— Не знаем, как отыскать. Не знаем, как выглядит. Только известно, что проводник должен чувствовать все.
Шура ощущала, как в ее легкие закрадывается что-то жутко едкое и препротивное, нос стало щипать, а глаза немилосердно слезиться. Но она постаралась закаменеть всем телом, продолжая выпытывать:
— Что значит «все»?
— Не все, а ВСЕ! Понимаешь?.. ВСЕ, что вокруг нас. И особенно зов призыва и зов отторжения.
Дышать стало совсем невозможно, в нос словно что-то попало неприятное и шевелящееся, и Александра решила почесать переносицу рукой. Но вместо руки с диким ужасом обнаружила перед собой страшную, несуразную лапу с длиннющими до оторопи когтями. Простояв некоторое время в каком-то ступоре, она все-таки не сдержалась и изо всей силы чихнула.
Чихнула и… проснулась!
Затем открыла глаза, собираясь чихнуть еще раз.
И даже не успела удивиться кардинальному изменению окружающей обстановки, как над ней склонилось лицо Елены с расширенными от дикой радости и беспокойства глазами:
— Проснулась?! Какое счастье! Мы уже боялись, что ты умерла!
Тут же на ее глаза накатились слезы, совершенно неуместные в, казалось бы, прозаичном случае.
— Ну, проснулась, и что с того? Все просыпаются, — недоумевала Шура, сдерживая чих с помощью пальцев усиленным вращением носика в разные стороны, а второй рукой пытаясь погладить золовку по голове. — И зачем меня перенесли внутрь здания?
— Так ведь давно перенесли! Четверо суток назад! — выдала оглушающие сведения Елена. — И что только с тобой за эти дни не делали целители: по щекам били, какие-то вонючие средства нюхать давали, какими-то иголками по всему телу кололи. Я так испугалась, так испугалась! Что бы мне Димочка сказал, если бы мы тебя не уберегли!..
До графини Светозаровой наконец дошла вся серьезность положения, и она рывком уселась на кровати.
— Четверо суток?! — Но вроде как организм ни воды, ни пищи не требует. — Как же крепость? И где все?
— А все на стенах, утро, солнце встает, — перешла золовка на скороговорку. — И огромные стаи кайрегов на опушках появились. Курт уже к стрельбе готовится, хочет их еще возле опушки расстреливать. Тем более что несколько тысяч тел до сих пор возле дальнего периметра осталось, за четверо суток благости так и не успели все мясо в речку сбросить.
Уже поднимаясь на ноги и чувствуя, как подрагивают коленки, Александра попыталась возразить:
— Они не «мясо»! Кайреги разумные! — Но, поняв, что идти сразу не сможет (все-таки четырехдневное голодание стало сказываться!), а на ней нет ни сюртука, ни ускорителей, закричала: — Со всех ног беги наверх и кричи, что хочешь делай, но останови стрельбу! Беги! Леночка, ну быстрей же!
Женщина сорвалась с места, испуганной птахой унеслась к узкому выходу, и только после этого стало понятно, что на ней тоже нет ни сюртука, ни ускорителей. Успела Шура и по сторонам осмотреться. Здесь располагался крепостной госпиталь, сейчас совершенно пустой, но с приготовленными кроватями, стоящими рядами и аккуратно застеленными чистыми простынями. Видимо, все, даже малоходящие воины отправились на стены, готовясь к последнему в своей жизни сражению.
Опять устало усевшись на кровать, графиня узрела большой кувшин на столике рядом, схватила его обеими руками и стала пить, словно путник, вышедший из пустыни.
«Четыре дня?! Неужели такой короткий сон растянулся на столько времени?! И все ли в этом сне правда? — Она прислушалась, отставляя пустой кувшин в сторону, но выстрелов пока не слышалось. — Хоть бы опять не начали бессмысленную бойню раньше времени! — Выпитая вода заметно придала силы. — Отлично! Что это на мне? — Нечто в виде просторного балахона полетело в сторону. Рядом на табурете лежало сложенное обмундирование, которое раньше находилось в багаже. — Хм! С меня даже специальный костюм под сюртук стянули! И кто это его на себя напялил?!»
