могущего меня скомпрометировать, сослужила мне плохую службу…
- Странно все-таки, - сказала я задумчиво. - У тебя ведь память отменная, Марстен прав тогда был: ты и Кодекс этот ваш ужасный наизусть цитируешь, и вообще столько всего помнишь, а координаты родного мира воспроизвести не можешь!
- Самому удивительно, - вздохнул Дарвальд.
- А хочешь, скажу, почему ты их не помнишь? - вступила я на крайне скользкий путь.
Дарвальд уставился на меня с недоумением, в полутьме его глаза мягко мерцали фиолетовым. То еще зрелище, надо сказать…
- И почему же? - настороженно спросил он.
- А ты не хочешь их помнить, - ответила я. У меня давно имелось подобное подозрение, оно все крепло и крепло, а то, до чего я додумалась сегодня ночью, только окончательно убедило меня в нем. Вот моя мать, например, пятнадцать лет работает на одном и том же месте, а телефон начальника запомнить не в состоянии, она говорит, организм просто сопротивляется этому знанию! - Не хочешь, потому и не помнишь.
- Ничего не понимаю, - мотнул взъерошенной головой Дарвальд, и взгляд его стал настороженным.
- Ну… как бы объяснить… - задумалась я, а потом все-таки решилась. - Валь, ты не обижайся только, если я что не то скажу, может, я ошибаюсь! Просто… Ну, просто вот в чем дело: пока вы с Марстеном скитаетесь, он от тебя никуда не денется, разве что на восьмой круг посвящения уйдет, но даже если так, Источником он все равно пользоваться не умеет… - Я перевела дыхание. - А если вы вернетесь домой… Силой же ты его не удержишь, правда? Он ведь как ветер в поле: сегодня здесь, завтра там… Ну, скажи, я не права?
Физиономия Дарвальда, насколько я могла разобрать в темноте, приобрела совершенно неописуемое выражение. Похоже, я угадала.
- Валь, но это же не дело! - сказала я. - Ну… я все, конечно, понимаю, но ты же наверняка знаешь - ты от Марстена никогда ничего… э-э-э… такого не дождешься!
- Конечно, знаю, - невесело усмехнулся Дарвальд. - Я об этом и не думал никогда.
- Да ладно! - подскочила я. - А что ж ты его провоцируешь постоянно!?
- А ты видела, какая у него физиономия в такие моменты делается? - неожиданно ухмыльнулся Дарвальд. - Я просто удержаться не могу, клянусь!
- Ах ты зараза такая! - Я припомнила, как гневается Марстен, и невольно заулыбалась. - Так, стоп, не отвлекай меня! С этим все понятно, но тогда…
Я призадумалась. Одна моя теория бесславно рухнула, зато на смену ей быстро родилась вторая.
- Тогда, - сказала я, - вот что скажи. Вы ведь долго дружили с Марстеном, да? Ты его и учил, и вообще…
- Ну да, - недоуменно ответил Дарвальд и снова улыбнулся: - И учил, и, бывало, в доме у меня он месяцами жил, то от кредиторов прятался, то от обесчещенных девиц, вернее, от их разгневанных отцов, а то и просто так, когда скучно одному становилось…
- Тогда что же случилось? - задала я риторический вопрос и, поскольку Дарвальд отвечать не собирался, продолжила: - Сдается мне, я знаю!
- Да? - иронически приподнял бровь Дарвальд. - Я весь внимание.
- А ты не ерничай, - одернула я и набрала в грудь побольше воздуха. - Я вот что скажу: надо думать, пока Марстен был пацаном, пока он тебе в рот смотрел, слушался и за советами бегал, все было просто здорово, да? А потом он решил, что уже достаточно взрослый, чтобы своими силами справляться, захотел, наверно, быть сам по себе, а ты… а ты…
- Что - я? - деревянным голосом спросил Дарвальд.
- А ты этого не хотел, - припечатала я с некоторым даже удивлением. - Тебе надо было, чтобы он только тебя слушался, дружбы больше ни с кем не водил, да? Ты ж собственник! Потому ты его и к женщинам ревнуешь, к тем, с кем он серьезные отношения завести может! А к Алеане - нет, потому что знаешь, что она из себя представляет! Потому и подсунул ей Марстена, чтобы он научился не вестись на женские уловки, как дурак последний, скажешь, нет?! - Я перевела дыхание и постаралась сказать как можно мягче: - Валь… ну я понимаю, что ты за него переживаешь, но настолько… это уже слишком!
