Повисшая пауза прервалась непонятным всхлипыванием, затем коротким кашлем, словно собеседник немного растерялся:
— А? Хм! Ладно, подождите и полюбуйтесь на окрестности. А я попробую разобрать каракули ваших поручителей…
Любоваться гранено-шипастым замком как-то не хотелось, почерневшим Когтем Орла тоже, поэтому друзья целых полчаса созерцали заброшенную усадьбу напротив и пытались вспомнить что-нибудь из истории графов Сатюльпе. Да попутно спорили о породах одичавших фруктовых деревьев в запущенном саду. Похоже, что еще лет двадцать назад сад благоухал, удивлял и поражал своим великолепием и разнообразием. Но после смерти хозяйки замка ее супруг пустился во все тяжкие, перебрался в дом в центре Плады и бросил уникальное творение садоводов на произвол судьбы и банального разграбления плодов в период созревания. О чем можно было судить по большой дыре в заборе. Видимо, многочисленная детвора не боялась стоявшего по соседству колдовского замка. Детям все нипочем, и Кремон усмехнулся, вспоминая веселое детство:
— Мы тоже куда только не забирались порой! Все казалось, что в других садах плоды намного вкусней и слаще.
Но созданное благодушное настроение моментально развеял скрипучий голос:
— Вот именно! От вашей горлопанистой мелочи покоя нет! Уж сколько я их сжег, испепелил — все равно лезут и лезут…
От услышанных откровений друзья побледнели: неужели старик совсем из ума выжил и детей малолетних изводит? Кремон первый догадался, что это не что иное, как возрастное брюзжание и попытка запугать пришельцев, поэтому принял тот же тон в разговоре:
— И правильно делаете! Частная собственность неприкосновенна. Мы это понимаем, поэтому смиренно ждем вашего приглашения.
— М-да? Смиренно? А если бы не понимали, то проломили бы мои ворота?
— Ну что вы! Как можно ломать исторические и архитектурные ценности! К тому же они так изъедены ржавчиной, что и сами могут рухнуть с минуты на минуту. Стоит дождаться ветра посильней…
— Ага! Намекаешь, что бурю научился делать? — хохотнул голос. — И не стыдно запугивать старого и немощного старика?
— Зачем же так прибедняться? — решил немного польстить Кремон. — Давид Сонный мне рассказывал, что вы весьма хорошо выглядите на свои двести лет, а уж по силе вам вообще нет равных во всем мире.
Второй раз раздавшийся хохот уже не так напряг друзей, да и продолжался всего минуту.
— Меня такими дешевыми словами не проймешь! — проскрипел голос, но некоторые интонации позволяли предположить, что его хозяин остался доволен комплиментами о своем внешнем виде и магических способностях. — Побереги лесть для своей подружки!
Молодой колдун с удивлением оглянулся на Мальвику: с чего бы это ей льстить? А затем снова вернулся к разговору:
— Еще меня убеждали, что вы очень цените время. Как свое собственное, так и чужое.
— А вот это уже полный нонсенс! — возразил невидимый собеседник. — За… гм… двести лет я научился никуда не спешить и не торопить события. Это только детям присуще: спешка, беготня, необдуманные действия и, как следствие, долговременное исправление совершенных ошибок. Но некоторую справедливость в твоих словах готов признать, да и беседовать на расстоянии неудобно. Поэтому заходите, детки! Только сами, без своего «большого» товарища. С ним мне говорить не о чем.
Похоже, Бабу и сам бы не захотел входить на территорию древнего колдуна без крайней необходимости. Поэтому сразу облегченно вздохнул и протянул руку Кремону:
— Ладно, друг, счастливо оставаться! — Но потом все-таки не сдержался от небольшого укола в адрес невидимого колдуна: — Если вас выгонят еще до ужина, ты знаешь, в какой гостинице меня искать. Мальвика, давай свою щечку. И не грусти: может, расстаемся ненадолго.
И тут же, бросив опасливый взгляд на граненый замок, гигант повернул свою лошадь и поскакал по дороге. Еще заранее они договорились, что Бабу будет ждать друзей до завтрашнего утра в определенном месте. И если те не появятся, значит, остались в замке, и тогда Бабу отправится в Агван сразу после посещения нескольких магазинов. Ему все-таки навязали пару-тройку срочных заказов. Особенно переусердствовал в этом Давид Сонный, страдающий от далекого расположения столицы больше всех.
