– Умненькая, но не … – она вовремя прикусила язычок, подумав, что не стоит гнать лошадей. Все знают – с некромансером хоть какое дело иметь – может и себе дороже выйти, ежели обманешь или ошибёшься. Он же лишь насмешливо фыркнул и принялся копаться в своей сумке, перебирая какие-то флакончики, пучки трав, заботливо завёрнутые в тряпицу, и вообще самого разного рода вещицы премерзкого вида и, наверное, премерзкого же назначения. Уже почти совсем стемнело, и звёзды проступили на восходе, лишь тонкая полоса светлого неба указывала, куда спряталось солнце. Вокруг ещё не остыло – пустыня отдавала накопленный за день жар, но тонкое прикосновение прохлады уже чувствовалось. Айне вздохнула всей грудью, наслаждаясь покоем и мягким, необжигающим воздухом, но какой-то тревожный колокольчик еле слышно прозвенел у неё в голове. Оглянувшись вокруг, она завопила изо всех своих пока не до конца восстановленных сил.
– Курица-то, курица!
– Какая курица? – недоумённо обернулся от сумки ярл, держа в левой руке навевающий жуть серповидный ножичек с тёмным полированным лезвием.
– Ну индейка же подгорает, разве так можно с благородной птицей обращаться!
Благородная птица действительно поджарилась с одного боку немного сильнее, чем следовало бы, но никогда Айне не забудет этот вечер и хрустящую на зубах румяную корочку, и сочное мясо, вкуснее которого, казалось, ничего и не бывает, и стекающий по подбородку и рукам жир. А ещё хлеб – явно не из сельской пекарни. И много-много яблочного сока.
– Пей сколько влезет. Но на руках до ветру выносить не буду! Айне с сожалением отодвинула от себя недопитый кувшин, который уже третий раз наполнялся появляющейся откуда-то ароматной струёй и, приняв с помощью стены пещеры вертикальное положение, гордо прошествовала наружу. «Однако, с такой помощницей хлопот не оберешься, пожалуй … гонору в ней многовато … ладно, будем лечить» – лениво обгладывалась косточка и столь же лениво ворочались мысли после сытного ужина. Ярл не спеша убрал остатки трапезы на завтрак, щёлкнул пальцами, и уже чистыми руками вновь начал перебирать свои жуткие пожитки.
– Айне, а ты что вообще умеешь делать? В смысле, ремеслу какому или наукам обучена? – ярл укутал вернувшуюся роскошным тёплым пледом, внимательно посмотрел зрачки, потрогал бьющуюся на шее жилку и зачем-то осмотрел изящные ладошки. «А пальчики-то чистенькие – к тяжёлой работе не прикасались … так, пять капель моей настойки ей отнюдь не повредит» – и в свете костра появился флакончик с искрящейся темноватой жидкостью, живущей, казалось, своей собственной независимой жизнью. Девица откровенно погрустнела. – Ну, в войну с луком по лесам бродили, дознатчиков орочьих выслеживали. А потом к делу как-то не пристроилась, то там, то сям… – подозрительно прищурилась на предложенную микстуру, осторожно нюхнула. И вдруг ноздри её втянули воздух и она проглотила содержимое плошки одним махом, не задумываясь. Да ещё и облизнулась.
– Что это? Хочу ещё! Где взял?
– Хватит, а то сгоришь, как головёшка на ветру, – ярл аккуратно спрятал пузырёк, – То там, то сям, говоришь? Давеча в городе кто-то камушек с алтаря Хенноры утащил, да так ловко – ни одно охранное заклятье не потревожено. Случайно не там? Айне взглянула в смеющиеся глаза своего непонятного спасителя, по привычке хотела слукавить, но потом призадумалась. Да будь, что будет!
– Ну, понимаешь…в общем…так монашки над ним тряслись…меня за живое задело – я не я буду, если не смогу такую задачку решить. Ну, нашла способ, ну, исхитрилась – вряд ли кто на такое способен! Ярл лишь задумчиво покивал головой, – Что такое профессиональная гордость, это я понимаю. Но! Знаешь ли ты, что если камень считается утерянным, то храм в этом месте закрывается навсегда?
– Правда? А как же люди без целительниц? Да нельзя ведь – такой большой город – и чтоб без покровительства Хенноры! М-да…предлагаешь вернуть?
