только не стремились продать Техас, но и устанавливали ограничения на его дальнейшую колонизацию американцами, запрещая к тому же ввоз на его территорию новых чернокожих рабов. Взаимоотношения между мексиканским правительством и уже обосновавшимися в Техасе американскими поселенцами обострились до такой степени, что вооруженный конфликт между ними стал неизбежен.
Техасские колонисты обратились в 1835 г. за помощью в Вашингтон, а в марте 1836 г. объявили свою собственную Декларацию независимости, составленную по образу и подобию американской Декларации независимости. Ими было создано собственное правительство Техаса во главе с С. Хьюстоном, которое организовало вооруженное сопротивление мексиканской армии, направленной на подавление мятежников. Боевым подразделениям повстанцев удалось в апреле того же года нанести серьезное поражение мексиканцам при Сан-Хасинто и даже захватить в плен их командующего генерала Антонио де Санта-Ана. Проведенный под контролем США и проамерикански настроенных властей Техаса референдум засвидетельствовал, что 3277 из 3370 проголосовавших техасцев поддержали аннексию их территории Соединенными Штатами. Результаты референдума были подкреплены заявлением Хьюстона о том, что в случае отказа США от аннексии он будет готов обратиться к «другому другу».[121] Находясь в плену, генерал Санта-Ана приказал своим войскам покинуть Техас и подписал секретный договор, признающий его независимость и американо-мексиканскую границу вдоль р. Рио-Гранде. Несмотря на отказ мексиканского конгресса утвердить независимость Техаса, обе палаты Конгресса США приняли в июле 1836 г. резолюции, призывающие признать его независимость. В октябре была провозглашена Республика Техас, а Хьюстон утвержден ее президентом. Джексон благосклонно отнесся к этому событию, но из опасения нежелательного для США развития враждебных отношений с правительством соседней Мексики воздерживался от официальных комментариев по этому поводу. Он назначил временного поверенного в делах США в Мексиканской республике лишь в последний день своего президентства — 3 марта 1837 г. Хотя республика была официально признана США, Великобританией, Францией и Бельгией, правительство Мексики продолжало считать Техас своей территорией, временно находящейся под контролем мятежного правительства.
Выступая перед Конгрессом США в декабре 1829 г. со своим первым ежегодным посланием, Джексон подчеркнул, что «в лице России, по своим территориальным просторам, многочисленному народонаселению и по своему могуществу занимающей высокий ранг среди других государств, Соединенные Штаты всегда находили стойкого друга». Через год, в своем втором послании президент отметил стабильный характер российско-американских отношений. «Уважение к Российской империи и уверенность в ее дружеском отношении к Соединенным Штатам сохранялись у нас со столь давних пор и столь тщательно оберегались нынешним Императором и его прославленным предшественником, что стали частью общественного сознания Соединенных Штатов», — заявил Джексон. Он заверил членов конгресса в том, что предпримет все возможное для развития достигнутых отношений, в том числе и в области торговли между обеими странами. Аналогичные оценки состояния российско-американских политических отношений давались и в последующие годы его президентства. Отмечая в конце 1831 г. благоприятный климат, сложившийся в торговых отношениях между двумя странами, Джексон вместе с тем выражал сожаление по поводу неготовности России заключить торговый договор. Речь шла о всеобъемлющем соглашении, поскольку в 1824 г. между Россией и США была заключена Конвенция о торговле, мореплавании и рыбной ловле сроком на 10 лет, действие которой ограничивалось русскими территориями в Северной Америке (неготовность России заключить всеобъемлющее соглашение объяснялась, скорее всего, негативным отношением к этой идее со стороны РАК). В четвертом президентском послании от 4 декабря 1832 г. краткое упоминание о Российской империи связывалось лишь с состоянием двухсторонних торговых отношений. Однако уже в декабре 1833 г. Джексон с удовлетворением отметил дальнейшее развитие и укрепление российско- американских отношений, чему способствовало заключение Трактата о торговле и мореплавании 6 декабря 1832 г. Это соглашение, подчеркнул президент, «дает дополнительные основания для взаимной дружбы, которую обе страны питали до сих пор друг к другу». Состояние отношений между США и Россией в последующие годы президентства Джексона удовлетворяло его в такой степени, что он ограничивался констатацией «наилучшего взаимопонимания», хотя и омрачавшегося сложностями в связи с возобновлением договоренности о торговле на территории Русской Америки. В своем последнем послании Конгрессу США в декабре 1836 г. Джексон лишь констатировал наличие «наилучшего взаимопонимания» и развитых торговых отношений между Россией и США. Покинув Белый дом, он счел возможным, однако, заявить: «Нашей следующей большой войной будет война с Россией». Когда ему напомнили о существовании давних дружественных связей между двумя странами, экс-президент добавил: «Это так, но развивающаяся абсолютная монархия и процветающее демократическое правление по природе своей антагонистичны. Не составляет труда найти повод к войне; вполне достаточно нашей близости к ее северо-западным владениям на Тихом океане».