А ворота тем временем дрогнули и плавно раскрылись во всю ширь. Причем без малейшего скрипа или дребезжания. Въезжая на уложенную идеально ровными плитами дорогу внутреннего двора, Кремон с удивлением осматривался вокруг, но конюшни или чего-то подобного так и не смог заметить. Где же разместятся их семь верховых животных во главе с красавцем Торнадо? Об этом Давид и словом не обмолвился. И есть ли здесь конюх?
— А где же вообще вход? — высказала свое недоумение Мальвика.
Им оставалось до нависающих над головой граней всего метров десять, но ни единой щелочки для входа так и не открылось. Но вдруг два выступающих «лезвия» дрогнули и поехали в стороны, складываясь, словно мехи гармошки. И открылся парадный вход — высотой почти четыре метра, а шириной добрых два. При этом негромко прозвучали начальные такты какого-то древнего музыкального гимна. За входом пол приподнимался всего на две ступеньки, и сразу за ними, на фоне совершенно неосвещенных внутренностей замка, стоял Огюст Невменяемый.
Вид сутулой фигуры патриарха не мог смазать или упростить некую ауру величественности, мудрости и всезнания, что висела в пространстве вокруг этого человека. Если бы его распрямить, то ростом он оказался бы под метр восемьдесят, а то и больше. Но сейчас маг выглядел более низким из-за чрезмерной худобы, которая не коснулась разве что лица. Щеки, лоб и шея Огюста были испещрены морщинами не так сильно, как можно было предположить. И действительно, больше чем на двести лет он не выглядел. Хоть глаза и утопали в глубоком прищуре, а тонкие губы почти не отличались по цвету от серых щек. Нос немного нарушал гармонию, будучи слишком маленьким, и казался сделанным из жесткого картона. Истинных волос не было видно из-за явно накладного парика вполне фривольного и молодежного стиля: а-ля кучерявый шатен-жиголо.
Стоял Невменяемый подбоченясь одной рукой, а другой опираясь на стариковскую деревянную палочку с весьма оригинальной и витиеватой резьбой. Бежевая рубашка с длинным рукавом, облегающие черные бриджи, бежевые чулки и коричневые туфли из переплетенных полосок кожи говорили о некой изысканности и щепетильности их хозяина в выборе одежды.
После обязательных по протоколу слов приветствия и короткого представления старик уже совершенно нормальным голосом произнес:
— Добро пожаловать в мой замок Каменная Радуга! — И тут же засмеялся, заметив недоумение на лицах гостей. — Конечно, об этом названии уже все забыли, да и я стал подзабывать. Но ведь это неправильно! Пусть даже несколько сотен лет по граням этого замка не проносится цветовая радуга, это не значит, что его следует называть «граненым стаканом» или «бредом сумасшедшего».
— Цветовая радуга, — осмелилась поинтересоваться Мальвика, — проносилась раньше по граням? А почему сейчас этого нет?
— Задать такой вопрос, деточка, намного легче, чем на него ответить! Но… — Морщинистая щека хозяина дернулась в сторону, и послышалось нечто напоминающее разочарованное цоканье языком. — Не я строил это уникальное жилище. Потому и не ведаю всех его секретов. — Тут он заметил, что Кремон с озабоченностью оглядывается на стоящих позади лошадей, и спохватился: — Заводите животных внутрь, конюшня в полуподвале правого крыла. Правда, конюха у меня нет, но тут уж вы сами справляйтесь. Нечего было брать с собой пять лишних кляч для груза. И кстати, зачем вам так много багажа? Да у меня во всем замке столько добра не наберется!
— Здесь не только наш багаж, но и некоторые подарки для вас.
— Подарки? Хм! Ну что ж, пока можете все сгружать прямо на стол центрального зала. А потом посмотрим…
Кремон не стал дожидаться повторного приглашения, а тут же со всей напористостью истосковавшегося по нагрузкам организма бросился переносить поклажу с лошадей в указанное патриархом место. Мальвика еле успевала расстегивать ремни, которыми их багаж крепился к спинам животных.