– Не просто предлагаю … и вообще, в дальнейшем изволь без моего ведома подобными делами не заниматься. Айне блеснула глазами.
– А как же навыки мои? И жить на что-то надо, и на хлеб надо. А хлебушек я предпочитаю с маслом… Или в твоём замке подвалы ломятся от золотых монет да камушков? Ярл, казалось, потерял интерес к разговору и стал устраиваться поудобнее на ночь. Подбил повыше охапку сена (ОТКУДА?), пристроил под голову свою сумку, и, лишь укрывшись плащом, тихо пророкотал – Пальчики твои ловкие мы к полезному делу используем. Не возражаешь? Жалованье – для начала сотню монет в месяц, далее как себя поведёшь, и чему научишься. А насчёт замков моих – увидишь своими глазами. И подвалы тоже. И кладовые. Зловредная девчонка леани никак не могла угомониться. То ворочалась, то о чём-то своём думала.
– А не боишься, что обчищу и улизну? Или надеешься, что догонишь и примерно накажешь?
– Послушай, Айне. Ты всерьёз считаешь, что боги не создали ничего ценнее золота и драгоценных камней? А деньги – что, только средство оплаты, способ, но не цель. И потом … если я требую что-то от слуг или друзей, то помогаю им и сам. Правда, доверие это заслужить надо. На этот раз молчание длилось долго. Айне смотрела на звёзды, которые заглядывали в пещеру с пронзительно-чистого неба и думала о тех великих знаниях, которые ненароком обронили боги на эту землю, проносясь мимо по каким-то своим делам. О волшебных вещах, созданных в незапамятные времена неведомыми ныне мастерами и потому бесценных. О сильных мира сего и их незаметных, но могучих помощниках. «А ведь такими словами не шутят. И просто так не произносят. Да даже один из тысячи вряд ли задумывается о таких делах, тем более чтобы что-то предпринимать. Ярл, похоже, как раз то, что надо – и при деньгах, и с магией обращается ловчее, чем я с отмычкой. Повезло мне, выходит? Везучая я, вся в маму! А то, что чёрный … будем считать, что не все они такие. Сто монет – это конечно, не ахти что. Хотя, если прикинуть и удачные времена и не очень, когда по лесам меня гоняли, как косулю, то где-то так оно и выходило. Как он сказал? Для начала сотню в месяц? Нравится мне это „для начала“, ох нравится. А что касается учиться полезным делам и потом эти умения применять – так это мы со всей душой, к такому народ леани силой тащить не надо». С этими и подобными приятными мыслями Айне ворочалась недолго. Свернувшись калачиком под толстым до колючести пледом, она уснула наконец в вечер этого тяжёлого и очень-очень важного дня. Утро в пустыне наступает совсем не так, как в городе или в лесистых районах. Только что было темно и холодно, и лишь алая полоска там, вдали, на краю неба, предвещала восход соднца. В воздухе нет ни пыли, ни дыма, ни водяных паров, и поэтому утренней зари почти и не было – мгновенно была изгнана появившимся безжалостным светилом. Раз – и опять жар охватывает тебя со всех сторон, и лишь камни потрескивают, накаляясь для нового знойного дня. Правда, справедливости ради, следует отметить, что Айне высунула нос из пещеры, когда только-только появился свет на востоке. Принюхавшись к холодному свежему воздуху, она обратила внимание на какие-то шипяще-посвистывающие звуки снаружи и бесшумной змейкой выскользнула полюбопытствовать о причине. За склоном холма, давшего им приют на ночь, ярл упражнялся с двуручным мечом. Но как! Ничего подобного девушка не видела даже на соревнованиях мечников в имперском войске. Лезвие, шипя и постанывая, разрезало воздух в самых непонятных траекториях, причём следующий оборот не совпадал с предыдущим. К тому же, это не стоя на месте, а в каких-то полупрыжках- полувыпадах с поворотами в сторону и уходами, как будто воин отбивался от стаи орков, насевших на него со всех сторон. Айне с уважением посмотрела на это дело и потихоньку удалилась по своим утренним делам. Завтрак состоял из остатков индюшки, пучка свежей зелени, хлеба и кувшинчика совсем лёгкого
