сильной косолапости, делавшей его неуклюжим.
— Ладно. Я вам сейчас вынесу еще один, — сжалился Алексей Максимович, — а ты чего не пошел сдавать? — обращался он к Мише. Парень поднял на него глаза и как-то сжался, бросил беглый взгляд на Риту, в его сторону даже не смотревшую и вздохнул.
— Я не готов, — заявил он. Алексей Максимович скривил свои тонкие губы, потому что чаще всего