Дарвальд молчал, опустив голову так, что спутанные черные волосы совсем закрыли лицо.
- Валь! - осторожно позвала я. Вот кто меня за язык тянул, а? Надо было мне лезть в это дело?! - Валь, ты чего? Валь, ну не обижайся, ну пожалуйста, я, может, глупость сказала… Валь?
- Я не обижаюсь, - тихо ответил Дарвальд. - Юля… Ты иди к себе, ладно?
- Валь, ты это!… - испугалась я. - Ты не вздумай чего-нибудь!…
- Юля, мне просто надо кое-что обдумать, - по-прежнему негромко, ровным тоном произнес Дарвальд. - Желательно, в тишине, а в твоем обществе тишины дождаться невозможно. Не обижайся, хорошо?
'Ну, язва!' - подумала я, а вслух сказала:
- Ну ладно… Я пойду тогда…
Ответа я не дождалась. На пороге я обернулась - Дарвальд по-прежнему сидел на краю кровати, и вид у него был… отрешенный. Эх… не сделала ли я хуже? Может, нужно было держать свои догадки при себе? Крепка я задним умом, ничего не скажешь!…
Совесть мучила меня еще с час, все это время я прислушивалась, что делается за стеной, но не услышала ни звука, а потом все-таки заснула. Мне даже кошмар приснился, правда, на тему вчерашнего званого ужина: Алеана поочередно представляла меня всем гостям, я судорожно пыталась запомнить имена, но они тут же вылетали у меня из памяти, и это было ужасно! Наконец, я увидела знакомое лицо - это был Бергус Деспафин, он, кажется, тоже меня узнал и, подняв над головой громадный плакат с нарисованной на нем таблицей Менделеева, громко закричал:
- Я знаю, ты пришла украсть мое изобретение! Держите воровку!
Я пыталась оправдываться, но меня никто не слушал, гости Алеаны окружили меня плотным кольцом, сквозь которое никак нельзя было пробраться, и я совсем было собралась запаниковать, как вдруг проснулась.
'Ну и сны! - подумала я, вставая и выглядывая окно. Похоже, на дворе было уже позднее утро. - Хотя немудрено…'
Я оделась и спустилась вниз. Если честно, мне было немного не по себе.
Дарвальд обнаружился в гостиной, подтянутый и бодрый, как всегда. Марстена нигде не было видно, впрочем, он как с вечера умчался к Алеане, так, видно, и не возвращался.
- Доброе утро, - пробормотала я, присаживаясь на краешек кресла.
- Доброе, - ответил Дарвальд, не отрывая взгляда от каких-то бумаг.
- Валь… - позвала я, чувствуя себя совершенно несчастной. - А Валь…
- Юля! - Дарвальд, наконец, соизволил взглянуть на меня. - Я тебя умоляю, не делай такое лицо! Что с тобой? Болит что-нибудь?
- А… - поперхнулась я. - Нет, ничего не болит… Я просто… ну… вчера…
- Ах, ты об этом… - Дарвальд сложил бумаги (похоже, это были письма), встал, прошелся по комнате. - Знаешь… Все, что ты мне вчера сказала, - чистая правда. Пожалуй, мне никогда не хватило бы смелости признаться себе в этом.
Я сглотнула.
- Так ты не сердишься? - выдавила я.
- Нет, не сержусь. - Дарвальд улыбнулся, и улыбка эта вовсе не казалась вымученной, да и глаза у него искрились как-то по-особенному. - Только, Юля, давай больше не будем возвращаться к этой теме, договорились? Я тебе весьма признателен, но дальше уж как-нибудь разберусь сам.
Думаю, по моей физиономии ясно читалось, насколько я верю в успешность таких 'разборок', потому что Дарвальд вдруг снова весело улыбнулся. Да, настроение у него определенно было не из самых дурных! Ну что ж, если ему так хочется, пусть дальше сам мучается…
- Нам пора собираться, - сказал Дарвальд и широким жестом рассыпал на столе те бумаги, что держал в руках. - Смотри!
- Это что? - подозрительно спросила я.
