страдания всех людей земли. Она преодолела разделявший их шаг и приникла к нему, касаясь губами губ, и у ее поцелуя был соленый привкус горечи. Кеша прижал ее к себе и погладил по волосам здоровой рукой, ему не хотелось отпускать ее больше никогда, не хотелось отдавать ее тому мужчине, пусть тот мог предложить ей совсем иное будущее.
— Лариса… пожалуйста, прости меня… — пробормотал он, когда она отстранилась и спрятала голову у него на груди, — прости, прости… я такой дурак… ты ведь нужна мне, Лариса!
— А как же Лена? — тихо проговорила девушка и закрыла глаза. Ей было тепло и спокойно.
— Да не люблю я ее, — вырвалось у Кеши.
— Но почему тогда ты живешь с ней? — вопрос застал парня врасплох и он совершенно не представлял себе, что на него ответить. Просто потому, что они устраивали друг друга? Просто потому, что их объединяла убогая иллюзия любви? Жалкий хромоногий уродец, которого они выдавали за чистые и прекрасные чувства.
Лариса вдруг отстранилась от него, отступила. Он не мог видеть ее лица и того, что написано на нем. Без нее сразу стало пусто и холодно.
— Ты тоже прости меня, Кеша, — очень тихо заговорила девушка, — я тебя люблю. По-прежнему люблю. Но он любит меня и… после всего, что он для меня сделал и готов еще сделать… я не могу причинить ему такую боль. Попытайся меня понять.
И он ее понял.
Глава девятнадцатая
Пользуясь своими привилегиями, Рита выпросила у завуча личное дело Саши. Мягкотелая добрая Татьяна Семеновна была готова помочь девушке, но все никак не могла понять, зачем Рите понадобились эти бумаги, в которые и учителя то заглядывали очень редко, не чаще раза в год, когда должны были внести туда данные об успеваемости за год. Помимо своих прямых обязанностей Татьяна Семеновна выполняла еще и косвенные — вела физику у шестых и седьмых классов, поэтому она оставила Риту в учительской и ушла на урок.
Эта женщина была единственным человеком, до появления Андрея Андреевича конечно, который вызывал у Риты хоть сколько-нибудь теплые чувства. Девушка знала о том, что несколько лет назад Татьяна Семеновна потеряла своего единственного сына и очень тяжело переживала эту потерю, но из школы не ушла, а напротив, стала проводить здесь больше времени, чтобы не возвращаться в опустевшую квартиру, где все напоминало ей о ее почившем Петеньке. С тех пор женщина очень сильно похудела, постарела, хотя она была немногим старше родителей Риты. Щеки у нее ввалились, словно она переживала очень тяжелую болезнь, съедавшую ее изнутри, а глаза напротив стали как будто сильнее выпирать на этом похудевшем лице. Стали они блестящими, грустными и слегка отчужденными, но взгляд у Татьяны Семеновны всегда был добрый и она любила всех учеников школы одинаково сильно, какими бы подонками они не были. Она старалась оправдывать Диму перед другими учителями и директором, старалась с пониманием относиться к Рите и часто осуждала ее за то, что она пользуется положением дочери попечителя школы, но ничего с этим поделать не могла. Год от года Рита становилась все большей интриганкой и росла маленькой акулкой с кровожадным ртом, который запросто мог впиться в чье-то горло.
В учительской девушка осталась одна и теперь наслаждалась тишиной и запахом чужих сигарет, который витал здесь, не смотря на работающий кондиционер. Она неторопливо перелистывала страницы личного дела Саши и не могла отыскать там ничего интересного. В последние страницы была вложена медицинская карта, Рита мельком просмотрела ее и тоже осталась недовольной. Ничего.
Не жалея времени, она решила просмотреть все снова и вдруг наткнулась на что-то, что привлекло ее внимание. В медицинской карте значилось, что в первом классе Саша лежал в больнице с бронхитом, но Рита вдруг вспомнила, что тогда он пропал куда-то на пол года и, как говорила их классная, болел коклюшем. Слово тогда казалось каким-то колоссально страшным и поэтому их родители запрещали им на пушечный выстрел приближаться к однокласснику и его семье, боясь, что это может быть заразным.
