приближающуюся фигуру ее бабушки и отступил в сторону. Конечно эта женщина не внушала никому страха, но что-то в ней было пугающим и отталкивающим на подсознательном уровне. Может быть уродливый горб, слепой глаз с бельмом или хромая нога? Люди чаще всего боятся таких патологий, как будто это заразно и сторонятся их носителей, как прокаженных.
— Здравствуйте, — пробормотал Кеша, потеряв всякую надежду все-таки уговорить Лиду.
Старуха кивнула и улыбнулась ему очень дружелюбно, взгляд ее единственного здорового глаза был очень добрым и приветливым, она так радовалась, что кто-то обратил внимание на ее внучку, всегда страдавшую от собственного одиночества. Второй глаз был устремлен куда- то мимо Кеши, в вечность и казался стеклянным. От этого становилось не по себе.
— Я не знаю, — очень-очень тихо сказала Лида. Старуха взяла ее за руку и повела прочь от школы, как будто без этого она сама бы не нашла дорогу домой. Кеша долго смотрел им в след. Он не чувствовал холода. Вообще ничего не чувствовал.
— Эй! — к нему подскочил Коля, на этот раз без Димы, и со всей силы ударил его по спине, конечно же дружески и в шутку, — «медуза горгона» обратила тебя в камень? — не сложно было догадаться, что эти слова были о бабушке Ивановой. Кеша сжал кулаки, но смог сдержать себя в руках.
— Подожди, я сбегаю за курткой, — буркнул он.
— Хорошо, — пожал плечами Коля и накинул капюшон своей широкой черной куртки, в нем он сразу стал похож на монаха какого-нибудь католического ордена или сектанта. Он достал сигарету и собрался зажечь ее мокрыми спичками, но вдруг рассмеялся Кеше в след.
— Не говори, что ты пытался пригласить ее на свой день рождения! — бросил он презрительно.
— Не скажу, — не оборачиваясь ответил Кеша.
— Ты бы еще Пашу пригласил, — фыркнул Коля.
Глава пятнадцатая
День рождения Кеши пришелся в этом году на последнее воскресенье осенних каникул. Всегда в это время погода портилась окончательно и не перестающие дожди сменялись мокрым теплым снегом. Порой он уже выпадал и лежал тонкой белой пленкой на спящей земле, словно зыбкий призрачный саван. Ноябрь пах смертью и страшным темным колдовством, не зря именно в этом месяце древние кельты праздновали свой новый год и остерегались кровожадных духов зимы.
Марина стояла на крытом балконе квартиры Кешиной тети и курила, щурясь от капель, которые ветер заносил в распахнутую створку окна. Ей было до безумия непривычно находиться в одиночестве, без Риты и Оли. Первая сама не захотела посещать столь недостойное ее высочества мероприятие, вторую не хотел видеть сам Кеша, о чем он честно поведал Марине, когда тоже выходил покурить.
Девушка была слегка пьяна и от того чувствовала себя легко и непринужденно. Ей хотелось громко смеяться или плакать. Она не решила еще, поэтому не делала ни того, ни другого.
— Марин… — на балкон вышла Даша, которая явно с непривычки перебрала с алкоголем и вела себя очень странно, — одолжи сигарету.
— Ты же не куришь? — изумилась Марина и захлопала глазами. Даша тряхнула запутанной копной волос и скорчила рожицу. Щеки ее раскраснелись, и ей очень шел этот румянец, оживлявший ее хорошенькое свежее личико с большими темными глазами, как-то наивно глядевшими из-под густой челки.
— А мне хочется! — заявила она и радостно затянулась данной сигаретой. Курить она, конечно же не умела, и поэтому действо это показалось Марине очень забавным. Даша попробовала набрать дыма в легкие и в результате закашлялась до слез. Марина заботливо постучала ее по спине, чтобы та скорее отдышалась.
— Хорошая ты девка, Марина, — изрекла после этого Даша, охрипшим от алкоголя голосом, — добрая! И почему ты позволяешь Польских тобой вертеть? — эти слова были сказаны до подозрительного трезво. Может Даша просто прикидывалась? Но Маринины сомнения растаяли, когда Даша, плохо удерживая равновесие, полезла к ней обниматься.
