Виталий подошёл к ней вплотную и, осторожно положив на её хрупкое плечо свою ладонь, тихо сказал:
— Потерпи, сестра. Всё пройдёт.
Ирина, вскинув на него страдающие глаза, тоже тихо ответила:
— Да, брат. Это наш крест. И иного выбора у нас с тобой нет. Мы изгои.
С этой минуты они стали называть себя братом и сестрой. И уже никогда опрометчиво не появлялись друг перед другом в непристойном виде.
Глава 2
В ПОИСКАХ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Утром следующего дня они встали свежими и здоровыми, в хорошем настроении. В них кипели энергия и жажда добрых дел. Впервые в своей жизни решили отдать заработанные, пусть и неправедным путём, деньги. Отдать тем, кто в них нуждается больше, чем они. Раньше они не видели реальной жизни, которая их окружала. «Было бы хорошо сегодня. Что будет завтра — посмотрим! До завтра целая ночь впереди. И её надо прожить с удовольствием». Таков был принцип их жизни. Сегодня же, не рассуждая ни о чём, Ирина и Виталий сложили деньги в «дипломат», оставив лишь часть из них на дальнейшие свои расходы, уселись в «жигуленок» и покатили в город.
Ещё вечером по телефонной книге они составили список детдомов, интернатов и детских больниц и теперь ехали посмотреть на их обитателей, чтобы решить, кому отдать деньги.
В первом интернате детдомовского типа, куда они заглянули, дети, игравшие во дворе, выглядели весёлыми и счастливыми, хотя и не слишком ухоженными. Но Ирине сразу же не понравился директор, к которому они с трудом пробились в кабинет. Он восседал в мягком крутящемся кресле за массивным письменным столом с блестящей полированной столешницей. У него было широкое, лоснившееся от жира и пота лицо с маленькими и хитрыми, как у хорька, глазками.
На вопрос Ирины: «Как живётся детям?» — он ухмыльнулся. А потом, приняв строгий вид, сам задал вопрос:
— А вы что, из какой-нибудь комиссии?
— Нет! — ответила Ирина. — Просто мы как частные лица желаем помочь денежным пособием какому- нибудь, как бы правильнее выразиться, неблагополучному детскому дому.
— Это другое дело! — вскочил с кресла директор и с заискивающей улыбкой предложил благодетелям сесть.
На что Ирина сухо ответила:
— Вы уж извините, но прежде чем вручить деньги на нужды детей, мы должны посетить ещё некоторые детские учреждения. И только потом уже решим. Естественно, материальную помощь в первую очередь получит то учреждение, которое находится в наиболее плохом состоянии.
— Неблагополучнее нашего интерната вы вряд ли найдёте не только в городе, но и во всей области! — без колебаний заверил директор.
— Мы ещё посмотрим, — уже не скрывая неприязни, резко сказала Ирина, развернулась и пошла из кабинета вслед за Виталием, который уже закрывал дверь.
Взволнованный директор почти кричал им в спины:
— Подождите! Куда же вы?! Я вам сейчас докажу, что мы плохо живём…
Он что-то кричал им ещё из распахнутого окна кабинета, когда Ирина и Виталий садились в машину. Но они уже не слушали его. Выруливая со двора интерната, Виталий проворчал:
— Ишь, как деньги человеку понадобились! Того и гляди из окна вывалится…
Выехали на улицу с односторонним движением.
— Братец, прибавь газу, что мы тащимся, как на похоронной процессии, — плохое настроение все ещё не покидало Ирину, и она ворчала, сидя на заднем сиденье. Виталий послушался и чуть было не врезался в задний буфер иномарки, если бы вовремя не надавил на педаль тормоза.
— Вот чудак! Тащится еле-еле. Как будто улица только его!
Сидящие в «мерседесе» мордатые парни заметили попытку «жигуленка» вырваться вперёд и погрозили Виталию через заднее стекло. «Мерседес» прибавил скорость. «Жигули» тоже. И вскоре Виталий пристроил свою машину рядом, дверца в дверцу, с иномаркой. Парни из салона «мерседеса», хохоча и строя рожи, кричали Виталию:
— Куда прёшь, болван?! Или не видишь, кого обогнать собираешься?!
