объединить сию минуту наши усилия и выйти на прячущихся преступников. Хотя…. Пришедшее мне в голову воспоминание, натолкнуло на неплохую идею.
А вспомнил я то время, когда Энгор мне открывал секреты следственной работы и делился своим необъятным опытом. Так вот он мне однажды стал рассказывать про осведомителей и разделять их на категории. И в самую высокую категорию он определил тех нескольких человек из своего прошлого, которые помогали следствию прямо кардинально. И при этом не требовали никакого вознаграждения. Разве только не покрытие издержек собственного расследования и, ещё реже, минимума на своё содержание. А одного такого информатора старший следователь описывал с наибольшей теплотой и горечью:
— Он мне звонил на крабер, говорил: «Это Ветер», и выкладывал мне всю информацию как на тарелочке. После его личного и тайного расследования оставалось только пойти и арестовать преступника. Или порой подсказывал некоторые детали, незнание которых ставило нас в тупик. По своей натуре и талантам «Ветер» являлся сам непревзойдённым детективом и распутывал порой сложнейшие криминалистические загадки. Я его неоднократно упрашивал перейти ко мне на работу, но он отказывался категорически. И посмеиваясь, просил его больше не разыскивать. Что я вообще то пытался сделать неоднократно, но без особого успеха. Он и голос менял разговаривая по краберу, и свою внешность маскировал при расследовании. Так что свидетели в последствии очень расходились во мнениях о подозрительном сыщике.
— И продолжает вам помогать? — спросил я тогда.
— Пропал! Уже года два от него ни одной информации. — Бофке тяжело вздохнул и философски добавил: — Может, умер от старости, или женился на ревнивой женщине. А может и сам в тюрьме оказался….
Это воспоминание мне подсказало, как подсовывать старшему следователю именно ту информацию, которая нас на данный момент устроит больше всего. Надо только хорошенько обсудить её вместе с Робертом: а вдруг Энгор Бофке и клюнет? Даже если он просто сделает вид, что поверил — это тоже весьма поможет и следствию, и нам. В конечном итоге.
Третьи и четвёртые претенденты на моё преследование — это оставшиеся в деле наёмные убийцы и слишком уж неразборчивые в средствах кандидаты из числа аристократов. Если конечно, они ещё не успокоились и не стали вести себя благоразумно.
Так же не стоило сбрасывать со счетов таинственного Шпона и прикормленных им моусовцев. А последние вообще будут меня разыскивать до моего смертного часа. Или пока я их всех не передавлю. Ведь они то точно знают о том, что настоящий Тантоитан не погиб во взлетающем звездолёте.
Или как там всё было? На самом то деле? Никаких сведений, показаний, намёков…. До сих пор ничего не прояснилось с тем днём, когда я впал в пропасть неосознанности самого себя. И ни одного воспоминания так и не воскресло в моей голове. Хоть бы что-то вспомнить! Ничего…. Только туман…. Словно не полтора года, а одна ночь прошла без сновидений!
Скорей всего у принцессы имеется ворох данных и поминутное расписание движения всех персонажей того трагического дня…. Только вот как мне покопаться в этом ворохе? Да и будет ли в этом толк? Если у меня пока никаких новых данных не появилось. Разве только обратиться за помощью к профессору Сартре? А вдруг он что-то «подправит» в моей головешке…?
«Вряд ли…, — засомневался активизировавшийся Булька. — Как у вас говорят: мёртвецу горчичник румянца не добавит!»
«Где это ты набрался такого чёрного фольклора?!» — удивился я.
«Это я так шучу! — забулькал он радостно, но тут же успокоился и продолжил: — А с твоими мозгами и в самом деле не всё в порядке. С правой стороны, над ухом, у тебя явно в наличии некоторая аномалия….»
«Ещё бы! При одном очень неудачном взрыве, мне в то место кусок обшивки угодил. Да с такой силой, что я часа два без сознания провалялся».
