Нить двенадцатая.
Где окажешься
Через шаг после врага?
За шаг до друга.
Куда она лезет? Прямо на глаза убийце? Сейчас же та… Стойте. Если эльфийка покинула комнату, опасность миновала. Должна была миновать, или я ничего не понимаю.
Поворачиваюсь. Света, проникающего в коридор через окна, хватает, чтобы разглядеть всю картину целиком. С подробностями.
Убийца стоит в десяти шагах от меня и не предпринимает никаких попыток выполнить заказ, напротив, кажется, я ее больше не интересую: женщина к чему-то прислушивается, да так напряженно, словно прочего мира вокруг не существует. Арбалет безвольно висит в пальцах опущенной правой руки, стрела торчит из доски паркета. Так, пол попорчен. Перестилать не буду: придется тогда менять весь фрагмент, а он немаленький. Значит, закрою ковром. Вроде бы валялся на втором этаже подходящий по размерам…
Вечный и Нетленный, о чем я думаю?! Кретин, каких свет не видывал.
Позади убийцы стоит эльфийка, едва сделавшая пару шагов от порога комнаты. Должно быть, двигалась бесшумно и не обратила на себя внимание. Но потом… Что натворила моя прошеная гостья?
Подхожу к женщине, все еще не оставляющей надежду что-то услышать: она хмурится, двигает зрачками, кусает губы и совершенно на замечает меня. Любопытно. Установление власти над телом или сознанием? Хотелось бы узнать подробности о способе.
— Судя по вашему взгляду, у вас появился вопрос?
Ага, мой интерес заметили! Тем лучше.
— Да, hevary. И не один.
Эльфийка улыбнулась:
— Хорошо, когда вопросов много: чем больше их задается, тем большее количество ответов приходит в мир, приближая нас к истине.
— Боюсь, выражаться столь витиевато никогда не научусь, но… Вы ведь не обидитесь?
— Конечно, нет. Спрашивайте!
— Зачем вы это сделали?
Она растерянно расширила глаза:
— Вы не спросите «как»?
— Обязательно спрошу. Но прежде хочу знать причину. Вы ведь могли совершенно спокойно дождаться, пока убийца покинет дом, но вместо этого предпочли вмешаться. Почему?
Эльфийка провела ладонью по верху юбки, невесомо и ласково.
— Я пришла в ваш дом для достижения своей цели. И я не могла позволить кому-то встать у меня на пути.
— Но вы рисковали.
— Отнюдь. После вашего благородного поступка, уводящего убийцу из комнаты, все стало совсем просто.
Благородный поступок? Х-ха! Докатился… Скоро объявят рыцарем без страха и упрека. А я не хочу быть рыцарем. Потому что рыцари вечно голодные, неприкаянные и страдают от неразделенной любви. Мне же по сердцу другое: сытая жизнь, добротный дом и сговорчивая жена под боком.
— Просто?
— Ограниченное пространство с заданным направлением распространения волны, — пояснила эльфийка и посмотрела на меня взглядом, живо напомнившим старину Фойга: он всегда корчил такую физиономию, когда изрекал высокоученую мудрость. Проверял нашу реакцию. И надо сказать, тому, кто в ответном взгляде изображал понимание, спуска не было! Кто знает, может гостья мэнора — родственница академического лектора? В смысле нравственных устоев? Если так, не буду спешить ни с ответом, ни с расспросами. Подумаю сам.
Очень похоже, была применена магия, но несколько иного свойства, чем привычна для людей. Если упомянута «волна», имеется и поток, по которому перемещаются возмущенные участки. В данном случае эльфийке был доступен воздух. Эх, жаль, моей любимой стихией всегда была земля! Думаю, Сэйдисс не составило бы ни малейшего труда с полуслова разобраться в происшедшем. Правда, правила обращения с разными стихиями имеют много общего…
Она создала напряженный участок посредством собственного голоса, наделила поток воздуха необходимыми качествами, потом отправила его в полет — к противнику. Достигнув убийцы, зачарованный воздух оказал на женщину некое влияние, изменив течения, существующие внутри тела и сознания. Все просто, на самом деле. И пожалуй, могу ни о чем более не спрашивать.
Но ведь эльфийка ждет, терпеливо и снисходительно к неторопливости моего соображения… Не буду обманывать ожидания:
— Ваши волны были своей силой рассчитаны на первое попавшееся препятствие или на определенного человека?
Темно-розовые в лучах низкого зимнего солнца губы дрогнули, сжимаясь, но тут же сменили гнев на милость, и я был награжден поистине ослепительной улыбкой.
— Опасаетесь подобного влияния на себя?
— Представьте, нет. Просто любопытствую.
Влияние? Вот еще! Если она так долго внушала мне свою цель разжиться переводом, зачем все портить и устанавливать надо мной власть? Тогда ведь ничего путного не получится. Особенно в таком тонком деле, как сложение стихов по заказу.
— На первое препятствие.
— Значит, если бы убийца уклонилась от волны, весь удар принял бы на себя я?
Эльфийка улыбнулась еще шире:
— Исключено. Голос достигает цели быстрее, чем стрела, потому что звук, который мы слышим, лишь эхо иного крика, уже выполнившего свое предназначение.
Беззвучный крик, подчиняющий и покоряющий? Страшненькая новость.
— Вы часто так поступаете?
— По вашим меркам слишком редко. Напряжение, знаете ли, требуется, и весьма ощутимое.
Врет, конечно же. Но мне-то какая разница? Зато теперь уверен: воевать с эльфами нельзя. Смерти подобно. Им ведь даже не нужно пользоваться оружием! Достаточно одной невинной песенки, и… Тьфу. Какой-то я кровожадный сегодня, только о войнах и думаю.
— Если вы не против продолжения беседы, я бы хотел…
— Не против, — кивнула эльфийка. — Но давайте вернемся в ваш кабинет: там несколько теплее и много уютнее.
Возражений с моей стороны не последовало. Каждый снова занял свое место, убийца статуей воздвиглась в углу — по велению эльфийки, и разговор церемонно продолжился. А куда было торопиться? Пока Подворья не осведомлены об очередной оплошности нанятого исполнителя, я, можно сказать, неуязвим. Почти бессмертен. И язвительной чертой под списком совершённых ошибок и едва не ставших смертельными заблуждений торопливые лапки тупых иголочек снова пробежали по моей коже и юркнули в печать: контур окончательно пробудился и сообщал о готовности служить новому хозяину. Вернее, обновленному.
— Так о чем вы хотели спросить?
— О принципах. Нет, не ваших лично, а принципах влияния, столь наглядно и легко осуществленного.
