Айс перешагнула порог и остановилась, привыкая к темноте. Дверь за ее спиной с тихим шорохом повернулась в петлях. Где же?.. Тарсграе! Да вон впереди две яркие точки — желтые волчьи глаза… Нет, у волков они вроде зеленым горят. Ф-фу, да не все ли равно. Он смотрит. Ждет. Чего ждет, почему не подойдет ближе?
Айс выпустила из пальцев белый пушистый шарик, и тот взмыл к потолку, озарив камеру неярким мягким светом.
— Ох, — сказала Айс. Рука ее метнулась к губам. — Ох, — повторила она. И покачала головой. — Извините. Если бы я знала, я осталась бы снаружи.
— Зато так я не опасен. — Даже сейчас он улыбнулся. И улыбнулся искренне. — Ну почти не опасен. Добрый день, госпожа фон Вульф.
— Добрый, — с запинкой ответила Айс.
— Я вас умоляю, не надо так смотреть. — Голос его оставался мягким, чуть-чуть насмешливым. — Это всего лишь необходимые меры предосторожности. Ничего страшного.
Да, наверное. Но не смотреть она не могла. Просто не получалось оторвать взгляд от прикованной к стене фигуры.
Стальной ошейник. Стальной пояс. Стальные браслеты на запястьях. Цепочка от них пристегнута к ошейнику. А от ошейника толстая цепь уходит куда-то в глубокую дыру. Как раз над его головой.
Он, кстати, совсем невысок, страшный Вальденский демон. Он заметно ниже Айс. Невысок и худощав, на взыскательный взгляд, так даже, пожалуй, слишком. И, оказывается, у него светлые волосы. Пепельные. Это красиво.
— Жаль вас разочаровывать. — Фон Рауб покривился и вдруг, рывком, стал сантиметров на десять выше. — Честное слово, госпожа фон Вульф, обычно я выгляжу несколько ухоженнее. Доказать это сейчас нет никакой возможности… — Сквозь насмешку в теплом голосе впервые проглянули досада и легкий стыд. — Увы, вам остается поверить мне на слово.
— Я верю. — Айс разглядывала его, чуть смущаясь и напоминая себе, что она, в конце концов, маг, а это создание — любопытнейший экземпляр, представитель неведомого науке вида… — Я верю и даже могу себе это представить.
Ей хотелось сделать это вчера. Сегодня представилась возможность. Айс протянула руку и коснулась его лица. Увидела изумление в черном-черном, непроглядно черном взгляде. И шепнула:
— Хочу посмотреть, верны ли мои представления.
Очень осторожно. Чтобы не сделать больно. Хватит с него боли, честное слово, слишком много ее для одного человека, даже для демона.
Самыми кончиками пальцев…
Безобразный синяк. Черты лица такие тонкие, острые скулы эльфийской лепки… У кого поднялась рука?
Вот. Так куда лучше.
— Смотреть двумя глазами удобнее, правда? — Она улыбнулась, впервые разглядев в горящих черных глазах недоверие и растерянность. Ей он верил, да, верил. Он не мог поверить в происходящее. — А я думала, вы никогда не теряетесь.
Он не ответил. Опустил ресницы, длинные и острые… может, и вправду эльфийская кровь?
Может быть.
Заодно долой и щетину. Мужчины его породы собственную небритость воспринимают болезненнее, чем, скажем, сложный перелом берцовой кости. Хуже для них разве что не очень свежее белье.
Губы разбиты. Больно, да? Ничего, потерпи немножко, сейчас… а этот шрам, он не от удара. Айс знала, от чего остаются такие рубцы, и едва сама не прокусила губу от острой, болезненной жалости. Сейчас, когда с него слетела маска, она смогла заглянуть в его душу. В темноту, в холодную и сырую каменную тьму. Давит, со всех сторон давит, и солнца нет, нет ветра, нет даже звуков, кроме бесконечного, сводящего с ума журчания воды по холодным камням.
— Бедный мальчик, — Айс обняла пальцами его притянутые к подбородку ладони, такие узкие, красивые, длиннопалые кисти, — птаха, и косточки птичьи…
Он вздрогнул. На тонких запястьях арбалетными тетивами проступили напрягшиеся жилы. Дикий, запредельный какой-то ужас во взгляде.
