стороны, он специально взъерошил их еще больше.
Кеша выпил еще стопку и тоже закурил. Он запрокинул голову и увидел таракана, медленно бегущего по облезлому потолку. Насекомое словно пересекало бесконечную белую пустыню, двигаясь вниз головой, взирая на них своими немигающими глазами. Кеше казалось, что он слышит, как под маленькими лапками шуршат и сыплются останки штукатурки.
Дима проснулся, забормотал что-то и уполз в туалет, где и исчез. Коля задумчиво курил сигарету за сигаретой и отчего-то казался грустным.
— О чем ты думаешь? — спросил Кеша. Увидеть этого человека чем-то опечаленным была большая редкость и ему хотелось узнать причину.
— Я? — зачем-то уточнил Коля и нахмурился, — о том, что хочу потрахаться.
Кеша фыркнул и налил себе еще водки.
Врет.
— Так иди к своей англичанке, — усмехнулся он.
— Пошел ты… — выдохнул Коля и одарил его головокружительной цитатой из немецкого классика. Так изощренно материться умел только он, за что стоило сказать спасибо его матери-алкоголичке, сильно разнообразившей лексикон своего отпрыска.
— Понимаешь, Кеша… — доверительно начал Коля и звучало это смешно, после того, как он только что изливался такой бранью, он наклонился поближе и боязливо обернулся на туалет, словно остерегаясь, что их подслушает Дима, — бесит она меня… — Кеша чувствовал, что сказать друг хотел совсем другое, но все-таки не решился. Он ждал, когда же Коля созреет для откровений и вот это случилось.
— Не хочу англичанку, — выдал одноклассник, облизывая обветренные губы, — хочу Иванову…
Повисла тишина.
Это, должно быть, какая-то глупая шутка, очень даже в стиле Коли, но смеяться Кеше совсем не хотелось. В эту паузу вернулся Дима, вымыл руки и лег на диван, отвернувшись лицом к стенке.
— Что за бред ты несешь? — не выдержал Кеша, — отцепись от нее! Достал уже…
— А тебе какое дело!? — Коля неожиданно вскочил из-за стола, опрокинув свою рюмку, к счастью, оказавшуюся пустой, — чего ты лезешь!!? Влюбился что ли!?
— Может быть, — грустно вздохнул Кеша, но потом тут же опомнился и закричал, — не смей! Не вздумай! Тронешь ее хоть пальцем — я тебя убью, выродок!
— Посмотрите сколько героизма! — загоготал Коля, — да сам, небось, не прочь ее поиметь?!
— Сука!
Проснулся Дима, полез их разнимать, немного угомонил парней и растащил в разные стороны, снова улегся и сделал вид, что не слышит их разговоров. Теперь он был как стена, разделявшая Колю и Кешу, не дававшая перейти к решительным действиям и они смотрели друг на друга злыми волчьими глазами, пожирая, проклиная и желая уничтожить.
— Как же это тупо… — вдруг выдохнул Коля, вставляя в рот очередную сигарету, и залился пьяным смехом, скорее напоминающим рыдания, — кругом столько нормальных баб, а мы готовы друг другу горло перегрызть из-за какой-то девочки-олигофрена!
— Не смей называть ее так… — машинально потребовал Кеша. Он разлил по рюмкам остатки водки и тяжело вздохнул, отвернулся к окну, за которым медленно опускалась ночь, не выдержав затянувшегося сражения взглядов.
— А что ты мне сделаешь? — начал Коля, хитро улыбнувшись, но тут же придумал себе новый способ изводить Кешу, — если тебе так не нравится, могу называть ее Лидусик, Лидуля или Лидочка. Лучше?
Кеша промолчал.
— А на свадьбу вашу ты меня пригласишь?
Диме снова пришлось проснуться, чтобы этот вечер не закончился кровопролитием.
Ночью стало теплее и тонкая ледовая корочка сошла, лужи сверкали в свете тусклых фонарей, сверкали и влажные ветки деревьев, ажурно изогнувшиеся в своем стремлении к небесам. В такой час по улицам города болтались только алкоголики, проститутки и самая избранная молодежь.
