высохшие до шелеста трупы. А потому ожидал ответа не без трепета.
– Близок к тому, чтобы упасть без чувств, как Жози. И давай на 'ты'.
Последняя фраза прежде горделивого и даже слегка заносчивого эльфа если не повергла Локси в шок, то заставила долгонько призадуматься. Воистину, мир потихоньку меняется - если не сходит с ума!
– Хорошо. Тогда - как же пустыню проходят другие, с той стороны? И в куда большем количестве, если надавали по зубам орочьим воякам.
Такие таланты, как Ахеллон, умеющие из мусора создавать вполне питательную и даже вкусную пищу и воду в любых количествах, были чрезвычайно - если не сказать крайне - редки. Ожидать, что в пустыне возможна цепочка колодцев и оазисов, было по крайней мере наивно. После некоторой дискуссии оба волшебника согласились во мнении, что вполне возможно такое объяснение, что полоса пустыни не везде одинаковой ширины, нежели здесь.
С этим мнением согласилась и пошатывающаяся от усталости Невенор, что привычно описала круг около места привала, зорко присматриваясь и прислушиваясь ко всему подозрительному.
– Да, вполне может оказаться, что от кургана на полдень самое широкое и беспощадное место. Тем более, что мы который день не то, что не встретили никого, но даже и следов нет.
Ахеллон наколдовал еще ведро воды. И после того, как лучница напилась и заправила свою флягу, вылил остатки прямо ей на макушку, щедро поливая голову и плечи.
– Вау, какая прелесть! Аж в глазах посветлело! - эльфийка благодарно улыбнулась, со счастливым выражением размазывая по лицу воду. - А еще можно?
Эльф кивнул, быстренько наколдовал еще, и заодно кучу соленых орешков, при одном взгляде на которые Локси прямо-таки передернулся - последние дни он питался только ими. Но Невенор еще седьмицу назад сказала - надо, потому что вместе с потом из организма выходят соли. И необходимо потерю компенсировать.
Потому он безропотно, хоть и со вздохом забросил в рот щепоть горьковато- соленых орехов. Впрочем, он стал постепенно привыкать к этому своеобразному лакомству. Дожевав полную пригоршню под неусыпным оком лучницы, он показал ей пустые ладони, а потом состроил рожицу и показал язык. Невенор не обиделась и, улыбнувшись шаловливо, ответила тем же.
Гном как раз принес на руках притихшую и немного смущенную Жозефину, усадил на прежнее место в тени. Состроив такую гримасу, словно ему предложили поцеловаться с орком, он тоже потянулся к орешкам и зачерпнул пригоршню. Жозефина и Ахеллон присоединились к поеданию, за ними и Невенор.
Напоследок вознаградив себя еще кружечкой воды каждый, отряд пошел по пескам дальше. Если кто-то думает, что изящная миниатюрная Жозефина тяжелее, чем гномий рюкзак вкупе с заплечной сумкой Локси, то глубоко ошибается. На этот переход поклажу нес волшебник, а эльфийка с трудом сидела на широком плече гнома. На предложение хихикающей от такого зрелища Невенор - чтобы Жози села поудобнее, на шею, гном слегка побагровел и собрался было разразиться долгой и не совсем цензурной речью, но который раз вспотевший опять Локси невозмутимо заметил, что лучница права.
С задумчивым выражением лица Борг пересадил волшебницу поудобнее. Кстати оказалось, что обе руки почти свободны - если отпустить ладонями ноги еле живой эльфийки, то она кувыркнется в песок, и сразу можно драться с какими-нибудь супостатами, если те окажутся настолько же безмозглыми, чтобы тоже сунуться в этакие гиблые места.
Остальные члены отряда обошлись без шуточек по поводу езды эльфийки на шее гнома, за что он был им весьма благодарен.
Глава 37.
