Едва те притащили звенящую и позвякивающую ношу в холл, как сюда уже вкатилась Стелла со скатертью. Лихо застелила, и принялась шустро расставлять приборы, аж ее юбка из алой с серым домотканой льняной материи шуршала иногда, взвиваясь на поворотах.
– Ох и огонь эта твоя хоббитянка. Так где ж ты этакое диво все-таки выкопал? - улыбнулась Мальва, обнаружив стол готовым к ужину, а на верхних ступенях лестницы - спускающегося сюда Локси.
Аллена чувствительно пихнула ее в бок локотком. - Не забывайся, подруга. Мы всего лишь гости в чужом доме. Да и то…
Мальва фыркнула, весело стрельнув глазами в сторону волшебника.
– Подумаешь! Стоит мне только захотеть, и весь этот домик со всем содержимым станет моим. Разве я не права? - и откровенно глянула в глаза.
Невенор с Алленой в испуге переглянулись, представив, как их всех сейчас опять выкинут на крепчающий к ночи мороз. Однако миги проходили за мигами, а хозяин так ничего и не возразил.
Изумленную тишину нарушила только выпавшая из рук Стеллы серебряная вазочка с печеньем. Тихо звеня по половику и рассыпая содержимое, она покатилась куда-то под стол. Но хоббитянка не заметила этого, с болью и удивлением глядя на отвернувшегося к окну и так и не проронившего ни слова Локси.
– Мастер… да как же это вас угораздило-то? - она наконец-то всплеснула руками. Ошеломленно одернула зачем-то передник, а затем метнула в сторону эльфиек такой взгляд, что будь у нее хоть капля волшебного Дара, то тут разгорелся бы нешуточный пожар. Правду, выходит, говорят, что эльфы умеют читать прямо в сердце…
Ужин тем не менее прошел вполне пристойно, если не считать задумчиво молчащего волшебника. Напустив на себя бесстрастный вид и подкрепив его кое-какими магическими психощитами, Локси полностью закрылся, и лишь его серьезные глаза чуть выдавали тот ад, что царил в душе хозяина дома.
Молодой месяц с любопытством смотрел на залитое его нежным сиянием заснеженное плоскогорье. На забывшиеся во сне величавые сосны, на припорошенные валуны и промерзшие едва не до дна болотца. И на небольшой, ладный двухэтажный домик, из трубы которого едва сочился дымок догорающего в печи огненного заклятья.
У раскрытой дверцы малой кухонной печи на скамеечке сидела маленькая, серьезная хоббитянка и невидяще смотрела в угасающее пламя. Ее губы неслышно шевелились, вознося слова одной ей известной, исходящей прямо от маленького сердца молитвы. И такова была сила искренности ее, что тучки осторожно облетали пространство над этим местом стороной, дабы не помешать разговору. Ибо всеблагая Хеннора, чьим прелестным ушкам только и предназначались эти слова, долго хмурила блистающую алмазными блестками соболиную бровку, прежде чем переглянулась со всемогущим владыкой огня Пиром.
Тот медленно покачал головой, отчего его сияющая аура колыхнулась, заставив ярче вспыхнуть некстати пролетевшую мимо звезду.
– Нет. Я и так внял просьбе Миллики, помог ему в битве. А сердешные дела не по моей части.
Бессмертная снова опустила свой блистающий взор на грешную землю и нашла глазами такой крохотный и тщедушный отсюда домик. Прошлась взглядом по закоулкам, заглянула в одну комнату, отчего заулыбались во сне чутко дремлющие эльфийские девицы. Прошлась незримо по отделанному мореным дубом коридору, и дверь в другую спальню не была ей помехой. От одного только мимолетного взгляда богини на портрете, казалось, ожила женщина в нежно-розовом платье с розой в волосах.
Шаловливо улыбнувшись, Хеннора попыталась взглянуть на спящего ее глазами, той самой, изображенной в расцвете сил и красоты женщины. Ярче разгорелись краски на холсте, озаренном слабыми отблесками лунного света, и темные глаза озарились неземным сиянием.
Румянец выхлестнул на щеки спящего мужчины, словно он вспомнил, как в детстве разорил ласточкино гнездо и за этим занятием его застала мама… Интересно, а что ему снится?
…Порыв ветра увлек летящего на зонтике малыша в сторону - туда, где под солнцем блестела река, плавно и неспешно неся свои воды меж цветущих садов. Купаться мальчишке отчего-то не захотелось. 'Да я же сам умею!' - вспомнил он и решительно отпустил кажущуюся такой надежной рукоять бабушкиного зонта. Ровным счетом ничего для малыша не изменилось - ветер радостно унес свою добычу, закрутил ее и тут же утопил в воде. А под ногами все так же проплывало бескрайнее море цветущих вишен. 'Туда, туда!' - пожелал мальчик, и его полет стал чуть выше. Перелетев через реку, он вновь устремился над чуть волнующимся садом к той несуществующей, но отчетливо видимой линии меж лазурно-голубым и кипуче-белым…
Чтобы разорвать связь, бессмертной пришлось еще и заслонить глаза ладошкой. Воистину - велика сила материнской любви, ибо покойный ныне художник сумел изобразить не только мать молодого волшебника, но, видимо-таки, был у него какой-то Дар, был…
Пир уже отвлекся и вовсю развлекался, заставив веками спавший вулкан на далеких южных островах проснуться и прочистить жерло во всю мощь своих огненных легких. Но тем не менее он беззлобно проворчал ей.
– Даже и не думай об этом…
– Это о чем же? - Хеннора напустила на себя этакий невинно-обиженный вид. Кокетливо надув губки, вздернула носик и демонстративно отвернулась в сторону.
Слегка убавив жар в недрах извергающей огонь и пепел горы, ибо поток светящейся лавы мог угрожать поселку, раскинувшемуся у подножия, Пир удовлетворенно осмотрел свое творение и повернулся. Посмотрел, любуясь, на тысячелетия знакомый профиль, и на губах его против воли заиграла нежная улыбка.
– Пусть все идет само собой. Разберутся. Они все ведь не только твои, но и мои дети тоже… Пошли лучше потанцуем.
Где-то в неведомой дали, на сцене, утопающей в клубах подсвеченного мечущимися лучами лазеров дыма, бесновались длиннобородые молодцы с гитарами и во всю мощь киловаттных динамиков наяривали допотопный, но такой заводной рок-н-ролл.
– I can't stop rocking…
Из ревущей и визжащей от восторга толпы выскочила парочка. Спортивно фигуристая девчонка из тех, на кого приятно даже просто посмотреть, и высокий атлетически сложенный парень, красавец хоть с какой стороны ни глянь. Они единым движением вспрыгнули на возвышение и начали выплясывать на крохотном пятачке на краю сцены такое, что в их сторону сразу повернулись и сияющие лучи прожекторов, и таинственно подмигивающие агрегаты телевизионщиков.
Это было дыхание небес. Единство Огня и Жизни, слитое в ритме музыки и скрепленное теми связями, что оказывают незримое, но могучее влияние на все и вся.
Сами собой переключились все каналы. Застыв и затаив дыхание, весь мир в радостно-щемящем изумлении смотрел и впитывал всем естеством пробивающуюся даже сквозь провода и радиоволны Силу.
– No, i can't stop rocking, baby, till i luz my mind…
Глава 4.
По правде говоря, все было вовсе не так уж запущено. Разумеется, бывает такое, что из стайки девчонок одна невзначай обожжет тебя взглядом - и мир вокруг сразу покачнется, став вдруг таким маленьким и незначительным по сравнению с этим. Сладкое томящее чувство мгновенно
