Флор тоже ее обнял, осторожно, боясь раздавить своей богатырской мощью.
— Не бойся, — повторил он.
Однако чертовщина на этом не кончилась. Отправляясь в город, Флор заметил, что к его воротам кто-то прибил двух здоровенных крыс. Крысы были еще теплые, кровь испачкала крашеные доски и накапала на вытоптанный пятачок земли у калитки. Пришлось возвращаться в дом и звать Иону, чтобы тот вычистил ворота.
Мальчик был очень недоволен случившимся.
— Помяни мое слово, — говорил он Севастьяну, — они на этом не остановятся. Это они сейчас только так, пугнули, а вот погоди-ка, пойдут в наступление! Тут тебе и полки крысиные будут, и кошка из пищали стрелять начнет…
— Глупостей не болтай! — рассердился Севастьян. — Знаю я, чьих рук это дело.
— Чьих? — с любопытством спросил Иона.
— А тех же, что донос на батюшку написали! — отрезал Севастьян и сжал кулаки.
Флор отправлялся в гавань — в Новгород прибыл знакомый корабль, английская «Екатерина», и Флору хотелось перемолвиться словом-другим с давним приятелем, Стэнли Кроуфилдом.
Стэнли обладал на удивление трезвой головой и мог, глядя на ситуацию со стороны, дать неожиданный и весьма дельный совет. Конечно, не исключено, что и не стоит посвящать чужого человека в подробности дела — больно уж оно неприятное, — однако, по здравом размышлении, Флор решил Кроуфилду довериться. Англичанин еще никогда его не подводил, а море роднит всех моряков.
Но оказалось, что и у Кроуфилда имеются для Флора тревожащие вести. Красавицу «Екатерину» Флор увидел сразу. Она выглядела так, словно вернулась с бала, а не из плавания. На корабле царил полный порядок. Стэнли Кроуфилд стоял на палубе и пускал дым.
— Привет, Кроуфилд! — закричал Флор и помахал ему рукой. — Добро пожаловать в Новгород!
— О, Флор! Дивный цвет… э-э… благоуханный! — изрек англичанин и вынул трубку изо рта. — Счастлив видеть!
Его глаза искрились, но лицо оставалось совершенно невозмутимым. Флор оценил шутку и фыркнул.
— А ты, дракон огнедышащий, опять привез свое зелье, чтоб я меньше благоухал?
— Я разное зелье привез, — сообщил Стэнли Кроуфилд. — И такое, и эдакое. Погоди, спущусь к тебе. Я хочу тебя посетить у тебя в гостях… Так это говорится?
— Приблизительно, — кивнул Флор. — Я как раз для того и пришел, чтобы тебя в гости зазвать. Точнее, по делу.
— О, в гости по делу! Это очень точное выражение, — обрадовался Кроуфилд. — Я непременно воспользуюсь.
Он сбежал по трапу, оставив несколько указаний своему помощнику. Разгрузка еще не началась, ждали купцов — заказчиков товара.
— По дороге в Россию со мной случился странный событий, — поведал Кроуфилд, шагая рядом с Флором. — Мы повстречали в море человека!
— И куда он шел? — улыбнулся Флор, хотя на душе у него было сейчас тяжело. Но рыжий, покрытый веснушками, покусывающий трубку англичанин действовал на него успокаивающе.
— Человек? — удивился Кроуфилд. — Ну, он не мог идти по волнам, потому что для такого поступка нужна очень большая сила веры в Бога. Такой силой не обладают теперешние люди… Нет, этот человек почти утонул. Однако когда он пришел в себя, то рассказал интересные вещи…
История о пороховом корабле и случайной команде, набранной с бору по сосенке, очень не понравилась Флору.
— У меня есть предположение насчет заговора с порохом, — продолжал Кроуфилд.
Они уже подходили к воротам Флорова дома. Там по-прежнему трудился Иона.
— Плохо отмывается, проклятая! — закричал он, едва завидев хозяина. — Впиталась! Ядовитая!
— О, тут произошло неприятное событие? — осведомился Кроуфилд.
