бездну.
Как Мирдль это делала, не знала и она сама. Но не стала, по выражению феечки, заморачиваться - благость и милость Хранителя, она на то и есть, чтобы творить чудеса.
- Прохождение через Зеркало Дев, это один из самых важных обрядов, - чуть грустно заметила молодая женщина. - Именно он и определяет, стоит ли пытаться дальше. Но к сожалению, этот путь именно для дев. И провести им мужчину, сами понимаете, невозможно...
Новенькая среди адептов, та самая чуть полноватая и уже изрядно поседевшая целительница, подняла голову.
- Неужто среди святых сестёр в храмах и монастырях не найдётся достойных?
Призадумавшись, Мирдль кивнула.
- Очень хорошая мысль, очень. Пусть писцы отметят - потом надо будет проехаться по святым местам и посмотреть. Далеко не каждая окажется достаточно подготовленной, но наверняка хоть несколько удастся подобрать.
Однако тут не утерпел один из властных братьев, чей ненавидящий, словно сверлящий взгляд женщина нет-нет да и ловила на себе.
- И зачем? Каков смысл тешить ложных богов и поганить нашу веру да наших святых сестёр?
Сидящая на троне печально усмехнулась.
- Я вижу, тут некоторые ничего не поняли. Обряды тайного народа не фокусы. И не пышные с виду, но пустые на деле церемонии вроде некоторых наших. Их сила и действенность ничуть не уступает иным другим. Да, для меня оказалось потрясением, что лесной народ не демоны. Что они почитают тех же богов, что и мы, люди. Но бессмертные открылись им под другими именами и сообщили другие обряды. Зачем? Когда-нибудь прояснится и это.
Однако у святого брата оказалось своё мнение. Чуть пренебрежительно он поинтересовался - что же такого открылось некой выскочке за Зеркалом Дев?
Некоторые картины и ощущения Мирдль всё же не сумела передать, и собравшимся пришлось довольствоваться её подробными, сбивчивыми и взволнованными от воспоминаний пояснениями.
- Много чего видела. Ну вот представтье себе, например, одежду. У неё есть две стороны. Одна, видная и доступная всем... - голос Мирдль медленно расползался по зале, наполняя предчувствием чего-то тревожного. - Но есть и другая, тайная - и озёрная фея позволила мне увидеть изнанку жизни. И среди прочего, о чём ещё не пришла пора поведать громко, я видела и твою смерть, святой брат.
- Слышите? Она приближается. Вот, она уже совсем рядом. Вот она занесла над тобою тонкий серп Угрюмого Жнеца...
В зале наступила такая полная, глубокая и вязкая тишина, что встревоженный слух собравшихся и в самом деле различил чью-то лёгкую, вкрадчивую поступь, немного шаркающую на одну ногу...
- Тьфу ты, эта девчонка и в самом деле способна нагнать страху, - в сердцах сплюнул святой брат, растирая мокрую от холодного пота грудь.
- Умри, - кратким эхом взвились чуть более громкие слова приговора.
Святой брат сначала замер. Затем побледнел, уставившись туда, где остро кольнуло напоследок и перестало биться сердце. Захрипел еле слышно, дёрнулся в агонии - и из кресла на равнодушный камень сполз уже коченеющий труп.
Мирдль прикрыла глаза открытой ладонью. Нет, вовсе не для того, чтобы присутствующие не заметили печали глаз. А просто... смерть и в самом деле неприглядна. Особенно взору женщины, рождённой чтобы давать новую жизнь.
По обострённому лесными обрядами восприятию вновь больно ударило ощущение случившегося близко ухода, женщина вздрогнула и легонько покачала головой. А как же это нестерпимо лесным обитателям? Или её Айлексу? Он ведь, хоть и носит звание Защитник - но по сути, тот же солдат.
Отнимающий жизнь.
Убийца...