«И чего ты спешишь хвастаться крепостью свой дубовой башки? Дослушай вначале. Так вот: аномалия заключается в том, что в твоём черепе скорей всего специально сделали небольшое отверстие. Не знаю для чего, но заросло оно плохо и в его районе часто наблюдаю колебания температур. Не опасных конечно….»
— Просверлена дырка?! — ужаснулся в слух.
«Не паникуй! Не ДЫРКА, а маленькая дырочка. Диаметром в четыре миллиметра….»
«Ничего себе, маленькая! Да туда палец можно засунуть! — возмутился я, ощупывая правую половину своей многострадальной головы. — Ну…, может и не палец…. А гвоздь точно!»
«Может, ты на том гвозде фуражку раньше носил?!» — развеселился риптон.
«Кончай издеваться! — последовало от меня грозное предупреждение. — А то заставлю изобразить тебя на моей голове полковничью фуражку!»
«Ты ведь говорил, что только подполковник?!»
«Всё равно фуражки одинаковые. Ладно, расслабься и подумай лучше, где и как будем тренироваться на смену нового облика. Скоро Роберт пришлёт новые документы и надо будет замену внешности сделать быстро и с соблюдением всех параметров. Неровён час, поймают нас в момент отхода и сразу проверят. А ты чего-то упустишь….»
«И тебе не стыдно возводить напраслину на боевого товарища?! — возмутился Булька. — Когда это я тебя подводил?! Скорей ты не выполнял мои указания, срывая недисциплинированностью то голос, то….»
«Всё! У нас и так мало времени! — я постарался сделать эту мысль как можно внушительней. — Но по моим подсчётам полчаса, а то и час у нас ещё есть. Предлагаю употребить это время для сна: потом будет некогда отдохнуть чуть ли не сутки!»
«Тогда ложись и представь себе крупные, спелые яблоки на гнущихся от их тяжести ветках».
Поспать нам удалось целых восемьдесят минут. И разбудил меня звонком Роберт, а не посыльный от него с пакетом
— Что случилось? Алоис нащупал что-то горячее?
— Нет, пока ничего важного. Хотя задержанные показали, что они работают на Моусовскую разведку. Но уж слишком они мелки по иерархии и ничего важного пока не рассказали. Шекун их продолжает «копать», а Алоис подключился к поиску данных про особняк. И как раз оттуда, от Ульриха, поступили сообщения очень перчёные….
— Не тяни! — не выдержал я. — Давай саму суть!
— Вернулись все четыре автобуса. Но когда они поворачивали с основной дороги, гигантский лихтеровоз своими фарами осветил внутренности салона и Ульрих отчетливо увидел нескольких бойцов в форме пехотинцев. И даже прекрасно рассмотрел на их шлёмах белую полоску….
— Надо же! — вырвалось у меня. — Может теперь вся пехота такие полоски носит?
— Ничего подобного! За полтора года никаких изменений….
— Ты выслал мне посыльного с документами? — надо было срочно заняться подозрительным особняком.
— Да! Совсем недавно. По расчёту он у тебя будет через пять, максимум десять минут.
— Отлично! Я сам его встречу. Мало ли что….
— Будем штурмовать? — деловито спросил Роберт.
— Хм! Мы и так уже шума наделали на всю столицу…! Посмотрим! На территорию особняка заезжал другой транспорт? Или выезжал?
— Два флайера за это время покинули двор, и четыре совершили посадку. Ну, и автобусы.
— Шекуна оставь на допросе, а всех его людей немедленно на особняк. Пусть костьми лягут, но выследят хоть один флайер! Вылетевший, естественно! Если удастся, пусть сразу его захватывают. Но! Всех членов экипажа или пассажиров брать только живьем! Если будет хоть малейшее сомнение в полной безопасности пленников, ждать меня или моего дополнительного распоряжения!
— А мне куда?
— Роберт! Пока сиди на связи! От Николя что-то есть?
— Ничего, молчит. — Роберт шумно вздохнул: — Я уже здесь всю задницу отсидел….
