месяцев сравнительного покоя и удивительного благоденствия. И все это время мир Изнанки продолжал преобразовываться семимильными шагами не без самого деятельного участия самого великого и прославленного шабена современного мира. Именно «самого», ибо ходили упорные сплетни, что у Семена Загребного его магические умения давно перевалили за сто пятидесятый уровень. Хотя на самом деле это было не так, и как раз на эту тему он сам и начал откровенный разговор со своей любимой дочерью, оставшись с ней наедине в детской комнате маленького внука. Императрица Зари тоже забросила все свои дела, приказала не беспокоить ее ни в коем случае, потому что и сама мечтала хоть раз наговориться с отцом от всей души и спокойно обсудить дела семейные, бытовые и всего мира Изнанки.
Отец прибыл в Грааль только вчера к полудню и до глубокой ночи вынужден был участвовать в мероприятиях, посвященных его прибытию. А сегодня было отброшено все и жестко отказано во встречах со всеми. Мало того, самые близкие люди и демоны постарались отыскать и для себя важные дела на стороне, чтобы предоставить родственникам с Земли свободно пообщаться наедине. Император Теодоро отправился на очередной Совет, а трияса Люсия лично занялась новым набором экипированных воинов из того числа кандидатов, что ей предоставил бургомистр столицы барон Шенре.
Так что разговору никто помешать не мог. Хотя в детской присутствовали еще двое: внук Загребного, которому уже пошел восьмой месяц, и его огромный нянь Ангел, воплотник, которому уже исполнилось два года. Но если крупный малыш все-таки был еще слишком маленьким по человеческим меркам, то легко перемещающийся между ипостасями, а сейчас блаженно дремлющий среди людей шестиметровый зверь считался вполне взрослым и сформировавшимся. Но оба в разговор не вмешивались, да, скорее всего, им и не интересовались.
Еще одно создание, присутствующее в помещении, обладало искусственным интеллектом и начинало двигаться лишь по мысленной команде императрицы Виктории. Считающийся лучшим телохранителем этого мира, Баргелл стоял возле стены безмолвной куклой и в нормальной обстановке притягивал к себе внимание не больше чем мебель.
– Так что, у тебя и в самом деле такой скачок в силе, как поговаривают? – начала Виктория, лишь только с разгона уселась на диван, уставившись требовательно на отца. – Или еще больше?
– С точностью до наоборот, – улыбнулся Семен. – Как возросли силенки на две ступеньки во время пребывания в гостях у Алексея, при виде внучки, так и все. Полный тормоз вот уже почти четыре месяца. И почему-то крепнет уверенность, что восемьдесят седьмой – это, скорее всего, мой потолок.
– Да ладно тебе, па! Ты еще ведь совсем молодой и, по всем статистикам, должен еще как минимум на пятьдесят процентов подняться. Мне кажется, ты замер в своем развитии из-за некоторого затишья и умиротворения. Ну и резкие положительные эмоции растущему шабену весьма показаны. Ведь недаром твои силы возросли именно после рождения внучки. Кстати, теперь устно хоть пару слов про Алешу расскажи. Я так по нему соскучилась!
Мармеладка и в самом деле сильно скучала по любому из братьев, особенно когда было время остановиться в суматохе дня и о них вспомнить. И это еще хорошо, что уже несколько месяцев в семье имелась связь каждого с каждым: можно было и самому выговориться, и голоса родных услышать. Вдобавок все остальные почтовые сообщения в последнее время на континенте стали работать слаженно и без сбоев. Так что письменные послания на русском языке, которые никто не мог прочитать, кроме землян, доставлялись с курьерами довольно часто. Ну и самым главным мостиком единения считался сам Загребной, который на своем крейсере «Лунный» только и делал, что мотался от столицы одной империи к столице другой, доставляя подарки, важные вещи, новые технологии и прочие фамильные секреты, ценности, артефакты.
Поэтому о событиях в Зонте, столице Закатной империи, где правил ее старший брат, Виктория знала более чем достаточно, но лишний раз услышать некоторые детали из уст отца – это совсем иное дело. Да и он сам в который уже раз с удовольствием припомнил две недели своего пребывания в королевстве Мрак. Потому его рассказ на тему празднования рождения дочери Алексея Справедливого, которую назвали Анастасией, растянулся более чем на полчаса.