Миг. И сгинуло наваждение. Погасло за опустившейся сеткой ресниц.
— Я… — Голос хриплый, потерянный. — …Спасибо… право же, оно того не стоит…
— Так ты намного красивее. — Она взъерошила его серебряные волосы. — Разве плохо? А, кроме того, если бы не я, ты бы здесь не оказался.
Ну вот. Сказала. Напомнила то очевидное, о чем оба, кажется, позабыли. Зачем?! Затем, что надо. Так надо.
— Если бы не я… — Он кривовато улыбнулся: — Понес меня черт за «царским «мерседесом»… Правда, спасибо. Дерьмо! — От резкого рывка звякнули цепи, жалобно заскрипела по камню сталь. — Почему здесь? Почему так? Почему ты меня спасаешь, а не я тебя. Это… — Он замолчал, сжимая кулаки, слова искал и давил лезущие на язык ругательства. — Это неправильно, — выдохнул наконец.
— Тир, — удивительно легко оказалось выговорить его имя, — это неправильно, да, но не окажись ты здесь, разве ты заметил бы меня?
Горько и больно, но правда редко бывает радостной. Айс фон Вульф, Айс де Фокс — урод-полукровка, смесок, мутант. Эльрик, ее сильный, добрый, любимый Эльрик слишком стар и слишком мудр, чтобы обращать внимание на внешность. А вот этот юный, красивый, эльфоглазый мальчик… нет, он, конечно, не стал бы кидать в нее камнями, как другие. Он лишь скользнул бы пренебрежительно взглядом и усмехнулся, поразившись такому уродству. Или — по ситуации — выдавил из себя несколько холодных и вежливых слов. Еще неизвестно, что хуже. Иногда камни предпочтительнее. Тех, кто бросает, можно ударить в ответ.
— Не заметить тебя? — Он покачал головой. — Это ты так шутишь? Айс, я мечтал познакомиться с того дня, как впервые о тебе услышал. Ученый, оперирующий понятиями, до которых здесь не дорастут никогда, маг, работающий с материями, о которых я уже не надеялся услышать, человек, представляющий мир так же, как я… Черт, — он усмехнулся, — мне с моих знаний толку мало. Я, как видишь, приспособился, принял здешние законы и правила. Так легче. А ты живешь по-своему, и все вокруг вынуждены подстраиваться под тебя. Не заметить… Это ты не должна была меня замечать. Легат Старой Гвардии — не того полета птица. Самое обидное даже не это, — Тир подвигал скованными руками, цепи чуть звякнули, — обидно то, что ты еще и женщина.
— Почему? — Она улыбалась. Удивительное чувство, необыкновенное! Раньше так было только с Эльриком. Он видел в ней женщину, сильный, мудрый, древний — он видел. Но этот мальчик…
— Да нипочему, — Тир пренебрежительно поморщился, — просто лучше бы ты была заучившейся очкастой воблой.
— Думаешь? То есть ты предпочел бы, чтобы здесь сейчас была такая вот вобла?
— Нет! — Он поспешно замотал головой: — Не надо. Ты можешь это устроить, я знаю, но… нет. Уж лучше я буду лелеять свои комплексы. Ну там, простой пилот и настоящая леди, романтика, все дела.
— Ты не обычный пилот, — сказала Айс.
— А ты — уникальный маг. — Тир вновь посерьезнел, взглянул настороженно и тоскливо: — Что я для тебя? Объект исследований? Тема для пары страниц в очередной монографии?
— Для нескольких монографий, — поправила Айс.
Рассмеялись они одновременно.
Айс по-прежнему держала его руки, и Тир, опустив голову, коснулся губами ее пальцев:
— Ты совсем другая, чем я думал.
— Ты совсем другой, — эхом отозвалась она.
И поцелуй его был таким… болезненно-сладостным, долгим и нежным, и в груди заныло от томительной неги. Распустился внутри теплый пушистый цветок, и Айс застонала от этого тепла, от сладкого щекотания лепестков, и оторвавшись от губ демона, не сразу смогла вздохнуть.
— Иди, — попросил Тир, пряча взгляд, — пожалуйста.
Руки его — пойманные птицы, напряглись, суставы чуть слышно пощелкивали. Айс смотрела — не могла не смотреть — как вжимаются друг в друга тонкие косточки. Медленно, обдирая кожу, кисти
