— А где же прибывший Эль-Митолан?
— Ему выделили комнату на втором этаже, и он приводит себя в порядок после дороги.
— Раз ты все знаешь, скажи, как его зовут. — Кремону так не терпелось узнать имя прибывшего, что он готов был бежать на второй этаж и сам разыскивать гостя.
— Не знаю, — сказала Мальвика удрученным голосом, — Когда я к ним подбежала, они с дедушкой уже поздоровались, обнялись, и тот повел красавчика наверх.
— Хорошо. Я буду его описывать, а ты подтвердишь мои предположения. Волосы у него длинные, волнистые и золотистые?
— Ага! До середины спины.
— Среднего роста, плотный. Лицо круглое такое, упитанное. Весьма красивый мужчина лет двадцати восьми на вид.
Кивавшая согласно на каждую фразу девушка при последнем утверждении возразила:
— А вот и нет! Он не красивый мужчина. Он просто прелесть!
— Вот теперь я точно уверен: в Агван пожаловал Давид Сонный!
— И такой молоденький…
— Ты бы очень удивилась, узнав, сколько ему лет на самом деле.
— Я таких бесподобных парней еще не видела! — продолжала с восхищением Мальвика.
— Ха! Странно, ведь через ваш хутор они каждый день десятками ездили! — засмеялся молодой колдун и уже собрался подняться на второй этаж, как наверху появился хозяин замка в сопровождении огромного и радостно улыбающегося Бабу.
— Как?! — воскликнул Хлеби, спустившись вниз и похлопывая ученика по плечу в знак приветствия. — Неужели ты променял здоровый и полноценный сон на чрезмерное отягощение желудка?
— Разве я виноват, что во время моих каникул в замке стоят такой шум и гам, что про сон можно забыть?
Тут и Бабу обошел протектора и расставил свои руки для приветствия:
— Кремон! Дружище! Спасибо тебе огромное! Я твой должник! — И после этих слов сгреб молодого колдуна в свои медвежьи объятия. Тому пришлось напрячь все имеющиеся мускулы, для того чтобы ребра не треснули, а внутренние органы не полезли наружу через уши.
— Бабу! Ты меня задушишь! Я, право, даже не знаю, за что ты меня благодаришь?
— Как?! Ведь ты же спас мою невесту! И тестя!
— А-а… Да перестань, — засмущался Кремон. — Какие могут быть счеты между друзьями?
— Не скромничай! Мне уже все про тебя рассказали, какой ты герой!
— Вот уж…
Глядя на эту сцену, Хлеби лишь поощрительно улыбался, но затем напустил на себя серьезный вид:
— Не перехваливай мне ученика. Обычное воинское дело — вовремя приходить на помощь! А до героя ему еще далеко.
Наверняка наверху хозяин замка вел совсем другие разговоры, потому что Бабу уставился на него с явным изумлением. Стало ясно, что перед тем наставник хвалил своего ученика, а то и хвастался. И теперь пытается пресечь его возможное зазнайство.
Неожиданно сверху донеслись новые громкие восклицания.
— Кого я вижу! Мой бывший лучший ученик! Во всей красе! — Мужчина, одетый по последней столичной моде, элегантно сбежал по ступенькам и с разбегу повис на шее молодого колдуна. — А как вырос!.. Ну здравствуй!
— Давид! Я ждал тебя, но не думал, что ты так быстро к нам доберешься! — радостно восклицал Кремон, тиская гостя в своих объятиях.
Повторялась та же сцена, что и с Бабу. Только роль силача теперь выполнял Кремон, так как Давид явно не дотягивал до кондиций воина-богатыря. Зато числился в первой когорте самых очаровательных столичных сердцеедов и соблазнителей прекрасной половины человечества, оставаясь при этом человеком очень общительным, приятным и компанейским. И никто никогда не смог бы обвинить Сонного в снобизме, зазнайстве, хамстве или обидном высокомерии. Его открытость, доброта и веселость служили для него в любой компании самым наилучшим образом. А к друзьям он вообще относился на удивление преданно и готов был прийти на помощь в любую минуту. За восемь лет предварительного наставничества Давид дал Кремону столько ценного и необходимого, что оба колдуна без раздумья считали друг друга друзьями.