На балкон заглянула Соня. Ее рыжие волосы были собраны в два маленьких пучка и напоминали кошачьи ушки. Она недовольно уставилась на повисшую на Марине Дашу, отодрала ее, извинилась и утащила в комнату.
— Даш, ты чего!? — недовольно спросила подруга и потрясла девушку за плечи. Даша заморгала, рассмеялась и хотела обнять и Соню, но та не далась, — ну кто просил тебя столько пить?!
— Да я немного! — заявила Даша. Соня тяжело вздохнула и посадила ее на кровать рядом с Мишей, который о чем-то оживленно спорил с двоюродным братом Кеши Григорием. В пылу разговора он весь раскраснелся и вспотел и теперь вытирал лоб платочком, сложенным вчетверо.
В комнате орал приемник, так громко, что удивительно, как они вообще друг друга слышали.
— Можешь мне не верить, но я тебе говорю, скоро все на него перейдут!!! — почти кричал он, — мне папа давал почитать статью про разработки немецких ученых!
— Вы о чем? — шепотом осведомилась Сонька. Даша тем временем обрадовалась тому, что сидит на чем-то мягком и там же разлеглась, ничуть не смущаясь присутствия друзей, и уткнулась лицом в Мишину спину, он этого даже не заметил.
— О дизельном топливе, — буркнул Миша и снова набросился на Гришу, который только улыбался, слушая его, — оно куда более…
— А Сашка где? — снова оторвала его Соня. Миша был очень недоволен тем, что она все время встревает в ее пламенные речи и с таким же пылом, как он сейчас спорил, готов был поколотить девушку, смевшую мешать размышлять такому великому ученому, каким он себя мнил. Он сердито махнул рукой и пнул Соню в бок. Девушка обиделась, встала и отправилась сама искать друга, бросив задремавшую Дашку на кровати.
В другой комнате она обнаружила Диму и Колю, которые ругались на тему «кто пойдет за пивом». Судя по виду Димы, ему еще только немного не хватало для того, чтобы упасть под стол, но Коля отчаянно убеждал его в том, что все веселье только начинается. Третьим за столом был Кеша. Он сидел, уронив голову на руки, и скучающе смотрел сквозь них.
— Давай в дурака? — в конце-концов предложил Коля, обычно подкидывавший Диме разные идеи, до которых он сам додуматься был не способен, — а проигравший пойдет.
— Ну давай, давай, — согласился Дима апатично и потрепал Кешу по голове, — ау! Ты с нами будешь, именинник? — Кеша нахмурился и встал из-за стола. Тогда парни заметили до этого молчавшую Соню.
— О, Авдеева, — обрадовался Дима, — садись. Поиграем в дурака.
— На деньги, — тут же нашелся Коля.
— Нет, я должна Сашку найти, — возразила Соня и неуверенно взяла Кешу под руку, он не сопротивлялся.
— Ну и дура, — фыркнул Коля, который к ней особой симпатии никогда не питал. Он вообще был очень избирателен в людях и предпочитал выражать симпатию только тем, от кого можно было получить какую-то пользу. Ну, какая польза от Соньки? Много не пьет, слишком воспитанная, чтобы спать с кем попало, учиться тоже как-то средненько, сама всегда у всех списывает. На деле дитя малое, глупое и в жизни не смыслящее. Когда они были младше, в классе пятом, Коля всегда дразнил ее рыжим пугалом и сейчас придерживался такого же мнения.
Соня вытащила Кешу в коридор и осторожно поинтересовалась:
— Что с тобой?
— Ничего, — отмахнулся парень, — с чего ты взяла?
— Ке-е-еш! — потянула Сонька. Никогда особенно близко они не общались, но у них просто не было поводов друг друга ненавидеть.
К величайшему огорчению Кеши, она была права, предположив, что с ним что-то не так. Он все время думал о Лиде и спорил с собой — придет она или нет, но на часах было уже восемь и глупо было
