беспорядочно переводила бинокль с одного на другое. Вскоре я поняла, что народ напротив довольно беспечный – большинство окон было не зашторено, и любой злоумышленник мог при желании взять всех тепленькими, предварительно ознакомившись с содержимым квартир, а также с бытом, распорядком и привычками жильцов.
Потом я наконец выбрала объект для наблюдения: окно по соседству с Лехой. Меня «зацепил» цветок на подоконнике – здоровенный кротон, давно о таком мечтаю.
Налюбовавшись цветком, я перешла к помещению. Это была кухня с горой немытой посуды, микроволновкой и холодильником. Людей не было, и это показалось странным, потому что другие окна квартиры не горели. Может, жильцы легли спать и забыли выключить на кухне свет?
Но тут на кухне появился мужик в тренировочных штанах. Его лицо показалось мне знакомым... «Шалый! – вдруг узнала я и поежилась. – Значит, он Лехин сосед? И у них даже общий балкон?!»
Мгновение поколебавшись – а не переключиться ли на другой «канал»? – я решила все-таки досмотреть. Шалый закурил, подошел к окну, вгляделся в темноту, и я в страхе отпрянула – вдруг он меня сейчас увидит? Но нет, меня он, конечно, не увидел, зато я отлично разглядела, как он, гад, стряхивает пепел прямо в горшок с кротоном. Я рассвирепела, а потом подумала – ну и что? Это его горшок, что хочет, то и делает, каким бы гадом он ни был, и нечего навешивать ярлыки, за людьми подглядывать – ничуть не лучше.
Тем временем Шалый докурил, затушил в горшке окурок (нет, все-таки редкий урод!) и вышел. Но вскоре вернулся – на этот раз с ворохом женских сумочек. Они были самых разных расцветок и размеров – он что, магазин открывать собрался? Но нет, Шалый поступал с сумочками достаточно странно: вываливал их содержимое на кухонный стол, рылся в нем, что-то откладывал, а остальное сметал в мусорное ведро. Туда же одна за другой отправились и все сумочки. Вот придурок! Лучше бы мне отдал...
Потом Шалый принес еще одну сумку – на этот раз большую спортивную, синюю с белой надписью «СССР». Он сбросил туда вещи со стола и задвинул под стол. Потом погасил свет и вышел из кухни.
И в тот же момент загорелось одно из окон Лехи. Позабыв обо всем на свете, я перевела бинокль и... нет, я не сразу поверила своему счастью – но вот он, передо мной, подошел к стеллажу с дисками, достал «Крематорий», поставил в музыкальный центр, сел за компьютер и зашел на какой-то футбольный сайт. Эх, жалко не на «вКонтакте», было бы прикольно одновременно общаться с ним и разглядывать в бинокль!
Потом Леха включил ИГРУ. Он смотрел на экран, а я – на него. На его лице быстро сменялись эмоции – радость, удивление, удовольствие, озабоченность... Он вообще из тех, чьи чувства легко читаются. А я, наоборот, всегда стараюсь придать лицу непроницаемое выражение – не люблю, когда посторонние понимают, что творится у меня на душе.
Потом Леха вышел, и я занялась изучением его комнаты. Жилище многое может рассказать о своих обитателях. А комната Лехи... Это было что-то невероятное, но я вдруг почувствовала себя как дома. Как будто я сама там живу. Полное совпадение вкусов!
Во-первых, комната была живая. Не музейный экспонат, а нормальное жилище, хотя кое-какие предметы годились и для музея. Например, модель парусника с черными парусами, который стоял на подоконнике, или старинные деревянные часы на стене... Не иначе, как Леха возомнил себя пиратом Карибского моря! Да, вот такая комната – по мне. Тут во всем чувствуется присутствие человека – даже в беспорядке. Стол уставлен кружками, на тарелке – недоеденный бутерброд, огрызки яблок и арбузные корки. У меня на столе такой же бардак, люблю пить чай, сидя за компьютером. И на подоконнике, как видно, теперь тоже будет бардак...
