— Да, с такой рожей, как у тебя, и кошелёк уронить не жалко! — хихикнул Роберт. — Лишь бы никогда с таким больше не встречаться….
— С тобой я встречусь очень скоро! — моё многозначительное обещание заставило нашего координатора испуганно перейти к докладу:
— Пока ничего нового, командир! Через стекло наблюдаю за подвалом: Шекун как раз приступил к допросу второго моусовца под действием домутила. От первого по основным вопросам — никакого толку. Алоис остался наверху и роется в реестрах, пытается выяснить, кому же действительно принадлежит особняк со «спортсменами». От остальных ребят тоже ничего не поступало.
— Ну вот! Можешь ведь говорить по существу…. Когда захочешь. А то, кошелёк ему, видите ли, не жалко!
— Честное слово не жалко!
— Тогда приготовь: я двигаюсь к вам. Минут через сорок буду!
— Ой, мамочки! — ещё больше испугался Роберт. — Последний галакт, и тот отдавать придётся!
— Ничего! — мои утешения последовали в том же тоне: — Зато старый ветеран не умрёт с голоду! Сегодня….
Пока я пробирался через центры столицы, скучать не приходилось. Такого количества полицейских патрулей на улицах мне не доводилось наблюдать со времён путча. И это притом, что ни военного положения не вводилось, ни комендантского часа не объявлялось. И самое неприятное в нашей ситуации было не то, что на каждом углу тебя могли остановить и проверить документы. А то и попросить зайти в фургончик с передвижными лайзмерами. Намного хуже всё было из-за сотен тысяч видеокамер, расположенных чуть ли не каждой стене, крыше или другой выступающей части здания. А ведь с их помощью можно отследить маршрут и передвижение любого человека в столице. Конечно, на просмотр видеозаписей надо будет посадить тысячи человек, но в теории и это возможно.
Только транспорт оставался ещё некоторой лазейкой, через которую можно перемещаться по городу и пытаться запутать след. Да и то: шансов на успех почти не существовало. Оставалось надеяться на знание суперходов в подземных лабиринтах и на то, что вскоре не придётся уже менять внешность.
Такая мобилизация всех правоохранительных органов, конечно, произошла не только по моей вине. Или по вине похитителей графа Шалонера. Главная причина — визит на Оилтон сразу четырёх Дирижёров Доставки. Уже сейчас я выхватывал из сонма столичных безопасников, чуждые нашему климату загорелые и обветренные лица шкафоподобных парней. Которые ну совсем не выглядели туристами. Или простыми обывателями. Узнать десантников из Батальона Доставки, опытному человеку не составляло труда. Значит, действительно их четыре шефа уже находятся в пути на нашу планету. Хотя, может, мне этих посторонних наблюдателей рисовало возбуждённое сознание. Не такие уж в Доставке лопухи, что бы ставить на внешние посты наблюдения людей с явно перекачанными мышцами. Скорей всего, самые незаметные таковыми и останутся для моих глаз. Тем более в таком столпотворении. И тем более, когда за мной по идее следить не должны.
Странно только, что от Николя до сих пор не поступило никаких сведений о конкретных сроках прибытия Дирижёров. Если они свалятся нам на голову уже сегодня, то ни принцесса, ни император не смогут посетить яхту миледи этим утром. А вот если завтра…? Или послезавтра…?
И что им здесь надо, опять таки? Ох уж эта политика! Не позавидуешь ни Патрисии, ни её брату Янушу! И будущему консорту тоже не позавидуешь. Жизнь у него будет как на вулкане!
«Вот именно! — поддержал последнюю мысль риптон. — А представь, какая солидная и спокойная жизнь у врачей! Особенно знаменитых и прославленных. А мы ведь с тобой можем стать самыми великим и в истории человечества….»
«И риптоновечества! — не преминул я добавить и его в список прославленных рас. — Или как правильно?»
«Мне кажется: риптонечества. — Булька надолго задумался, а потом спросил совсем о другом: — Слушай, а когда мы сможем опять как-то заскочить на планету электромугов?»
«Зачем тебе?»
«Интересно стало: сколько риптонов вообще существует в мире? Никак не могу это вспомнить. Даже не знаю: каким способом мы увеличиваем свой род. Меня по этому вопросу буквально раздирают сомнения в последнее время….»
«Не переживай: при первой же возможности заглянем на твою родину с дружеским гостевым визитом!»
«Тогда ладно. Не буду больше тебя отвлекать болтовнёй, а попутно займёмся делом….»
«Я так и понял, — на глаза наворачивались слёзы. — Ты хочешь попутно лишить меня зрения?»
«Последний раз, когда ты танцевал с принцессой, я попробовал создать некоторые прозрачные наросты, как бы вместо линз….»
«Припоминаю….»
«Так вот если их ещё больше увеличить, появляется эффект бинокулярного зрения. И ты сможешь рассмотреть нечто или очень далёкое или очень мелкое. Вот, смотри внимательно на того голубя на фронтоне арки….»
«Вижу только темную точку. Сливается на фоне камня….»
«А теперь?»
С каждой секундой изображение птица приближалось и становилось ярким, насыщенным и неимоверно чётким. Так и хотелось прикоснуться к нему рукой. Но и дискомфорт получился большой:
«У меня сейчас глаза в мозг продавятся!» — забеспокоился я мысленно.
«А, ну да…, — Булька опять провёл небольшие манипуляции с наростами на моих глазах, и давление резко спало. Правда и изображение чуть ухудшилось. — Я только не вижу, как ты смотришься со стороны. Скорей всего твои глаза похожи на торчащие антенны улитки. Или горизонтальные сосульки….»
Я подошёл к зеркальной витрине магазина и мы общими усилиями сфокусировали взгляд на моём отражении. Глаза действительно выглядели жутко: словно белок выплеснулся наружу сантиметра на три и взрастил на своём конце ещё один зрачок.
«Убирай немедленно это уродство! А то меня сейчас в зоопарк сдадут! И так любой прохожий косится словно на монстра.»
«Всё! Не кричи! Уже убрал! — тараторил Булька, приводя мои глаза в порядок. — Хотя мне кажется, что электромуги всегда могли делать подобные наросты на своих глазах….»
«Им стесняться нечего, они свою красоту ничем не испортят! — пробурчал я и, прихрамывая, поспешил в подходящий к остановке монорельс. Сойдя через две остановки, прогулялся по нужной улице и остановился перед хорошо знакомым особняком. Калитка во двор тут же открылась: видимо Роберт наблюдал за улицей. И уже через минуту он тащил меня в подвал. Рассказывая на ходу:
— Второй моусовец на обязательный вопрос, кто такой Стахокапус, чётко отвечает: «Растение!»
— Да ну?! — не поверил я. — Такого слова ни в одном справочнике нет. Цой Тан проверял: нет таких растений! И животных тоже!
— Да их находят на новых планетах тысячами каждый год! — не согласился Роберт. — Разве можно их все классифицировать? Да ты сейчас сам услышишь….
В подвале упревший Шекун монотонным голосом задавал вопросы и получал на них не менее монотонные ответы. Из аппарата записи выползала широкая и бесконечная лента бумаги, которая отображала каждое слово допроса. Быстро пробежав по ней глазами, я нашел нужное место и указал Шекуну на него пальцем. Тот прекрасно всё понял и стал повторять вопросы:
— Что такое Стахокапус?
— Растение.
— Съедобное?
— Не знаю.
— Какой формы?
— Овальный, толстый диск.
— Какой цвет Стахокапуса?
— Черно-синий.
