проверить несколько раз кандидатов из составленного списка. Но, во-первых, у Массума не хватало на такие дела времени, а во-вторых, у тех, кого он успел «просмотреть», сразу же выявились скрытность, двурушничество и лживость, эгоистические приоритеты или жажда наживы. В общем, получался замкнутый круг: чтобы получить передышку, следовало посвятить новых единомышленников, а чтобы их посвятить, их следовало вначале тщательно проверить. Ну а чтобы их проверить, не хватало той самой желаемой передышки.
Вот и сейчас лидеры города в очередной раз были вынуждены тянуть все дела на себе. Потому что капитан вдруг высказал мысль, что в Харди за последние месяцы могли завестись предатели, а в столь решающий момент никто из посторонних о главной силе Откровения Второго Срока не должен пронюхать. Поэтому капитан с некоторой нервозностью повторил в храме всем новым священникам, что в ближайшие десять дней вообще никто не должен приближаться к озеру без особого на то указания. Приказ как приказ, священники и так ничего в последнее время не могли понять в действиях лидеров, а поэтому запутывались в желаемой, но таинственной религии все больше и больше. Но зато стало хорошим тоном не задавать посвященным в Откровение лидерам ни одного вопроса и во всем с ними смиренно соглашаться. Что и усыпило бдительность не только Бензика или Даниэля, но и всегда ведущего настороженный образ жизни Донтера. Ему тоже казалось, что у священников не возникает сомнений именно из-за четкости поданного материала самих религиозных постулатов и следующих за ними заповедей. Если бы хоть между собой священники изредка возмущались или спорили, тогда бы тревогу забил часто подслушивающий храмовников Массум. Но и он видел только смиренные, благочестивые лица людей, которые очень корректно и правильно разъясняли остальной пастве основополагающие каноны. А между собой они боялись показаться недалекими, непонятливыми, а то и недостойными, потому и не спорили, делая вид, что все отлично знают, все досконально понимают. На остальное Массуму было наплевать: разобраться в такой ошибке лидеров он, со своим юношеским максимализмом, не смог. Не собираются предавать? Хорошо! Не замышляют бунтовать? Еще лучше! И молодой разведчик вновь устремлялся в сторону более насущных дел.
Сегодня он на первые два часа соединился в сыновних объятиях с Розалией и первым делом отправился на совместное исследование предстоящей дороги для отряда капрала. Как было замечено в прежних погружениях, при таком соприкосновении оба отделенных от тел сознания могли чувствовать друг друга, взаимно сближаться и мысленно общаться: переговариваться и обсуждать увиденное. Это считалось важным, так как позволяло координировать дальнейшие действия. Несколько раз для пробы пытались утонуть сразу втроем, но тут вроде бы понятная арифметическая прогрессия давала сбой: в контакте оставалось только два сознания. Притом – разнополые. Потому что когда попробовали обняться мужчины, в путешествие они отправились поодиночке.
Так что с кем уже Розалии только не пришлось «обниматься» – это вызывало довольно частые ревнивые шуточки со стороны капитана. Особенно он возмущался, когда его жена тонула в обнимку с главнокомандующим. Восклицая при этом:
– Или вызову тебя, Даниэль, на бой, или разжалую в рядовые.
Бывший офицер императорской гвардии в таких случаях вздыхал и сразу соглашался:
– Лучше уж в рядовые! Так меня ваше генеральство достало. Поживу в спокойствии, да и тонуть никто заставлять не станет.
К Массуму и академикам капитан ревновал меньше, но и то при спасении из воды всегда старался вытащить супругу и ехидно спросить:
– Наобнималась?
На что Розалия фыркала неизменно одно и то же:
– Привыкай! Иметь красивую жену – это тебе не бобылем жить.
Сегодня шуток во время утопления не было. И спал Донтер после этого слишком напряженно, часто вздрагивал, открывал глаза и чутко прислушивался к могильной тишине подземелий. А потом снова незаметно проваливался в сон. На этот раз пара разведчиков имела достаточно заданий на добрых полдня, а такого времени капитану должно было хватить для полноценного отдыха. Да и главнокомандующий обещался спуститься вниз после определенного срока.
