князей, которые к тому же ничего не могут сделать за пределами княжеств. Себеста – прагматик. Странно это, молиться Богу из практических соображений, но дорог на Небо много, и каждый выбирает по себе.
Дорог в Ад гораздо меньше, в этом Артур был уверен. Но твердо решил найти хотя бы одну.
На границе княжеств Ахтеке и Хуол Трасса врезалась в горы, полетела по дну глубокого ущелья. Скалы превратились в стены, они закрыли небо, оставив лишь узкую полоску, похожую на люминесцентную лампу. Здесь, где Трасса не кралась по краю княжества, а пересекала его в самом центре, движение стало уж очень оживленным. Путешественники из разных эпох, не замечая друг друга, спешили в обе стороны, трейлеры проносились прямо по караванам верблюдов, отряды всадников мчались по встречной, сквозь автомобили. Жуткое зрелище. Артур не сразу сообразил, что они не из разных времен, а в разных временах. Об этом вскользь упоминал когда-то Альберт, когда зашел разговор об Ифэренн. Заговорили тогда о том, что время течет только для людей и немногих фейри, а на самом деле оно существует сразу все, сколько было создано, и значит, в Ифэренн одновременно попадают души из разных миров и разных эпох, да и сам Ифэренн существует сразу во всех временах и эпохах. Каким же он должен быть?
О том, что души здесь перерождаются, проживают жизнь с самого начала, искупают грехи, совершенные в тварном мире, и делают выбор, который определяет их дальнейшую судьбу, они не знали. А насчет сосуществования людей и нелюдей, разных миров и разных времен Альберт предположил, что в Ифэренн все так же, как на Земле. На Земле тоже все живут в одном времени, просто времени бесконечно много, вот люди и события и распределены по нему так, чтобы не мешать друг другу. Похоже, он угадал. А когда Трасса оказалась в центре княжества, система почему-то дала сбой, и Артур увидел сразу несколько эпох… и несколько миров, пожалуй. Он только сейчас сообразил, что далеко не все, кого он видит, люди.
Что ж, Господь любит разнообразие.
Артура тоже видели, уступали дорогу, провожали байк изумленными взглядами. Не все тут были верхом или пешком, путешествовали и на самых разных машинах, в том числе скорее низко летящих, чем быстро едущих, но из родного для Артура времени видели только его одного. Вот и удивлялись. Несколько раз он, сам того не желая, чуть аварийную ситуацию не создал, когда нелюди, до того нелюди, что аж не гуманоиды, увидев его, останавливались, даже не включив тормозные огни. За фейри, наверное, принимали. Самое простое объяснение всему странному, что видишь на Трассе: духи едут. В княжествах фейри не бывали, не дружат они с демонами, а на ничьих территориях чувствовали себя как дома, в Немоте.
Себеста позвонил, когда Артур уже начал привыкать к тому, что Трасса превратилась в ожившую сюрреалистическую картину.
– Привет, Артур. Ты почему нас спас? Тебе Бог велел? – Себеста, как всегда, обошелся без предисловий. Ну и правильно, чего там, поздоровался, и ладно.
– Господь не говорил мне: «Иди и спаси их», – ответил Артур, объезжая чернобородого дядьку в чалме и на сером ослике. Дядька безмятежно ехал против движения, Артуру помахал рукой и скорчил веселую рожу, мол, ну и воняет же твой железный ишак. – Господь просто хочет, чтоб мы относились ко всем, как к себе, а значит, хочет, чтоб помогали.
– Хочет или велит? – уточнил Себеста.
– Хочет. Нельзя приказать быть милосердным.
– Что-то не заметно, чтоб люди делали, как он хочет, – заметил Себеста скептически.
– И, однако, вы не в Песках, а тебя никто не заставлял подписывать друзьям Марийки чек на оплату аренды автобуса, а Мелисса Дженкинс могла бы просто дать Кире снотворное, а не нянчиться с ней и с остальными. Еще примеры нужны?
– Значит, Бог хочет, чтоб все помогали всем, а не выбрал именно нас и не послал тебя нас спасать?
– Да, – Артур не понимал, куда клонит Себеста.
– Роман Барчан сказал, что ему обещал спасение не Бог, а демон.
– А ты, оказывается, умеешь начинать издалека, – удивился Артур. – Роману обещал спасение демон, а после этого появился я и спас вас? – Он вспомнил Романа и Анну Барчанов. Анна на сносях, ребенок первый и желанный… подходящая добыча для демона. – Себеста, они заключили сделку? Спроси, успел ли демон скрепить договор?