Коля пошел провожать друзей, лишь бы только подольше не возвращаться домой к матери, которая ничуть не менее пьяная чем он, с трудом доползла до квартиры и развалилась на том же самом диване, где еще совсем недавно спал Дима.
Теперь Коля сидел в подъезде Кешиного дома и злился. Поводов для этого и виновников у него было немало, поэтому занятие это было очень содержательным и интересным. Злился он на мать, которая давно уже потеряла человеческий вид и подавала ему прекрасный пример, злился он на отца, которого никогда не видел и никогда не знал. Злился он на школу, в которую ему приходилось ходить, злился на Диму, имевшего хоть сколько-нибудь цельную семью, какое-то подобие семьи, злился на Кешу, который посмел влюбиться в Лиду. В его Лиду. Иногда тихонько, про себя, когда никто не мог его услышать, Коля называл ее именно так, лаская свою фантазию этим именем. Поэтому злился он еще и на себя.
Боже, ну что Кеша в ней нашел! Она же аутист, да еще при этом страшненькая, невзрачная, глупая девчонка, такая слабая, словно рассыплется в прах, если на ее плечо осядет пылинка. Но у нее такие глаза, чистые, глубокие, манящие в эту бездну, полную секретов и тайн, которые она не открыла еще никому… Может быть за слабым здоровьем и отсталостью в ней скрывается что-то иное, что-то удивительное, что-то гениальное? Тайна. Древняя магия. Стать бы ее обладателем!
Колю заставил отвлечься стук каблуков, он вскочил с грязных ступенек и отступил в темноту, внимательно прислушиваясь.
У его присутствия здесь была еще одна причина, помимо нежелания возвращаться в загаженную неуютную квартиру.
— Лена! — Коля выскочил из темноты и стук каблуков затих, девушка испуганно попятилась к стене, готовая закричать. Ее длинный нос в этом освящении казался похожим на птичий клюв. Она сдула с лица длинную челку и нахмурилась, не желая выдавать собственный страх. От Коли сильно пасло алкоголем и вид у него был не внушающий доверия, особенно в пустом подъезде в такой поздний час.
— Чего надо? — грубо поинтересовалась она.
— Эй! Повежливее, — одернул ее Коля, — я к тебе с дружескими намерениями, — взгляд, которым ответила девушка блистал очень плохо скрытым скептицизмом, — я одноклассник Кеши.
— Хорошо, — спокойно кивнула она, — что тебе нужно, одноклассник Кеши?
— Не ходи туда, — посоветовал Коля.
— Почему это?
— Он там… с этой своей… — соврал парень без смущения, не подумав правда о том, что Лена может его не послушаться и все-таки пойти, — он обманывает тебя. У него другая…
Лена сразу же поняла о ком идет речь и помрачнела. Она рванулась наверх, но Коля остановил ее.
— Не унижайся, — сказал он.
Лена тяжело вздохнула и села на грязную ступеньку, опустила голову и ее лицо скрылось за волосами. Вид у нее сделался грустный и разбитый, Коле даже стало ее жаль. Ну, ничего. Скоро он ее утешит.
— Я так и знала, — призналась девушка и спросила, — сигареты не найдется?
Коля учтиво протянул пачку и зажигалку, отступил к стене, обратно в темноту.
— Понимаешь… — начал он и голос его звучал более чем убедительно, — мы вместе возвращались домой, я, он и она. Он сказал, что им нужно побыть наедине. Я напомнил ему, что у него есть девушка, но он только посмеялся и сказал, что ты ничего не узнаешь. Всю дорогу он ей говорил всякие гадости про тебя… Мне очень жаль… прости, я не должен был говорить.
— Ничего, — железным тоном отрезала Ленка, выпуская в темноту подъезда белесый дым. Лампочка горела пролетом ниже, тусклая и безрадостная, как вся его жизнь.
Рыбка клюнула.
— Вот урод-то, — вздохнула Лена.
Когда она докурила, Коля предложил проводить ее до дома. У подъезда девушка расплакалась и ему пришлось ее утешать, гладить по голове и говорить всякие глупости вроде того, что она найдет себе кого-
