Мудрят они с Готом чего-то. В горах рудник строят — там железо аж к поверхности выходит. А Зверь лес вокруг прочесывает. И с Джокером советуется. Ищет тварей, которые, когда шахта заработает, вылезти должны. Вроде как на буровой получилось.
Ох и кривит же их с Джокером друг от друга! Почему, интересно?
А планета разумной быть не может. Ну не может, и все. Не бывает такого. Даже в фантастике ненаучной. Зверь, конечно, очень убедительно про нападения рассказывал, но… Нет. Не бывает такого.
— Ну, чего накопал? — с порога поинтересовался ввалившийся в зал Кинг.
— Летают, — пожав плечами, ответил Пижон, — стреляют. Да ты сам посмотри.
Негр поставил под стол у соседней машины закопченный металлический ящик, из нагрудного кармана выложил бокс с чипами и подошел к компьютеру Азата:
— Чего тут у тебя мельтешит?
Пижон уже смонтировал записи обеих камер и теперь просматривал их в реальном времени, так что пляшущие на экране вертолеты казались мухами на фоне блестящего боками бластофита, а иглы, облаками окружавшие машины, создавали рябь, утомляющую взгляд.
— Это бой. — Азат уменьшил скорость. Теперь видно было, как маленькие пятнистые стрекозы с нахальной легкостью ускользают от ослепительных вспышек термита, заходя «веретенке» в тыл.
— Ни хрена себе! — Кинг присел перед монитором. — Это что за ботва?
— Бластофит.
— То есть?
— Ула их бластофитами называет.
— Он что, и вправду такой здоровый?
— От пятидесяти до ста метров. Их возле островов шесть штук оказалось. А когда взрывать начали, еще двадцать явилось. Двадцать четыре, даже. Зверь говорит, издалека пришли. Всех и отстреляли. Видишь, вертолеты заходят так, чтобы оказаться на одной прямой с продольной осью бластофита. Это потому, что поля, которые он создает, вертятся вокруг него, как нитки на катушке, и если стрелять…
— Пижон, — Кинг повернулся к Азату, белки глаз сверкнули, — я вижу, что они делают. Свои объяснения можешь…
— Засунуть в задницу. Я понял.
— А круто летают, да?
— Да уж.
Кинг не понимал, насколько «круто» то, что делали Гот и Зверь. Он никогда не интересовался всерьез ничем, что не относилось к электронике или снайперским винтовкам. Может, и лучше для него не понимать. Меньше знаешь — крепче спишь. Банально, но ведь так оно и есть.
— Зверь где? — Кинг потерял интерес к происходящему на мониторе.
— Последний раз связывался десять минут назад. Доложил, что возвращается.
— Что он там, в лесу, ищет? Мы тот район обшарили уже.
— Море мы вроде тоже обшаривали. А все равно, видишь, — Пижон кивнул на экран. — Думаю, Гот хочет, чтобы Зверь нашел серьезных тварей до того, как они создадут проблемы на шахте.
— На шахту они из-под земли прирулят.
— Ничего подобного. В горах нет опасности. Вообще.
— Откуда ты знаешь?
— Джокер говорил. И Зверь, опять же.
— А! Ну-ну.
— Не веришь им?
— Верю, — Кинг резко поднялся, повернулся к столу с платами, — Верю, и это меня напрягает. Боюсь, знаешь ли, облажаться.
«Рассказать ему или нет, что Зверь настаивает на разумности Цирцеи? Не стоит, наверно. Кинг опять спросит, откуда я знаю, и тут уж на Зверя не сошлешься, мне он такого не говорил». — Азат взглянул на часы. Его смена закончилась.
— Пост сдал, пост принял? — перебирая платы, поинтересовался Кинг.
— Да. Вот здесь отчет с буровой, а это радиопереговоры за первую половину дня. Сержант Хайруллин пост сдал. Кинг тяжело воздвигся из-за стола. Откозырял:
— Рядовой Бэнистер пост принял. Слушай, Зверя увидишь, скажи, пусть сюда зайдет.
— Скажу.
Зверя Пижон увидел только под вечер. «Мурена» прилетала и улетала, забрала Джокера и вернулась обратно не скоро. А вот когда начало темнеть, вертолет угомонился наконец-то, устало опустился на площадку перед ангаром, и Зверь допустил до машины дежурных техников.
Джокер вылетел на свежий воздух, зябко передергивая плечами. Зверь вышел чуть позже, огляделся, увидел Гота и направился к нему, проигнорировав подошедшего было Пижона.
Ладно. У них дела, а Кинг может и подождать.
— Джокер говорит, надо жечь, — доложил Зверь.
Гота доклад явно не обрадовал, но… но что тут можно сделать, если других способов бороться с лесной напастью не было? Искали ведь. Еще как искали. Так и эдак прикидывали, и все равно получалось, что, как только шахта начнет работать, на нее ополчится все вокруг. Это лагерь от джунглей удален, каменными россыпями отгорожен, скалами прикрыт надежно, а там, на железном месторождении, лес к горам вплотную подходит. Там каждое дерево в бой пойдет Тем более что деревья здешние ходят в буквальном смысле слова.
И Джокер ничего сделать не смог. Честно думал. Честно лес слушал, тварей смотрел, ветер нюхал. Ничего Она не сказала. Вообще разговаривать не пожелала. «Она» — это не Цирцея, конечно. «Она» — это душа здешних лесов. Джокер с ней давно в контакте. Но шахту Она явно перебором сочла.
Стоило летать! Только нервы друг другу истрепали. Молчанием вежливым и ожиданием, кто первый убивать начнет: Джокер — Зверя? Зверь — Джокера?
Но эти лирические отступления майора не касаются. Майор доклад выслушал, ему сейчас решение принимать. Точнее, ему сейчас нужно вид делать, что он решает. Потому что как ни крути, а жечь надо.
— Бедный Джокер, — вздохнул Гот и усмехнулся суховато, — бедный Зверь. Полтора часа вдвоем, в одной машине! Покушения на убийство были или обошлось?
— Обошлось.
— Район, который выжечь нужно, на карте отмечен?
— Так точно.
— Мне не твоя дисциплинированность нужна. — Серые, очень светлые глаза фон Нарбэ обдали холодом. — Мне нужно, чтобы внутри команды не было идиосинкразии. Что у Джокера к тебе? Что у тебя к нему?
— У меня ничего, майор. — Гота трудно было обманывать, тех, кто в небе, вообще очень трудно обмануть. — Действительно, ничего. А насчет Джокера… ты у него самого спроси.
— Он, в отличие от тебя, и рад бы ответить, да сформулировать правильно не может.
— Он не может, а я — не знаю.
— Ладно. Свободен. Тебя Кинг хотел видеть, он в рейхстаге сидит.
— Понял.
— Пижон, — окликнул Гот, уже забыв о Звере, — тебе перед отбоем заняться нечем?
— Никак нет! То есть… нет… да ужинать я иду! — взвыл Азат, запутавшись в ответах.
— Ужинают там, — Гот подбородком указал в сторону жилого корпуса.
Зверь на ходу, не задумываясь, забрал у Азата обиду и растерянность. Улыбнулся. Каплей море полнится. Да и у Пижона сразу настроение поднялось. Всем хорошо. Все довольны. Чего Кинг хотел, интересно?
— Я всю эту неделю копался в кратере, — рассказывал Кинг, демонстрируя Зверю очищенные от
