— Не провоцируй Мечников.
Никаких провокаций. Нет-нет. Оставаться человеком. Ждать. Потом искать убийцу. Любой, кто покусится на собственность Тира фон Рауба, должен быть наказан.
— …допрос ни к чему, — услышал он. — В Миатьерре Тир постоянно был на виду, он не успел бы, даже с помощью телепорта.
— Наемный убийца, — произнесла Хелед.
— Нелепо.
Эрик защищал его. Хелед настаивала на ментальном допросе. Эрик был против — так же, как пять лет назад, когда обсуждал условия, на которых Катрин возвращалась в Вальден. Тогда он говорил, что это унизительная процедура. Ментальный допрос не оставляет тайн, не позволяет скрыть ничего, душа и личность становятся беззащитны перед чужим, любопытным взглядом.
Ну и что?
Чего они все так боятся?
Люди… Им всегда есть что скрывать. То, что они делают с собой, со своей жизнью, с другими людьми, может напугать даже демона. Они не желают меняться, не хотят сами позаботиться о себе, они вожделеют боли и смерти — чужой боли, чужой смерти — и стыдятся этого. У них мораль, правила чести, долги и обязанности, множество множеств общественных норм. У них догмы, и так страшно, если кто- нибудь узнает о том, что эти догмы тяготят.
А демоны — они другой породы. Им нечего скрывать.
— Эрик… в смысле ваше величество, — Тир отошел от тела Катрин, — ментальный допрос — это самый рациональный способ…
— Ни слова про рациональность! — Эрик мотнул головой. Выдавил извиняющуюся улыбку: — Суслик, я слышать этого не могу.
— Это самый простой способ доказать мою невиновность. — Тир улыбнулся в ответ.
— Это самый быстрый способ убить тебя. При всем уважении к Светлой Госпоже Хелед, — взгляды императора Вальденского и правительницы Айнодора скрестились, выбив ледяные искры, — я должен учитывать ее порывистый характер. Вряд ли Светлая Госпожа останется равнодушна ко всему, что ты совершил.
И тут, впервые за вечер, подал голос Роланд.
— Об этом не беспокойтесь, — произнес он негромко и ровно. — Зло не нуждается в оправдании, и к нему неприменимо наше правосудие. Сейчас и здесь нас интересует только одно преступление — убийство Катрин фон Рауб.
— И Дары Мелецкой. — Тир все-таки не выдержал и ухмыльнулся. — А еще Себастьян… Его нашли?
— Да.
— Хватит болтать. — Хелед спрыгнула с подоконника. — Роланд, я займусь Черным, ты сходи взгляни на Мелецкого-младшего. Эрик, останься, если хочешь, но я не планирую отрывать твоему демону голову, даже если окажется, что он каждый день съедает эльфийку на завтрак.
С первого раза не получилось. Хелед нахмурилась:
— Сколько же у тебя защитников, Черный! Порядочных людей защищать некому, а к тебе и не подступись. — Она озадаченно щелкнула пальцами: — Что это за чары? Откуда?
— Чары?
Находясь в одной комнате с двумя трупами и стервозной эльфийской правительницей, лучше соображать побыстрее. Но Тир знать не знал ни о каких чарах.
— Защитные чары, — нетерпеливо произнесла Хелед. — Эрик дал согласие на допрос, больше здесь тебя защищать некому, все твои друзья слишком далеко, но кто-то все равно вмешивается…
Взгляд ее на секунду расфокусировался. Неожиданно для Тира грозная эльфийка фыркнула от смеха. Правда, тут же снова нахмурилась и бросила в пространство:
— Сам такой!
Вновь взглянула на Тира.
— Это не Эльрик, — сообщила таким тоном, как будто кто-то пытался уверить ее в обратном.
— Я рад, — искренне сказал Тир.
— Медальон это, — подал голос его величество, наблюдавший за процедурой допроса с покинутого Хелед подоконника. — Заговоренный медальон, подарок госпожи фон Сегель.
— Крутенько для заговора. — В голосе Хелед не было ни капли доверия.
— Я тоже так думаю. Но этот заговор однажды отогнал холлморка.[7] И наверняка срабатывал еще не раз, просто это не бросалось в глаза.
Они ступили на скользкую почву. Что-то такое повисло в воздухе… пока не высказанное вслух. И Тир, не дожидаясь, пока кто-нибудь скажет что-нибудь лишнее, снял подаренный Хильдой медальон. Посмотрел на улыбающегося чертенка.
— Давай, — Эрик протянул руку, — я подержу.
Без медальона стало темновато и холодно. Самовнушение. Привык к тому, что чертенок в летном шлеме охраняет от беды — так и не поверил ведь, но все равно привык — теперь не по себе без него.
— Могу поспорить, — промурлыкала Хелед, бросив косой взгляд на Эрика, — что тебе госпожа фон Сегель не дарила ничего подобного.
— Проспорите, — произнес Эрик невозмутимо.
Наврал.
«Сука эльфийская!» — честно подумал Тир, в тот самый миг, когда Хелед начала допрос.
Это, безусловно, было самое удачное время для нелестных эпитетов.
—
