Предвыборная платформа «прогрессистов» содержала большинство отвечающих духу времени буржуазно-реформистских рекомендаций и требований. Она, в частности, призывала не допускать установления контроля трестов над правительством и экономикой США; выступала за повышение налогов на наследство и чрезмерно высокие прибыли; требовала установления общественной собственности на водные ресурсы, наиболее важные для экономики страны природные богатства и железные дороги; настаивала на снижении тарифов; поддерживала идею отмены воинской повинности, существенного сокращения вооружений и объявления войны вне закона; осуждала внешнюю экспансию американского капитала.
Критикуя политику республиканского правительства, предоставившего монополиям практически ничем не ограниченную возможность оказывать выгодное им влияние на внешнюю политику США, лидер этой партии Роберт Лафоллет заявлял, что внешнеполитический курс администрации Гардинга— Кулиджа формировался в основном с учетом интересов либо «Стандард ойл», либо «Морган энд компани». Политическая программа «прогрессистов» получила поддержку Социалистической партии США, Американской федерации труда, а также либеральной интеллигенции, широких фермерских масс, мелкой городской буржуазии и рабочих. Поддержка, оказанная программе «прогрессистов» либеральной общественностью, рабочими, а также фермерскими объединениями и организациями, всерьез напугала и республиканцев, и демократов.
В результате состоявшихся в ноябре 1924 г. выборов К. Кулидж получил чуть ли не вдвое больше голосов, чем его основной соперник, кандидат от Демократической партии Дж. Дэвис (15,7 млн голосов против 8,3 млн). «Прогрессисты» и их кандидат Р. Лафоллет собрали ок. 5 млн голосов.
Первый (и оказавшийся последним) полный четырехлетний срок пребывания К. Кулиджа в Белом доме совпал с периодом экономического бума в США. Деловые круги страны, которые в ходе выборов оказывали существенную поддержку Кулиджу, не ошиблись в своем выборе: республиканское правительство установило предельно низкие закупочные цены на сельскохозяйственное сырье, подлежащее использованию в промышленности, и предельно низкую заработную плату рабочим, занятым в производственной сфере; были установлены высокие таможенные тарифы; налоги на корпорации и подоходные налоги на сверхприбыль регулярно понижались; дальнейшая концентрация производства и рост монополий всячески поощрялись. Концентрация капитала происходила особенно активно в электроэнергетике, в автомобильной, химической и радиопромышленности, а также в бурно развивающейся кинопромышленности. В 1929 г. 200 крупнейших монополистических объединений контролировали около половины всей корпоративной финансовой мощи Соединенных Штатов.
За годы республиканских администраций Гардинга и Кулиджа практически не было принято ни одного решения, направленного на борьбу с приобретавшими все большую экономическую мощь трестами. Одновременно с этим правительство активно способствовало принятию законов, направленных против растущего рабочего движения в стране. «Не осталось и следов былой маскировки. Правительство и большой бизнес стали идентичными понятиями», — писал Г. Фолкнер в своей книге «От Версаля до нового курса». «Основным занятием Америки является бизнес», — заявил Кулидж в начале 1925 г., выступая перед Обществом американских редакторов газет, и деловая Америка целеустремленно занималась бизнесом. «Вся страна была охвачена «денежным безумием» — церкви, школы, дома, все. Вместо того чтобы пытаться помочь своим собратьям, американцы пытались нажить на них деньги», — писал, характеризуя обстановку в стране в эти годы, А. М. Шлезинджер-младший.
За годы президентства Кулиджа национальный долг США был полностью ликвидирован, значительно выросли американские государственные и частные капиталовложения за рубежом. Начался очередной виток роста промышленного производства, вызванного введением высоких таможенных пошлин на продукцию, производимую зарубежными конкурентами. Национальное богатство США, которое оценивалось в 1912 г. в 187 млрд долл., составило к последнему году президентства Кулиджа 450 млрд долл. Все достигнутые страной успехи объяснялись республиканцами деятельностью президента и его партии. Бывшие европейские страны отреагировали на резкое повышение американских таможенных тарифов повышением своих собственных пошлин, что существенно отразилось на состоянии международной торговли и благополучии американских судовладельцев и обострило взаимоотношения между бывшими союзниками.