Иона узнал англичанина и выпрямился, держа тряпицу в опущенной руке.
— Здравствуйте, господин Кроуфилд, — выговорил он. — Не признаете? Меня раньше Животко звали, а теперь — Иона.
— О, Иона — великолепный наименований для моряка! — обрадовался Кроуфилд. — Таковой моряк в воде не тонет!
— Угу, — сказал Иона и вернулся к своему занятию.
Друзья вошли в дом.
— Предположим, некий корабль движется в Новгород и везет груз пороха, — задумчиво молвил Флор. — Как ты думаешь, Стэнли, он выполняет заказ русского государя?
— Ни в коей мере! — решительно произнес Кроуфилд. — Я полагаю здесь наличие заговора! Заговора с порохом!
Наталья Фирсова вышла, степенно поклонилась, подала прохладного киселя. Флор глядел на нее с гордостью. Как сказала бы по аналогичному поводу старенькая учительница начальных классов — «вот какого отличного товарища воспитали мы в наших рядах!»
Важно поклонившись гостю и хозяину, Наталья скрылась. Она знала, что Флор ей все потом перескажет, а сидеть и улыбаться с отсутствующим видом в присутствии полузнакомого гостя ей не хотелось. Наталья любила быть в центре внимания; положение слушателя устраивало ее мало.
Кроуфилд был встревожен и не скрывал этого. Приподнявшись и приветствовав Наталью поклоном, он вновь вернулся к теме пороха.
— Правда ли, что Иоанн намерен посетить Новгород в ближайшее время? — продолжал он.
Флор уставился на него.
— Не хочешь же ты сказать, что некто намерен покуситься на жизнь государя? — вымолвил он.
— Подобные намерения — не редкость, — сообщил Кроуфилд с таким видом, будто ежедневно бывает при королевском дворе и досконально изучил там науку дворцовых заговоров.
Флор задумался. О том, что царь Иоанн намеревается посетить Новгород, говорили уже давно. В Юрьеве монастыре готовились принять знатного богомольца, купцы обсуждали, какие яства поставят для царского пира и о чем будут с царем разговаривать. Издавна не жаловали московские государи вольный Новгород, колыбель практически всех вольнодумных идей российского северо-запада. Следовало подольститься хотя бы на этот раз.
Флор чувствовал некоторую растерянность. С одной стороны, на его семью и его друзей надвигалась опасность со стороны Турениной — пока вдовица жива и в силах, она не остановится ни перед чем, лишь бы извести Глебовских отпрысков. С другой стороны, оставить без внимания подозрения Кроуфилда он тоже не мог: англичанин, несомненно, был умен. Флор не разделял общего заблуждения, которое гласило: если человек говорит на твоем родном языке с ошибками, значит, он глуповат и не разбирается в ситуации. Обыкновение считать всех иностранцев дурковатыми нередко оказывалось роковым — как для русских, так и для англичан.
— Иона! — позвал Флор, приняв по наитию решение, которое показалось ему правильным. И, когда мальчик возник на пороге и угрюмо уставился на англичанина, велел: — Ступай, братец, к ливонцу. Передай: Флор Олсуфьич-де кланяется и просит пожаловать к нему.
— Ладно, — буркнул Иона. По всему было заметно, что очень не хочется ему идти к ливонцу и вступать с басурманом в переговоры, да делать нечего.
И ушел Иона.
— Ливонец? — выговорил Кроуфилд и зачерпнул ложкой густого киселя. — О, это очень вкусное! Немного похоже на пудинг… Вы знаете, имеется множество сортов пудинга, и все они не похожи один на другой…
Они поговорили немного о пудингах и киселях. Кроуфилд пытался сделать несколько замечаний о погоде, но Флор слишком тревожился, чтобы поддерживать легковесную беседу, и Стэнли — человек вежливый — заметил это и замолчал.
В тишине они внезапно услышали странные звуки. Очень странные — их не могло испускать ни одно живое существо, и одновременно с тем они не были присущи ни одному предмету, независимо от степени