Рядом с водителем сидел хорошо одетый, вылощенный мужчина лет тридцати пяти, из тех, кого сейчас называют новыми русскими, будто не слыша и не замечая ничего вокруг, с какой-то скукой глядел он перед собой, хотя его мордатые телохранители продолжали высмеивать Виталия:
— С рязанской рожей, а тоже в калашный ряд прёшь! Притормози, падла! Иначе, как гниду, раздавим!
Виталий побледнел и сжал зубы. Ему ничего не оставалось, как снова плестись в хвосте «мерседеса». Он грязно выругался и сбросил газ. Ирина подала голос:
— Эй! Я тут! Ты не забыл, куда мы едем? Плюнь на них. Расслабься.
— Извини, сестричка, я действительно обо всём забыл с этими сволочами. Но потерпи немного. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, — и Виталий включил правый поворот. «Мерседес» впереди только что свернул направо с центральной улицы. Виталий погнал за ним. И хотя Ирина стучала ему по плечам и кричала: «Куда?! Детский профилакторий в другой стороне!» — он, не слушая её, мчался за «мерседесом».
Иномарка ушла далеко вперёд, но Виталий и не думал отказываться от преследования. Но вот «мерседес» остановился, подрулив к самому тротуару, перед коммерческим магазином «Альвар». Оттуда навстречу вылезавшему из иномарки хозяину выскочил длинноногий верзила. Виталий припарковал свои «Жигули» метрах в трехстах. Он положил руки на баранку, словно собрался отдохнуть, с интересом наблюдал за тем, что происходит перед коммерческим магазином.
Ирина молчала. И лишь когда Виталий тронул с места «жигуленок» и, развернувшись, поехал по другой стороне улицы в обратном направлении, она спросила:
— Что ты задумал?
— А то, — слегка повернув к ней голову, улыбнулся Виталий, — если ты мне поможешь, сестра, то этому новоявленному русичу очень скоро больше не увидеть своей тачки, как своих ушей.
— Интересно, — съехидничала Ирина, — как это ты сделаешь? У этого вылощенного жлоба и телохранители, и шофёр, и приказчик в магазине… Сам ведь видел сейчас, как они перед ним стараются выслужиться.
— Да, видел. И все усёк. Главное, к любому делу надо подходить творчески. А тем более, если ты мне поможешь, тогда всё будет о'кей!
— Куда же мне деваться, — улыбнулась в ответ Ирина. — Нас только двое на этом свете. И помогать нам, кроме самих себя, некому. Даже Бог умыл руки.
— Ничего. Как-нибудь одни справимся, — ответил на это Виталий, подруливая к профилакторию для слаборазвитых детей.
Обшарпанное двухэтажное здание находилось в глубине тенистого скверика, и проезжая часть в небольшой разбитый дворик была перекрыта воротами. Поэтому благотворители, выйдя из автомобиля и прихватив с собой пакет с деньгами, прошли к зданию через узкую незапертую калитку.
Когда они поднялись на крыльцо по сбитым и вытертым бетонным ступеням, в парадных дверях им встретился старичок невысокого роста, в белом халате и в таком же белом колпаке. Образ, доброго доктора Айболита дополняли вылезшие из-под колпака седые волосы, такая же седая бородка клинышком и очки, сквозь которые на посетителей глянули ярко-голубые удивлённые глаза.
— Вам кого? — каким-то надтреснутым голосом строго спросил «Айболит».
— Нам бы директора или главврача этого профилактория, — немного смущённо ответила Ирина:
— Я в единственном числе и тот, и другой. Так что прошу любить и жаловать, — улыбнулся доктор и, не успела Ирина раскрыть рот, добавил: — Так чем я могу служить вам, молодые люди?
— Нет, нет, — окончательно смутилась Ирина и даже покраснела, чего с ней никогда не бывало. — Это мы хотим послужить вам, вернее, вашему заведению. То есть хотим оказать помощь…
Виталий пришёл ей на выручку и выложил суть своего посещения напрямую:
— Короче говоря, у нас есть несколько миллионов рублей. И мы желали бы их отдать наиболее