Президентство Э. Джексона и его итоги стали самыми неоднозначными и противоречивыми со времени создания Соединенных Штатов. Помимо того что Джексон был первым президентом — выходцем из «непривилегированного» класса, с его именем связывались многие «первые в истории страны» решения и действия: президентским решением впервые был уволен в отставку за несогласие с президентом министр финансов У. Дуэйн (1833); впервые были использованы вооруженные силы при подавлении рабочей забастовки; впервые были сделаны заявления Белого дома о главенстве власти президента над властью конгресса и о невозможности даже мирного распада Союза. Вместе с тем в его адрес были выдвинуты многочисленные обвинения, включавшие ослабление экономической мощи американского государства, провоцирование финансового кризиса 1837 г., попытку ликвидации нарождающегося класса капиталистов и банкиров, бездумное уничтожение индейцев и многие другие. Эти претензии позволили его политическим противникам консолидировать оппозиционные к демократам силы и оказать им серьезное сопротивление на выборах 1836 г.
Президент и его сторонники — «джексоновские демократы» — на словах оставались защитниками интересов «простого люда», свободной конкуренции в условиях открытого рынка и справедливого распределения богатства на основе принципов «личной предприимчивости, экономии и осмотрительности», яростными критиками монополий и «особых привилегий». Но вопреки созданному прессой образу «народного защитника» Джексон возглавлял администрацию, сводившую до минимума роль государства в управлении национальной экономикой. Проведенные им административные реформы привели в правительство страны еще больше представителей состоятельных и именитых слоев общества, отобранных на ответственные государственные посты по признаку личной преданности президенту и верности его партии. Основные выгоды от проводимой его администрацией экономической и финансовой политики пришлись на долю крупных промышленников Севера, получивших огромные прибыли от введения протекционистских тарифов на импортируемую продукцию зарубежных конкурентов, и плантаторов- землевладелыдев Юга, расширивших свои рабовладельческие хозяйства далеко на запад страны. Сторонник минимального вмешательства федеральных органов власти в дела штатов и лишь в тех случаях, когда решения и действия властей штатов грозили единству страны, Джексон обеспечил будущее преуспеяние и высокое социальное положение рабовладельцев.
Американский историк Г. Зинн дал политической деятельности президента краткую и резкую оценку: «Джексон был земельным спекулянтом, купцом, работорговцем и самым агрессивным врагом индейцев в ранней американской истории». Исследователи «эры Джексона» — видные американские историки К. Росситер и Т. Бейли, считали, что «больше одного такого президента в столетие трудно вынести». «Невыносимостью» Э. Джексона объясняется и упоминаемый им самим факт, что за время пребывания на посту президента он получил 500 писем, содержащих угрозы физической расправы над ним. «Он поражал недовольством собой… невиданной до тех пор интенсивности. Он делал то, что не пытался делать до него ни один из президентов. И никто из президентов, которые ему предшествовали, не испытывал того, что делалось и что чуть не было сделано по отношению к нему», — заключил один из американских авторов.
Предвыборная кампании 1836 г. отличалась от предшествующих большим количеством кандидатов.