Шаг… Еще один… В вязком, ощутимо сгустившемся и словно сопротивляющемся жарком мареве. Шорох и скрип песка да собственное надсадное дыхание - воздух обратился в душную раскаленную субстанцию, не вдыхающую силы в движущееся только на силе воли тело.
– Так… опять… - прошептали кое-как царапающиеся пересохшие губы, ибо вместо бескрайней глади впереди снова зарябило какое-то переливающееся сполохами марево.
Глаза он упрямо держал закрытыми, ибо только внутреннее зрение не замечало постоянно возникающих и пропадающих на горизонте миражей - полных озер, рек и прочих вместилищ воды.
Сидящая на плечах Жозефина опять потеряла сознание - судя по тому, как она скособочилась и безвольно свесила руки, упав грудью на голову волшебника. Локси остановился. Старательно отгоняя от себя липкую дурноту, всмотрелся внутренним взором - так и есть. Продвигающаяся впереди Невенор села и смотрит в никуда невидящим взором. Хорошо, что хоть заплечную сумку догадалась скинуть да умоститься на ней - на песке сейчас в самый раз омлет жарить.
Мысль о еде, о брызжущей жиром раскаленной сковородке вызвала брезгливое недовольство в том месте, где должен бы находиться желудок, и Локси старательно отогнал ее. Сделал несколько медленных, показавшихся бесконечными шагов и приблизился к эльфийской лучнице. Не обращая внимание на дурноту и гулкие удары горячей крови в висках, сгрузил впавшую в забытье волшебницу с плеч, кое-как усадил рядом с Невенор.
– Жива, зеленоглазая моя?
Вопрос его с равным успехом мог бы относиться к обеим эльфийкам, но Невенор слабо улыбнулась и кивнула. Потрясла пустой флягой, и повернула голову в его сторону. Локси все-таки рискнул и приоткрыл глаза. Беспощадное солнце, вылизывающее яростными лучами белый песок, больно резануло взор, но он сдержался. Снял с пояса свою емкость, ничуть не удивившись бы, если бы внутри оказался крутой кипяток, выдернул пробку.
Скупой, едва смочивший губы глоток, казалось, так и не достиг горла - испарился, пшикнув струйкой пара об обдирающий небо язык. Осторожно, еще один, и еще - пока во рту не появилось ощущение - всего лишь ощущение влаги, и протянул остатки эльфийке. Та жадно припала было к вожделенному горлышку, но все-таки сдержалась. Сделала пару глотков, а остальное кое-как залила в губы Жозефины. Вернула пустую флягу Локси, и надтреснутым голосом спросила, кивнув куда-то вбок, в ту сторону, куда отряд так целеустремленно продвигался последние дни:
– Ну, и что мастер волшебник скажет об этаком диве?
Локси посмотрел туда, и даже не нашел в себе сил выругаться. В глазах немного прояснилось после порции воды, но она тут же выступила по телу испариной, оставив мучиться томимый жаждой и зноем организм. И все же прозрачная, перегородившая пустыню пополам завеса из чего-то этакого прозрачного, иногда переливающегося зеленоватыми сполохами сияния, отнюдь не была ни миражом, ни плодом воспаленного восприятия.
В это время подошел и Борг. Гнома шатало, мотало во все стороны - словно после непосильной дозы хмельного питья или доброго удара по голове. Но он упрямо шел, за ремень волоча по песку соскочивший с плеча рюкзак и не замечая этого. Явно не видя ничего перед собой, он вознамерился пройти просто сквозь не успевших отреагировать Локси с эльфийками. Естественно, перецепился через них и упал, извиваясь всем телом словно червяк, пытаясь уберечь от раскаленного песка ладони и лицо.
Наконец, гном кое-как перевернулся набок, скинул с плеча сумку и даже встал, покачиваясь на нетвердо держащих его ногах. Лицо цветом напоминало раздавленный помидор, а на свалявшуюся и пропитавшуюся потом бороду налип песок.
– Сотник Борг, охранять эльфийских женщин! - коротко распорядился Локси