Очевидно, гость из столицы уже был в курсе всех запоздалых превращений, что произошли с Кремоной по пути в Агван и сразу после прибытия. Потому и не стал спрашивать ни о Предвестниках Всплеска, ни о самом Воспламенении. Он прекрасно сознавал, что они теперь все-таки коллеги и относятся к одному клану — людей с невероятными магическими возможностями. Да и понимал наверняка: времени вспомнить и обговорить все детали у них еще будет предостаточно.
— А ведь я его еще пятнадцатилетним помню! — восклицал Давид, одновременно показывая ладонью где-то на уровне своей груди, а второй рукой пытаясь дотянуться до шевелюры Кремона. — А сейчас гляньте, какой вымахал!
— И не стыдно вводить других в заблуждение? — укорял его бывший ученик. —
— Да?! — изумился Сонный. — Значит, ты был худой, как мой мизинец! Потому что изменения налицо! И радует, что ты так хорошо здесь… — В этот момент он наткнулся на предупреждающий взгляд Хлеби и, видимо, вспомнил о договоренности не перехваливать молодое пополнение. Поэтому продолжил почти без запинки: — …Влился в процесс обучения. Как первого учителя, меня радует, что удалось привить тебе должные послушание и стремление к познанию нового материала. Твой нынешний наставник вполне удовлетворен твоим поведением.
Кремону даже не к кому было апеллировать на такое скромное признание своих успехов. Лишь Бабу весело подмигнул ему и незаметно показал большой палец руки. Мол, молодец! И поменьше слушай эти витиеватые речи.
Поэтому Кремон ответил официальным и смиренным голосом:
— Спасибо, мэтр, за похвалу. И вам, учитель, отдельное спасибо, что упомянули о моих скромных успехах.
Сонный засмеялся так громко и заразительно, что заставил всех как минимум улыбаться до ушей. А затем пояснил:
— Точно таким покаянным голосом он обещал исправиться, когда разбил мой магический кувшин для приготовления смолки Трего, и я надолго остался без новых осветительных кристаллов.
В это время гостевой зал стал наполняться гостями. Чуть ли не одновременно прибыли поселковые старшины и кузнец, возглавляемые старостой Берки. Стараясь перейти на размеренный и неспешный шаг, пришел Коперрульф. Но по его раскрасневшемуся лицу было видно, что и в его ведомство прибыло немало товаров из столицы. А шестеро воинов сменили походное обмундирование на повседневное и в таком простом виде смотрелись уже не так солидно, как их обрисовывала Мальвика Кремону при побудке.
— Прошу всех к столу! — на правах хозяина пригласил Хлеби.
Домоправительница успела каждого усадить на отведенное место, проверить сервировку и уселась на свой стул со штатной подушкой, погладив попутно сидящую рядом сиротку по плечику. И лишь потом непонятно почему вздохнула. Но никто не услышал ее мыслей.
«Ну вот! Столько гостей — и опять ни одной женщины… И даже присутствие Мальвики никого не радует. Ее вообще никто не замечает. Бедняжку… Но все-таки кого бы пригласить к нам замок в ближайшее время? Пора принимать решительные меры!..»
Тем временем завтрак постепенно переходил из гастрономического мероприятия в сферу решения актуальных проблем, разъяснения стоящих перед всеми задач и ответов на множество сыплющихся вопросов. И самое главное — распределение сил, людей и средств для строительства башни, хутора-опоры на Паласиевом лугу и возведения первого многоэтажного дома в поселке.
Сказать, что все принимали участие в обсуждении, было нельзя. Воины, например, только тем и занимались, что баловали себя различными домашними лакомствами и попросту наедались впрок.
