включая света и направился было к себе в комнату, чтобы рухнуть лицом в подушку. Но на полпути почему-то остановился и зашел в комнату отца. Все там было как обычно. Гильфанов сделал два нерешительных шага, сел на край кушетки, на которой лежал отец, и несколько секунд сидел, глядя в пол, на котором валялась зеленая бутылка из-под стеклоочистителя. Потом повернул голову.
— Ati, — сказал Гильфанов, глядя в худую спину, обтянутую румынской клетчатой рубашкой.
Ильдар подарил эту рубашку почти не пившему тогда отцу на вторую в своей жизни зарплату — на первую купил маме крем «Пани Валевска». Последние два года отец ничего кроме этой рубашки и пары футболок примерно тех же времен не носил, а новые вещи, купленные сыном на текущем историческом этапе, немедленно и с каким-то вызовом пропивал.
Ильдар медленно протянул руку и положил ее отцу на спину. Спина под рубашкой была твердая, прохладная и совершенно мертвая.
Гильфанов отнял руку, отвернулся и неумело заплакал.
2
Дома Журка отогнул зажимы на жестяных угольничках и вставил Ромкину фотографию. Она подошла почти точно, только сбоку пришлось чуть-чуть подрезать.
С планерки я вышел в самом растрепанном настроении. Долгов давно вел себя неортодоксально — видимо, терзался сложными чувствами по поводу того, что он главный редактор, а дальше своего кабинета не бывает, а я зам, и от Магдиева не вылезаю, и всем, кому надо, это известно. Но я же не подсиживанием начальства у Магдиева занимался, и вообще, тамошние мои дела к газетным никакого отношения не имели. А все, что касается газеты, я делал нормально и в срок.
Судя по планерке, этого было мало. Или наоборот. Долгов всю дорогу и без особого повода отпускал всякие реплики явно в мой адрес, сообщая то об «особо информированных наших представителях», то о том, что «мы сами вот в этом примерно составе можем политику не только Татарстана, но и России со Вселенной определить — легко».
Я терпел, потом мягко попросил уточнить, о чем, собственно, речь.
Народ притих, потупив глаза. А Долгов заулыбался и сказал:
— Да нет, Айрат, это я так, вообще. И после демонстративно, я считаю, принялся блокировать все мои идеи.
Я предложил сделать подборку про жителей погибшего дома.
Долгов сказал, что это уже всем известно и нечего нам с телевидением соревноваться.
Я сказал, что неплохо бы покопаться в экипажах бомбардировщиков, грохнувших Савватеевку и Белый дом.
Долгов сообщил, что это может повредить интересам национальной безопасности.
Я, кажется, физически опух и, поразмыслив, решил выбрать — для проверки — совсем нейтральную тему. В начале недели странно погиб управляющий банком «Казкоминвест» Гаяз Замалетдинов: у его машины заклинило двигатель на повороте загородной трассы, и Audi клубком укатился в захламленный овраг. Банкир был не из первого ряда, но все равно известный, к тому же разок опубликовал у нас какую-никакую, а статью. Но когда я предложил сделать подробный отчетик про это, Долгов сообщил, что мы все-таки не желтая пресса и не хватало еще про ДТП писать.
Тут я заткнулся, так и не озвучив еще одной идеи — выяснить, что случилось с городским сумасшедшим Расимом Ибрагимовым, с подачи которого Конституционный суд признал ничтожным «большой договор» между Казанью и Москвой. Было у меня подозрение, что не по своей воле он перестал доставать суды и редакции новыми идеями. Но высказывать подозрения не стал, потому что смысла не увидел. Вместо этого я решил выяснить с любимым шефом отношения без лишних ушей.
И тут Долгов неожиданно предложил мне сделать текст на открытие номера — про то, как и чем Казань встретит Борисова.
Тема идиотская, но я согласился, потому что иначе вообще получились бы скандал и неприличность.
Долгов сказал «Вот и чудно», завершил планерку и сбежал по неотложным делам раньше, чем я припер его в ближайшем углу наболевшими вопросами.
В итоге нелюбимое мною, но необходимое разбиралово пришлось отложить на потом. А пока следовало сесть и подумать, чем Казань встретит Борисова.
Все варианты представлялись банальными, а самый банальный был связан с Магдиевым. Но что- то меня в этой простоте зацепило. Видимо, то, понял я, что Магдиев и Борисов — ровесники. Это обстоятельство само по себе полная фигня — каждый человек кому-нибудь ровесник, — но оно поддавалось довольно красивой раскрутке. Я немного помозговал и решил, что на логическом уровне давить на равноудаленность национальных лидеров от дат рождения довольно глупо. Зато эмоциональный обыгрыш вполне уместен — эмоции не бывают умными по определению.
Я вяло обдумал несколько вариантов и решил остановиться на самом примитивном и классическом — фотографии. Идеальным было бы поставить снимок, на котором Магдиев с Борисовым стояли бы рука об руку, аки рабочий с колхозницей, и зафигачить текст про то, что принадлежность к одному поколению заставляет забыть про такие мелочи, как война, мор и глад. Или, напротив: фото, на котором российский и татарстанский руководители взирали бы друг на друга сычами, сопроводить развернутыми размышлениями о том, что сверстники могут конфликтовать, и довольно серьезно, по принципиальным поводам, но все равно останутся детьми одного времени, которых сближает общее детство, общая музыка и общие дискотеки (или как они там назывались лет сорок назад?).
Увы, совместных снимков Борисова и Магдиева не существовало: встречаться президенту Татарстана и лидеру правых не доводилось — сначала не срослось, потом тем более. Значит, надо подыскивать снимки наших героев, чтобы поставить их встык. А лучше коллаж. Магдиева в нашем архиве полно всякого. С Борисовым было хуже. В Татарстан он приехать по ходу своей не короткой и замысловатой карьеры так и не сподобился — потому в редакционном архиве отсутствовал (если не считать нескольких полупарадных портретов из фотохроники ТАСС, сделанных, понятно, в абсолютно тассовском, а потому малоинтересном здесь и сейчас стиле).
Пришлось лезть в Интернет.
Сперва я пошарил по фотогалерее официального кремлевского сайта. Но там царил все тот же ТАСС. Я приуныл: не хотелось рыться в миллионах ссылок, которые с готовностью выбросит любая поисковая система по запросу «фото Борисов». Тем более что девяносто процентов этих ссылок пришлись бы все на тот же отчаянный официоз.
Тут я вспомнил, что «правые» — в основе своей ребята продвинутые и эксгибиционные, и наверняка Борисов в бытность главой оппозиции держал стандартный сайт с нестандартной фотогалереей, который, возможно, не закрыл с переходом в новый статус.
Быстро удалось выяснить, что основной сайт borisov.right.ru таки закрылся, и два из трех его зеркал тоже. Третье почему-то продолжало висеть на североамериканском сервере — забытое и пыльное (последнее обновление случилось в прошлом марте, за неделю до ухода Роман Юрьича в вице-премьеры). И фотогалерея на нем была цела, к тому же полностью отвечала моим ожиданиям. Имелись: Борисов в проруби (в честь Крещения), Борисов в бурке и с кинжалом (в честь очередного предвыборного визита на Кавказ), Борисов с соратниками (оптом и в розницу), Борисов на велосипеде и даже в прыгающих сапогах- скороходах уфимской конструкции.
Все это было занимательно и наполняло душу сочувствием к политикам, которым нет преград ни в одной стихии, но слабо отвечало моим не слишком требовательным запросам. Потому что Магдиев
