быстро пережевал откушенный кусок колбасы, что-то припоминая. – Может, оно не совсем по теме, но очень подходит. Моя бабуля часто любила повторять древние пословицы, и одна из них такова: «От своего вора – нет запора».
– Ну, нечто подобное и у нас имеется…
– Но и это не все! – не совсем вежливо перебил хозяина гость. – Тебе следует поискать еще одну паршивую овцу в собственном стаде. Причем она может в перспективе оказаться намного опаснее, чем банальный отравитель, а под овечьей шкурой может прятаться матерый козлище.
Король даже жевать перестал от недоумения. Так и спросил с полным ртом:
– Ты о ком?
– Смотри не подавись, винишком запей, – по-приятельски посоветовал шафик, затем оглянулся на прикрытую дверь гостиной и понизил голос: – Забыл, что визенский резидент хотел поставить на твое место марионетку? Как ты думаешь, кого?
– Наверняка одного из своих подручных.
– Нет, я, конечно, насмотрелся наивных правителей! – Гость в приступе наигранной веселости развел руки в стороны, а потом громко хлопнул ладонями себя по ляжкам: – Но чтобы настолько…
На шум хлопка дверь открылась, и дворецкий вежливо поинтересовался:
– Что угодно вашему величеству? Не оборачиваясь, Бонзай Пятый прорычал:
– Проследи, чтобы никто не подслушивал и не стоял возле двери ближе чем в пяти метрах.
– Будет сделано! – раздалось одновременно с захлопнувшейся дверью.
– Ну, договаривай!
– Мог бы и сам догадаться. Как ты думаешь, стали бы слушать команды твои воины от какого-то пришлого? Пусть даже только три дня. И пусть он хоть в три раза более уважаемым купцом будет.
– Да ни за что!
– Вот! А кого бы они стали слушать? По крайней мере, хоть временно?
– Ну… – затянул с прозрением король, но опять был нещадно перебит:
– Вот этих кандидатов – во второй список. И пусть твои люди проверят в первую очередь каждого на предмет возможного общения в последнее время с резидентом. Про такие дела прислуга обязательно знает: не поварихи, так конюхи; не садовники, так охрана. Только просьба одна к тебе…
– Какая?
– Если что интересное всплывет, погоди два дня: не спеши всех на виселицу отправлять. А?
Король непроизвольно потянулся к графину с вином, но тут же сам и руку одернул, словно обжегшись. Вместо этого поддел на двузубую вилку средневековой ковки огромный голубец и торжественно пообещал: – Сделаем!
Глава пятая
БЕСПРОИГРЫШНАЯ АТАКА
Откровенно говоря, в задуманное Александрой знакомство не верил никто. Особенно после того, как она из своего очаровательного личика сотворила бог весть что. Казик Теодорович, главный аналитик конторы, так сразу и сказал:
– Да ты его просто напугаешь своим видом, и никакое напоминание о тринадцатилетней девочке не спасет. Как ты не поймешь, что с вероятностью девяносто семь процентов объект постоянно смотрит на фотографию именно из-за родителей. Таким образом некоторые личности просят совета в трудную минуту или, наоборот, спешат поделиться радостью в счастливое время.
От молодого агента тут же последовали возражения:
– Вот и плохо, что вы не учитываете те самые три процента. Наверняка среди вас только выходцы из многодетных семей. Казик, признайтесь, сколько вас было у матери?
Выходец из польской семьи, осевшей когда-то на Волыни, раздраженно пожал плечами:
– Шестеро, причем между братьями и сестрами у нас прекрасные отношения. Но самое святое для нас – родители.
– Это вы с высоты своего старческого возраста так говорите…
– Что за оскорбления! – несколько картинно воскликнул Теодорович, пытающийся до сих пор ухлестывать за женщинами помоложе. Но при этом непроизвольно погладил рано облысевшую голову.
