— Будете смеяться, но история поколений и смешение линий крови весьма важны… Впрочем, сейчас обойдусь малой толикой знаний. Скажите хоть, они старше двадцати одного года или нет?
— Дурацкий вопрос! — фыркнул Майс, но ответил: — Насколько мне известно, старше. Это все, что вы хотели услышать?
Положим, вопрос отнюдь не дурацкий, хоть и задан человеком, зачастую оказывающимся в дураках. Совершеннолетие имеет огромное значение для тела и духа, а соответственно, и для их положения в Потоке. Но мне нужно знать кое-что еще. Самое важное:
— Скажите, heve, ведь в этом зале играют только те люди, которые обладают пропуском?
— Разумеется.
— Влиятельные, богатые, знатные?
— Да, вне всякого сомнения. К чему вы клоните?
— Сейчас поясню. Для того чтобы изучить шансы игроков, мне необходимо находиться к ним как можно ближе, то бишь, присутствовать здесь во время игры.
Майс поморщился, недовольный пережевыванием всем понятных вещей:
— Вы и будете присутствовать!
— А на каком основании?
— Основании? Я же дал вам жетон!
— Дали. Но кто знает об этом кроме вас, вашего кьела и вашей прислужницы?
Он слегка насторожился, уловив в моих словах тень подвоха:
— На что вы намекаете?
— Все жетоны «Перевала», насколько могу судить, у вас наперечет, и их обладатели — тоже. Более того, все они знают друг друга в лицо и по игровому столу. А вы хотите, чтобы в зале появился совершенно неизвестный человек, который вызовет недоверие, беспокойство и прочие подобные чувства… Да меня и на шаг не подпустят к нужной компании!
Майс коснулся пальцами подбородка.
— Вы правы. И как я не подумал? Значит, все впустую…
— Почему же? Просто придумайте законный и простой способ, которым мне заполучить жетон. Справитесь?
— Законный и простой… — Он скрестил руки на груди и отправился гулять по залу. — Законный, значит, не вызывающий сомнений и вопросов, а простой, значит, легкий в исполнении… Законный… Простой…
Мы с гаккаром смотрели на мельтешащего и бормочущего хозяина «Перевала», получая, признаться, удовольствие от созерцания неприятной нам персоны, поставленной в затруднительное положение. Но heve Майс не был бы владельцем и успешным управителем игрового дома, если бы не умел выпутываться из силков. Менее чем через четверть часа он остановился посреди зала, развернулся к нам и победно провозгласил:
— Законный и простой способ получения жетона? Извольте. Вы его выиграете!
Пока на плите грелось ведро с водой, мое сознание попеременно восхищалось находчивостью курчавой головы хозяина «Перевала» и… Посылало на ту же самую голову проклятия, которые, буде услышаны блюстителями кротости духа из общины жрецов Марроса, непременно привели бы меня к крупным денежным потерям: последние лет эдак пятьдесят служители культов предпочитают воспитывать почтение к небожителям исключительно путем облегчения кошельков богохульников, а не кровавыми походами в защиту истинной веры. И слава богам! Как мне представляется, самим Хозяевам Неба по большей части плевать на людские слова и мысли, впрочем, не осмелюсь открыто заявить о своих логических построениях. От греха подальше.
Ее императорское высочество хмуро покопалось пальцами с неровно остриженными ногтями в миске с пирожками — остатками утренней трапезы, плюхнулось на лавку и вопросило:
— Где был?
Тон голоса мне не понравился. Совершенно. Но вовсе не приказными нотками, а эхом мрачных сомнений, звучащим достаточно отчетливо, чтобы быть заметным даже для столь увлеченного собственными раздумьями человека, как я.
— Где был, там сейчас нет. Я должен предоставить вашему высочеству полный отчет о своих перемещениях за истекшие часы?
Сари уныло склонила голову набок, придав взгляду помимо упрека немного снисходительности.
— Нет, чтобы по-человечески поговорить…
— Позвольте напомнить: вчера вы тоже вели себя не вполне обычным образом, но я не ставлю вам это в вину.
Принцесса чуть оживилась:
— А хочешь поставить?
— Нет, не хочу.
Задор, едва наметившийся в травяной зелени глаз, снова потух, и Сари разочарованно вздохнула, впиваясь зубами в заметно увядший пирожок.
Все понятно: девушка скучает. Но к сожалению, я сегодня призван развлекать других особ, вдали от стен мэнора.
— Я была совсем одна.
— Не вижу в этом ничего страшного.
— Мне было скучно. И грустно.
— Иногда полезно немного погрустить.
— Я даже не могла выйти из дома! — Принцесса нанесла сокрушительный удар. Предположительно, по моей совести.
— Вам и не нужно было выходить.
— Нужно, не нужно… — Пробормотала Сари. — Твоя жуткая собака меня не пускала!
— Хис не «жуткая» собака, а очень понятливая и рассудительная.
Принцесса угрожающе сузила глаза:
— Это ты ее надоумил?
Я присел на край кухонного стола.
— Признаться, даже не собирался. Но если бы нашел время, непременно оставил бы подобное распоряжение.
— Это еще почему?
— Потому что сейчас вы уязвимы, как никогда.
Сари оскорбленно мотнула головой:
— И вовсе я не уязвима!
— Шаткое равновесие духа вкупе с отягчающими внешними обстоятельствами… Вам, и в самом деле, не следует выходить из дома.
— Но почему? Только из-за того, что Кэр болен?
— Кстати, о Кэре. Как его имя звучит полностью?
— Лакэрен. А зачем тебе знать?
— Чтобы не ошибиться в надписи на надгробной плите.
Принцесса дернулась было (наверное, собиралась вскочить и залепить мне пощечину), но застыла на месте, а в следующее мгновение по бледным щекам потекли слезы. Целые реки слез в сочетании с совершенно неподвижными чертами лица и невидящим взглядом.
Я зачерпнул кружкой воды и со всего размаха плеснул прямо в зареванную мордашку. Холодные брызги обожгли лицо Сари и, предложив в качестве источника раздражения другого кандидата, то бишь, меня, слегка умерили горе ее высочества:
— У тебя совсем нет сердца!
— По крайней мере, рыдать над вашим наставником не собираюсь.