Вначале пара отделенных сознаний нагнала кавалерийский отряд капрала и лишний раз удостоверилась, что с ними все в порядке. Затем они широкими зигзагами стали бороздить пустынные местности, стараясь запомнить каждую деталь единственной дороги, а также все расположенные поблизости источники и водоемы. Порой они сходились между собой и обсуждали удобные места для засады или редкие на данном участке колодцы. Кое-где они натыкались на жалкие лачуги одиноких или живущих малыми группками поселенцев, которые выжили после катастрофы, но так и не решились идти в сторону больших людских скоплений. Некоторые такие «особняки» были замаскированы среди труднопроходимых скал или на лесистых возвышенностях. Со временем город намеревался этих недоверчивых людей приманить под защиту крепостных стен. Но пока их расположение только запоминалось и наносилось на карты. При нынешнем мизерном количестве верховых животных забираться в такие дали никто не собирался.
Некоторые из дальних поселенцев даже не общались между собой и очень редко выходили к «большой дороге», которая местами хорошо сохранилась именно из-за плотно укатанной сыпучей основы. Когда-то по ней пролегала пузыритовая магистраль до самой границы с Египтом, и скорее всего армия неприятеля постарается воспользоваться для продвижения именно этими участками. Да и прошедшие тут посланники царя Качевенона успели тщательно все высмотреть. Конечно, молодая поросль быстро растущих кустарников буквально устилала ровную как стрела насыпь своими побегами, но пройти по ней еще можно было вполне свободно. Но через год-другой здесь не останется буквально ничего, что напоминало бы деяние рук человеческих. Разве что развалины древних зданий, которые виднелись на месте крупных поселков и малых городов. Когда-то все их обитатели кормились и жили возле знаменитой магистрали, а теперь выжившие стремились уйти от нее подальше и там спрятаться от кровавой опасности.
За пару часов разведчики частым гребешком прошлись по огромной территории и достигли поймы Нила. Где почти сразу наткнулись на огромнейший временный лагерь царя Качевенона Солнечного. Именно в этом месте агрессоры проводили окончательный сбор сил, довооружение и подготовку к дальнему походу. Обе летящие бестелесные сущности в недоумении застыли над неисчислимыми рядами палаток, а затем одновременно позвали друг друга, не в силах скрыть свой изумленный страх.
«Массум! – мысленно воскликнула Розалия. – Ты только посмотри, сколько тут палаток! С кем это они воевать собрались?»
«Видимо, с нашим городом. Больше солидных целей на запад отсюда нет».
«Откуда у них столько воинов?! Их не в два, их в три раза больше, чем всех наших жителей! Да и зачем им такая огромная армия?!»
Несмотря на недавний страх, мысли юноши окрасились гордостью и злорадным предвкушением:
«Да потому что они подлые и жалкие трусы! И очень, очень боятся непобедимости и величия Харди!»
Глава 21
НАШЕ ВРЕМЯ, ЧИНКИС
Черные корабли сил глубокого рейда приближались к голубой планете быстро и неотвратимо. А после обмена автоматическими кодами опознания включилась полная связь, и на экранах появились несколько цорков из числа командиров эскадры. Самого пожилого из них, с адмиральскими знаками различия, Чинкис прекрасно знал сотни лет, но сейчас он не понимал, как себя вести: то ли радоваться встрече, то ли выть от расстройства. Адмирал Чодего слыл одним из самых ярых ненавистников приматообразных, а о его свирепости и беспощадности среди гражданских цорков ходили громкие легенды и леденящие душу истории. Пожалуй, именно эту эскадру сил глубокого рейда меньше всего хотелось бы увидеть здесь в данное время.
Чодего с видимым усилием сдержал радостную улыбку и обратился с приветствием, слишком официально:
– Господин высший советник! Рады вас видеть в полном здравии и разрешите доложить, что среди личного состава вверенной мне эскадры потерь нет.
– И я безмерно счастлив вас видеть! Особенно тебя, дружище Чо! Какими судьбами на этих задворках?
Командир соединения СГР после такого панибратского обращения сразу отбросил чопорную