Александра его не слушала:
– …Тогда как в юношеском возрасте наверняка ненавидели друг друга. Только опытные, любящие родители вас и объединяли. Нечто подобное происходит в маленьких семьях, где только двое детей. Но там дети в таком возрасте как раз приходят к пику своего максимализма и ненавидят брата или сестру со всей грубостью и бескомпромиссностью.
– Вот! И я об этом толкую! – потряс указательным пальцем аналитик, ища взглядом поддержки у насупленно молчащего Павла Павловича.
– Но. – Девушка подняла со стола копию той самой фотографии, с которой Торговец никогда не расставался. – Весь ваш отдел не учитывает нескольких важных вещей. А именно: пик антагонизма между Димой Светозаровым и его сестрой мог пройти гораздо раньше пропажи девочки. Потом, этот пик вообще мог промчаться в более мягкой форме, без излишней конфронтации. О чем и свидетельствует ношение именно этой фотографии, ведь наверняка в семье сохранились и другие, где отец с матерью и моложе, и симпатичнее, и только вдвоем. И самое главное, любой человек, растущий в семье, знает: его родители тоже смертны – и как бы изначально смиряется с тем, что и они когда-нибудь умрут. А вот себя и своих сверстников автоматически причисляют к контингенту вечно живущих. Следовательно, объект наверняка гораздо больше тоскует о потере сестры, которая с годами в его памяти становится все более желанной. Милой и сердечной. Наверняка он часто жалеет об отсутствии сестры и порой красочно представляет, как это было бы здорово иметь возле себя близкого и родного человека, которому можно довериться во всем без исключения.
– Куда там, – безнадежно махнул рукой Казик Теодорович. – Этот Светозаров своей тени, похоже, не доверяет. Тем более что он осознает, какие порой бывают родственнички.
Когда аналитик, проворчав еще несколько нелестных слов по поводу самонадеянности зеленой молодежи, убежал, шеф тоже попытался высказать свое неприятие:
– Шурка, я сильно сомневаюсь во всей затеянной тобой операции, но ты бы хоть себя не уродовала. А? Такое впечатление, что вся твоя красота в стиральной машинке осталась. Ты бы хоть глазки подвела…
– Ха! Наоборот, я их обесцветила, и в брови лишние вставки волосяные наклеила, и нос вставками расширила…
– Маразм какой-то! Ты никак косметику со знаком «минус» употребила?
– Ага! – радостно улыбнулась девушка, и стали видны некоторые огрехи в ее ранее ослепительных зубках. – Не сомневайтесь, Пыл Пылыч, так надо. Тут главное при первом взгляде заронить, вернее – затолкать в душу объекта самое нужное ностальгическое воспоминание.
– Ну заронишь, ну затолкаешь, – скривился старый зубр, проведший через своих подчиненных не одну сотню таких операций. – Но ведь этот тип тебя вмиг раскусит – после вашей первой же случки. Наверняка заподозрит неладное, если после утомительной ночи ты встанешь с мятой простыни в несколько раз прекрасней.
Александра придала себе надменный вид снежной королевы, что, к огромному удивлению шефа, ей удалось сделать даже в «сером» макияже, и с невероятной самоуверенностью пообещала:
– К тому времени, когда вообще возникнет тема постели, он будет в моей полной власти. И даже если вдруг догадается сравнивать фотографию нашей первой минуты знакомства с последующими, то все мои чудесные превращения из гадкого утенка в прекрасного лебедя будет приписывать только своим талантам и моему желанию понравиться именно ему, единственному и самому заботливому во всем мире.
– Ну, если ты так уверена… – Шеф развел в стороны свои мощные ладони. – Тогда будем ждать. Только вот сколько? Ведь у каждого человека порой наступают в жизни моменты, когда он избавляется от самых постоянных привычек.
На этот вопрос девушка только и смогла, что беззаботно пожать плечиками, покрытыми свитером грубой вязки. Потому что и сама больше всего переживала именно по этому поводу: когда именно объект подастся на каток? И сделает ли это вообще в ближайшие несколько месяцев?
Дело в том, что Дмитрий Петрович Светозаров имел одну привычку: он довольно регулярно посещал