Во-вторых, мне понравилась обстановка. Вернее, почти полное ее отсутствие. Я и сама бы так устроила у себя в спальне, если бы родители разрешили. Двухэтажная кровать из «Икеи», внизу – подушки, на которых можно сидеть или валяться, на стене напротив – телевизор, рядом на полу – музыкальный центр. У другой стены – шкаф и стеллаж с дисками и книгами. Ну и письменный стол с компьютером. Все! Что еще человеку нужно для счастья? Свобода и простор, и не чувствуешь себя обитателем свалки старой мебели, как, например, я. И почему это дети должны расплачиваться за сентиментальную родительскую привязанность ко всякому хламу?
Корешки книг и дисков рассказали, что Лехиным любимым книжным героем был Дон Хуан, а группой – «Крематорий». Так что неудивительно, что стены, оклеенные светлыми однотонными обоями, украшали физиономия Григоряна и постер с койотами и кактусами. Ну и еще портреты парочки неизвестных мне личностей – надо будет расспросить о них. Около шкафа пристроились ролики, под столом валялся футбольный мяч, на стене – баскетбольная корзина.
Нормальная комната нормального парня. Единственное, что мне не понравилось, – мишень дартс с двумя воткнутыми дротиками висела прямо на двери. Я бы сама так ни за что не повесила, это же опасно: вдруг кто-нибудь войдет, когда начнешь метать дротики! Лучше было бы поменять дартс с баскетбольной корзиной, все-таки получить мячом не так страшно, как дротиком.
Леха вернулся – на этот раз в сопровождении невысокой миловидной женщины в синих джинсах и клетчатой рубашке. Я догадалась, что это его мама, и пригляделась повнимательнее. Что ж, теперь можно было сказать, что Леха – типичный «маменькин сынок»: его лицо как две капли воды походило на мамино. Если бы я увидела их рядом, то приняла бы за брата и сестру – женщина выглядела удивительно молодо, лет на тридцать, не больше. Я быстро прикинула – если ей около тридцати пяти, значит, она родила Леху лет в двадцать.
А вот я – поздний ребенок. Родителям, когда я родилась, было довольно сильно за тридцать. Так что теперь им глубоко за сорок. Может, поэтому у меня нет ни братика, ни сестренки? Кстати, Леха, как я выяснила, тоже был единственным – и в этом мы с ним оказались похожи.
Появление в комнате мамы, как это часто бывает, закончилось атакой на музыкальный центр и компьютер. Леха «показал когти», и поначалу ему даже удалось отстоять свои позиции – недовольная мама вышла, и сын снова прилип к экрану. Но вскоре мама вернулась – на этот раз не одна, а с подкреплением. Это был высокий усатый мужчина, от одного вида которого хотелось встать по стойке «смирно» и взять под козырек. Понятно, что Лехин компьютер тут же погас, а вслед за ним и свет – и вовремя, потому что как раз в этот момент пришла СМС-ка от Тимы.
«Я прислал машину, флешка у водителя, он сейчас поднимется».
Вот так и я живу теперь! Водитель Тимы Милана выполняет для меня поручения.
Вскоре в дверь позвонили, и я, крикнув родителям: – Это ко мне! – пошла открывать.
Водитель Тимы оказался добродушным пожилым дядечкой, флегматичным и невозмутимым. Наверное, такого навидался, что ко всему привык.
– Это вам, мадемуазель. – Он галантно передал мне флешку и заговорщически подмигнул.
После его ухода в коридор вышел отец.
– Кто приходил? – спросил он.
– Водитель Тимы Милана.
– Зачем?
– Передал мне флешку, – я покрутила девайсом у папы перед носом.
– А, – кивнул отец и больше ничего не спрашивал. Наверное, тоже ко всему привык.
Я вернулась в комнату и села за стол, поближе к настольной лампе. Так-так-так... Флешка как флешка. С чего бы начать?
Недолго думая, я начала, как всегда, с обнюхивания. Прошлый раз я не сделала этого, поэтому полного «ароматического» портрета флешки у меня не было. Упущение надо исправить! Я закрыла глаза, поднесла флешку к носу, принюхалась...
Процесс был перебит СМС-кой от Танюсика.
«Спишь?» – вопрошала подруга.
«Не-а», – ответила я.
«А чем занимаешься?»
«Нюхаю флешку».
«?!»
Я вспомнила, что, погрузившись в любовные переживания, забыла рассказать Танюсику про просьбу Тимы. Пришлось срочно исправлять ошибку.
«И ты молчала!!! – завопила подруга. – Вот и кто ты теперь после этого?»