Задумавшись, женщина пропустила мимо внимания шорох одежд и подошв, когда тело унесли, а перед троном склонился другой кандидат - ещё сравнительно молодой паладин матери-церкви. В доспехах, но без оружия - и Мирдль с некоторым удивлением признала в нём одного из тех двоих, что сопровождали её в пути и во время шалостей по Тарнаку. Что ж... коль Хранитель не дал знать, что гневается - ей и вовсе безразлично.
И по жесту её руки мужчина занял ещё едва ли успевшее остыть пустое кресло. Нехороший знак, конечно - но посмотрим, посмотрим ещё.
- Надеюсь, святая сестра, на сегодня недоразумений больше не запланировано? - взгляд брата Зенона, сидящего в самом отдалении от каменного трона на одном из неперстижных мест, прямо-таки лучился недоверием.
Чуял, чуял старый прожжённый святоша, что дело тут нечисто. Да и о происшествии с адептом у входа в храм уже нашептали сзади в ухо чьи-то искусные губы. Только вот - шутка ли, обвинить в неслыханном? Уж брат Зенон прекрасно представил издевательский голосок этой оказавшейся ох какой непростою сестры - она, дескать, что же, вонзила в святого брата сталь? Или напоила отравленным вином? Или приголубила церковным проклятием? Фактов-то нет... а на интуиции далеко не уедешь...
- На всё воля Хранителя, - глядя прямо ему в глаза, набожно пропела Мирдль, и брат Зенон содрогнулся.
Он уже понял, что лучше всего бы ему прямо сейчас выбежать отсюда, и не мешкая умчаться на крутобортом купеческом корабле подальше - да хоть бы и за океан. Туда, где вера в Хранителя не то, чтобы не распространена... где о ней и вовсе не слыхали. Но словно хладное оцепенение охватило всё тело и парализовало разум, проистекая из этого лучащегося благостью зеленоглазого взора.
И всё, на что хватило сил святого брата, это откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза, отрешаясь и отстраняясь от всего происходящего. Как ни крути, а эта невесть зачем прикинувшаяся красивой женщиной лесная дева права.
На всё воля Всевышнего.
Глава 7
Выйдя на поляну, где по словам малышки Мири ему было назначено свидание некой распрекрасной девой, Айлекс огляделся. Да, немного в ближних к замку, исхоженных вдоль и поперек лесах осталось таких мест. Диких, первозданных, прямо пронизывающих ощущением молодой колдовской силы зелёного царства. Обросшие бородой мхов и лиан деревья, не знающая ноги человека трава. Непуганые птицы и звери, а пуще всего, именно то самое ощущение лесного чародейства.
- ... и ещё два ... - прозвучавший почти над самой головой нежный голосок дриады оказался каким-то не таким, и заинтригованный парень поднял лицо.
На толстой ветви среди цветов и листьев сидела Веллини и сосредоточенно что-то подсчитывала, загибая поочерёдно пальчики на обеих руках. Забавно оказалось видеть, как на непривычно серьёзном лице сморщился носик, а зелёная бровка дугой выгнулась на чело.
- И что считаем? - поинтересовался Айлекс, уже потихоньку догадываясь, кто это назначил ему свидание с такой присущей лесному народу прямотой.
- У-уй, сбил со счёта! - дриада с досадой всплеснула руками.
Вздохнула, опёрлась ладонями на ветвь и лукаво посмотрела вниз.
- Моя мать и мать твоей матери пили росу одного цветка, но через одну зиму. Это как, очень дальнее родство по вашим, человековским меркам?
Хм-м, вопрос и в самом деле непростой - Айлексу тоже пришлось начать считать, загибая пальцы. И наконец, глядя в бездонную глубину леса, проглядывающую сквозь листья, он свёл обе древесные ветви, коими дриады отсчитывают родство, вместе - и сообразил.
- Ага... выходит, ты мне троюродная плюс один тётка по дереву моей матери.
Судя по глазам дриады, из лукаво-ожидающих перешедших к донельзя озадаченным, для неё это