Девушка задумалась над этим и стала внимательно прочитать все, что было написано неразборчивым почерком врача, и не обнаружила там никакого упоминания о коклюше.
Ее охватил азарт, она услышала, как сердце в груди стало биться чаще, предвкушая долгожданную разгадку, но все было не так просто.
И что с того, что тогда он попал на пол года? Это еще ничего не говорит! Рита стала мучительно соображать, в голове крутились разные варианты, но все они упирались в то, что нужно снова отправиться в библиотеку и внимательно искать что-то в газетах, но уже десятилетней давности.
В карте значилось, что он вышел из больницы в начале декабря. Значит нужно цепляться за декабрь…
Рита посмотрела за окно учительской, где с темно-синих небес сыпались пушистые снежные хлопья.
Ровно десять лет назад. Что случилось ровно десять лет назад? Почему он вернулся в школу только в апреле?
— Польских! — Рита только уцепилась в своей голове за одну хоть сколько-нибудь логичную мысль, как на пороге учительской появился Андрей Андреевич, он поставил на полку журнал шестого класса и стал искать какой-то другой, которого там не оказалось, — ты почему не на уроке?
Рита тяжело вздохнула и положила личное дело Саши на стол Татьяны Семеновны.
— У нас физ-ра, — припомнила она и невинно хлопая глазами заявила, — так я освобождена.
— Но от присутствия то там это тебя не освобождает! — возмутился Андрей Андреевич, — хватит тут рассиживаться! Еще Евгения Олеговна тебя не видела. Давай-давай.
Девушка обиженно надула губы, взяла свои вещи и поплелась на физкультуру. В зале было душно настолько, что запотели стекла и было невозможно разобрать ничего за ними. Петр Петрович измывался над одноклассниками, заставляя их отжиматься и качать пресс на новеньких ярко-синих матах. Сам он стоял над ними и засекал время. Рите стало как-то не по себе об этой картины и она спустилась в раздевалку, где она обнаружила Марину.
Девушка сидела в углу, и вид у нее был печальный и загнанный. Волосы ее были больше не белыми, в начале месяца она перекрасилась в какой-то красно-рыжий оттенок, который шел ей еще меньше, чем предыдущий.
— Ты чего? — поинтересовалась Рита, садясь рядом с ней. Марина немного смутилась и уставилась в пол, стараясь не смотреть королеве в глаза, — где Оля?
— Прогуливает, — беззаботно бросила она с таким видом, будто это ее вообще не волнует.
Рита немного разозлилась. В последнее время Оля вообще вела себя отвратительно, все время ускользая куда-то от нее, даже не отчитываясь о том, где она и что с ней. Конечно Рите было не сложно догадаться, что Оля пустилась во все тяжкие, но она привыкла к тому, что ее фрейлина была всегда под рукой и даже «тяжкие» у нее были только с разрешения ее хозяйки.
— Тогда и мы пойдем, — решила Рита и кивком головы приказала Марине следовать за ней. Охранник не стал их останавливать, потому что, как и все здесь, боялся гнева Риты или, правильнее сказать, ее папочки. Где он еще так же хорошо устроиться охранником, что будет дремать на работе, просыпаясь только утром, чтобы к приходу начальства сделать вид, что он увлечен безопасностью школы? Конечно нигде. Вот он и не выражал возражений.
Рита и Марина купили себе по алкогольному коктейлю в магазине и отыскали незакрытый подъезд с пожарной лестницей, где никто не станет их беспокоить.
— Марин, что-то случилось? — поинтересовалась Рита, закуривая. Подруга подняла на нее свои болотного цвета глаза и по ним девушка поняла, что попала в точку. Что-то случилось.
— Ритка… — тихо начала Марина. — Алексей Максимович… — она прикусила губы и захныкала, как ребенок. Рита сразу все поняла и обняла Марину за плечи. Королева должна быть и милосердной иногда, иначе ее подданные разбегутся или взбунтуются.