Только она окончила одеваться, как влетела разгоряченная бегом Елена:
— Успела! Они уже к лесу летели! Сейчас здесь будут!
— А ты почему без сюртука? И где твои ускорители?! — несколько грубо накинулась на нее Шура. — Мне потом Дима голову оторвет, если с тобой что-нибудь случится.
Ответ, как ни странно, последовал твердый и уверенный:
— За тебя бы мне тоже досталось. А вот за меня беспокоиться не надо. Я уже взрослая, старше тебя и вполне сама могу за себя решать. Тем более что наилучшим стрелкам мой сюртук и ускорители гораздо нужней.
Хотелось все равно с ней сильно поругаться на эту тему, но тут в госпиталь ввалились две баронские тушки, экипированные в сюртуки и ускорители. Один был на Курте, а второй на госпоже Маурьи. Ну, оно и понятно: кого еще лучше отправлять на опушку леса, чтобы там забросать готовящихся к штурму кайрегов минами и прочими орудиями убийства. А вот сюртук, отданный Еленой именно Курту, навевал некоторые отстраненные размышления.
Прибывшие бароны нисколько не выглядели раскаявшимися или удивленными.
— Проснулась?!
— Ну ты молодец!
— А что по поводу какой-то разумности? — подпрыгивала на месте Дана. — Там кайреги уже на опушках скопились тучами и ревут, как с ума посходили.
— Отдай мне ускорители! — потребовала вместо ответа Александра. И не произнесла больше ни слова, пока не закинула устройство себе за спину и не затянула страховочные ремни. И только после этого, уже двинувшись к выходу, стала говорить: — Не знаю, что у меня получится, но просто обязана попробовать. И мне кажется, что кайреги не просто разумны, а сейчас ждут именно меня.
— Зачем? — В тоне семенящей сзади подруги послышались панические нотки. — Что ты хочешь с ними сделать?
— Пока не знаю. Может, пообщаться попробую. Потом вообще прикоснуться.
— Да ты что! Они же тебя разорвут!
Они уже поднялись по крутой лестнице на крышу, и, что-бы как-то остановить графиню Светозарову, целительница ее даже за руки схватила. Но в ответ только получила недоуменный взгляд голубых глаз, от которого пальцы сами разжали рукава защитной куртки. Перед тем как взлететь, Шура только и сказала:
— Сон мне снился — от силы час, а оказалось — четверо суток. Но именно за этот час я познала иной мир.
— Постой! — попытались в один голос остановить ее и Елена и Курт.
— Нет времени! Оставайтесь все на местах. За мной лететь не надо, только помешаете.
Когда она поднялась в воздух и перелетала через стену, то успела заметить, насколько безмолвно, в едином порыве замерли на стенах и на крышах все защитники. Уж из них никто точно не мог понять, куда и зачем отправляется только что проснувшаяся после неимоверной спячки графиня. Но смотрели во все глаза, может, еще и по той причине, что вот они все приготовились к самому тяжелейшему бою, скорее всего, последнему в своей жизни, а тут последовала неожиданная отсрочка. И естественно, что вместе с отсрочкой у каждого в душе зашевелилась хоть маленькая, но надежда: «Вдруг что-то изменилось? Вдруг откуда-то придет спасение?»
Но никто из них и заподозрить не мог, что спасение может прийти со стороны как раз смертельного врага. То есть со стороны хищников.
Александра сразу отправилась именно в юго-восточном направлении, подспудно ожидая, что именно там ее если и не ждут, то встретят более приветливо, узнаваемо, что ли. Вот только недовольный, скорее, грозный рев, несущийся из леса, все равно сковывал члены и путал мысли. А на самой опушке вид оскаленных, раскрытых в бешенстве пастей мог отогнать и испугать куда более твердого и бесстрашного человека. Да и сам танец с приседаниями готовящихся сорваться в грозную атаку созданий сразу словно