– Продал ли Роман душу? – уточнил Себеста, которого от этих слов, похоже, не передергивало, как Артура. – Нет, не продал, но ты-то все-таки пришел. Получается, что демон свою часть договора выполнил и теперь явится за душой.
– Имя демона? – Лавировать между машинами и всадниками становилось утомительным. Артур свернул с дороги к скальной стене, остановился. – Роман должен знать имя!
– Земус, – ответил Себеста после паузы. – Артур, так ты уверен, что тебя никто не посылал спасать нас?
«Смирение и милосердие… – напомнил себе Артур, – и еще терпение». Себеста боится, его можно понять. Здесь все боятся демонов.
– Меня никто не посылал спасать вас, – сказал он вслух, – я просто делаю то, что хочет Бог. И я враг демонам. Скажи Роману, что Земуса больше нет. И скажи, чтобы он, вместо того чтобы в страхе ждать расплаты, поблагодарил Господа за подарок. Ему и Анне подарили жизнь. Второй раз. Пусть благодарит Бога всегда, когда подумает об этом.
Им всем подарили жизнь: Роману, и Анне, и их еще не родившемуся сыну. Но кто однажды поддался демонам, тот будет приманивать их снова и снова. Роман уже помечен, как добыча.
– Есть какие-нибудь молитвы? – спросил Себеста. – Благодарить своими словами всегда труднее.
– Да. Запоминай. Всем нам есть за что благодарить Бога.
Закончив рассказывать Себесте о молитвах, Артур дал отбой, вывел байк обратно на Трассу, уже не такую оживленную, – кажется, он сумел наконец попасть в свой временной поток. Нужно было выбрать. Возвращаться в Лугу, чтобы подготовить Романа и его жену к крещению, а потом крестить их сына? Или спасать Марийку? Три души, которым грозит опасность, против одной, которую он уже погубил. У живых есть возможность спастись, а у Марийки нет, но, если живые погибнут, на совести Артура будет четыре погубленные души. Он ведь и Марийку если и сможет освободить из Нижних Земель, то лишь на время. Рано или поздно она все равно попадет туда. Если только не захочет спастись по-настоящему.
И с каких пор он называет людей «живыми»?
Эта мысль Артура так озадачила, что он и думать забыл о том, чтоб развернуться и ехать обратно. Вперед, значит, вперед. Если он поторопится, то все успеет. Бог создал время для того, чтоб им разумно распоряжались, а не тратили на размышления.
Настоящего неба здесь не было. Километровая воздушная подушка, а выше снийв – светящаяся белесая взвесь, что-то вроде разобранной на волокна ваты. Хорошо хоть, эта дрянь была легче воздуха и не опускалась ниже чем на километр даже при самой плохой погоде. А еще, дрянь или не дрянь, но снийв был очень чувствителен к свету, который его волокна преломляли порой самым неожиданным образом. Артур уже видел, как небо Ифэренн меняется в зависимости от времени суток. А когда он пересек границу между Хуолом и Уэланом, и владения князя Этмы сменились землями Луны, небо расцветилось красками, как будто поймав отблески далекого полярного сияния. Артур долго медленно ехал по обочине, любовался невиданным зрелищем и гадал, что же это такое происходит со снийвом. Потом краски стали ярче, Трасса, вырвавшись из гор, полетела через заросшие цветами холмы, а землю и небо стало не отличить друг от друга. И вверху, и внизу яркие цветные полотна, по которым волнами проходит ветер, меняя оттенки. Сиреневое, розовое, лиловое, белое, голубое, желтое… море цветов, насколько хватало глаз, и на земле, и в небе. Только с неба лился еще и свет, не белесый, привычный, а золотой, как будто где-то над снийвом все-таки сияло солнце.
Артур не единственный сбросил скорость, увидев небо над Уэланом. И перед ним, и позади многие сворачивали на обочину, останавливались или ехали очень-очень медленно. Тех, кого совсем не задела поразительная красота здешних небес, можно было пересчитать по пальцам. Да и то Артур сомневался, что все они действительно остались равнодушны. Невозможно быть равнодушным к такому чуду, если у тебя есть душа.
Путеводитель рассказывал, что небо Уэлана сияет потому, что леди Луна или лорд Месяц всегда