Мировое общественное мнение все настойчивее требовало всеобщего разоружения, роспуска армий и прекращения военного производства. В ноябре 1927 г. СССР выдвинул программу разоружения, но летом 1928 г. США и Франция выступили с контрпредложением об объявлении войны вне закона. 27 августа 1928 г. крупнейшими державами мира был подписан пакт Келлога — Бриана (назван по имени его инициаторов — госсекретаря США Фрэнка Келлога и министра иностранных дел Франции Аристида Бриана). Он предусматривал отказ от войны как орудия национальной политики. В его разработке СССР не принимал участия. Подписав этот международный документ, США, Англия и Франция заявили, однако, о своем «праве» вести «оборонительные войны». Сенат не замедлил вынести частное определение по этому вопросу, заявив, что США принадлежит исключительное право уточнения, что именно является «самообороной» в каждом конкретном случае. Оговорки, внесенные странами — участницами пакта свели его значение к нулю. Под его прикрытием крупнейшие государства мира приступили к реализации далеко идущих планов перевооружения и укрепления своих армий и военно-морских флотов.[198]
Принятие пакта Келлога — Бриана не помешало и продолжению активной экспансионистской политики США в странах Латинской Америки. Экономические интересы американского империализма диктовали необходимость интервенции на Гаити и в Никарагуа, а также продолжение политики вмешательства в развитие событий в Мексике, правительство которой предпринимало неоднократные попытки закрепить национальную собственность на нефтяные месторождения и их разработку. В послании конгрессу от 10 января 1927 г. президент Кулидж подчеркнул особое значение Никарагуа, где США не могут себе позволить иметь «недружественное правительство», и осудил попытки радикального правительства Мексики содействовать «экспорту большевистской революции из России в Никарагуа».
На состоявшейся в 1928 г. в Гаване (Куба) Межамериканской конференции страны Латинской Америки выступили с протестом против военных интервенций США. Однако Государственный департамент США «разъяснил», что американское вмешательство следует считать «не инструментом насилия и угнетения», а гарантией «свободы, независимости и территориальной целостности» латиноамериканских стран от «империалистических замыслов Европы».
Повышенного внимания США требовали широко муссировавшиеся слухи о возможности англо- японского союза, активное строительство мощных военно-морских флотов этих стран, их настойчивые попытки узаконить свое вмешательство во внутренние дела Китая и активность Великобритании на территориях (в частности, в Палестине и Месопотамии), полученных ею по мандату Лиги Наций. Эти регионы, названные впоследствии «третьим миром», представляли особый интерес для США как перспективные рынки сбыта, а также как сферы приложения капитала и источники сырья (прежде всего нефти). К 1919 г. английские нефтяные компании, производившие менее 5 % мирового объема нефти, владели более чем половиной разведанных мировых запасов этого стратегически важного топлива. Его значение для США мотивировалось тем обстоятельством, что в военные годы во имя достижения победы союзников американское государство в значительной мере истощило свои нефтяные резервы и нуждалось в их пополнении.
Кулидж до самого последнего момента не подтверждал ранее принятого им решения не баллотироваться в президенты на новый срок, но и не отказывался от него категорически. Республиканские лидеры оказались вынуждены начать поиски подходящей замены Кулиджу. Наиболее перспективной кандидатурой был признан министр торговли Герберт Гувер, никогда не скрывавший своего интереса к Белому дому.
В ходе предсъездовской борьбы Гувер утверждал, что США «вышли из войны с огромными потерями», возлагая ответственность за участие в «неприбыльной» войне на Демократическую партию и президента Вильсона и заявляя об ошибочности утверждений о щедро вознагражденной заинтересованности монополистического капитала в участии США в мировой войне.[199] В