– Да и все остальное у него в империи в полном порядке, держит подданных в жестких, но воистину справедливых законах, – закончил Семен повествование о старшем сыне. – Ну а у тебя, Мармеладка, какие новости и что с твоей силушкой?
– Могу похвастаться: шестьдесят восьмой! И это без всяких встреч с Лунной госпожой или атак Реактивных Бликов.
– Молодец! Так и держишься в лидерах. Но братья только рады.
Те и в самом деле не только за сестру радовались, но и друг за друга от всей души. Виктор добрался до шестьдесят седьмого, хотя ему в свое время очень пособила встреча с древнейшей медузой этого мира. Федор уже имел без всякого напряжения шестьдесят шестой, хотя ему явно помогала императорская корона Иллюзий. Ну а чуть подотставший Алексей, со своим шестьдесят вторым уровнем, и так был счастлив, прекрасно справляясь как с внешними неприятелями своей империи, так и с внутренними недоброжелателями.
– Ну а новости у меня… – Виктория, частенько посматривающая на ползающего по полу сына, вдруг замерла и жестами попросила присмотреться и отца.
Действо того стоило. Карапуз еще не ходил самостоятельно, но, когда было за что ухватиться, тянулся из всех сил, стараясь встать на ноги. Вот и сейчас он приблизился на четвереньках к воплотнику и со всей детской непосредственностью и бесцеремонностью стал подниматься, хватаясь при этом за весьма удобные для этого действа усы зверя. Проснувшись и открыв глаза, Ангел какое-то время пытался морщиться от недовольства, чуток шевеля усами. Но маленький Семен держался как истинный скалолаз и отпускать желанную опору не желал. Тогда огромный зверь решил проблему легким перемещением в мир демонов. Понятно, что потерявший опору ребенок опять бухнулся на четвереньки, зато его реакция оказалась вполне предсказуемая: требовательно заорал, всем своим видом и тоном показывая недовольство, обиду и разочарование. Причем так заорал, что на своем посту слегка шевельнулся Баргелл. Телохранитель словно показывал: я все слышу и вижу, но не понимаю спокойствия мамаши. А раз та не волновалась и не отдавала никаких распоряжений, значит, и опасности наследнику вроде как не существует.
Драматический крик ребенка оборвался также внезапно, как и начался. А все потому, что воплотник появился на прежнем месте. Стоически закрыл глаза, опустил морду на прежнее место и шевельнул призывно усами.
Крохотуля тут же с кряхтением и пыхтением вновь принялся вставать на ноги, а когда встал, с довольным смехом начал раскачиваться из стороны в сторону, почти повиснув на усах грозного для иных людей хищника.
Но если Виктория глядела на эту сцену с умилением и расслабленностью, то у Загребного все равно в сознании ворочались сомнения:
– Доча, может, все-таки осторожнее с такими забавами надо? Вон у Ангела какие зубищи! Мне-то не страшно, а вот…
– Па! И мне не страшно! Тем более что я чувствую все мысли Ангела. Могла бы ему и сама приказать вернуться, но и так знала, что он это сделает, потому что он любит Семочку не меньше, чем я. Поверь мне и не сомневайся.
«М-да! И попробуй поспорь с такой императрицей! – мысленно возмущался отец поведением дочери. – Привыкла, что все ее слушаются беспрекословно. А ведь порой не права бывает!»
И, припомнивши одну из последних новостей, которую услышал на вчерашнем ужине, решил уточнить:
– Кстати, а что это у тебя в городе за шарлатанка появилась?
– Ты о ком?
– Да об этой паршивой провидице… Кукоба, кажется?
– Чего это она паршивая? – хихикнула молодая повелительница Зари. – Чистюля, пунктуальная и совсем не шарлатанка. Все делает строго по науке и, как мне кажется, в самом деле открыла некий секрет правильного предвидения событий.
– Какие могут быть секреты в том, чего вообще не существует?!
– Ой, папа! Зря возмущаешься. Вспомни, что еще сравнительно недавно мы бы точно также смеялись
