Витте

линий.

В ведении Министерства финансов находились казенные банки: Государственный банк, Дворянский земельный банк и Крестьянский поземельный банк, Ссудная казна (казенный ломбард) и Государственные сберегательные кассы. Они подчинялись непосредственно министру. Управляющие банками (у Дворянского и Крестьянского банков был один управляющий) назначались императором по его представлению.

***

Как установил Л. Е. Шепелев, одна из самых первых инициатив С. Ю. Витте в должности управляющего Министерством финансов была направлена на преобразование Департамента торговли и мануфактур, на расширение его штатов и бюджета. Этому когда-то второстепенному подразделению министерства отводилось особое место в планах С. Ю. Витте. Оно должно было стать проводником новой экономической политики страны. Покровительственные пошлины, выгодные торговые трактаты и железнодорожные тарифы ложились в основание этой политики, но отнюдь не исчерпывали всего ее содержания. Отечественная промышленность, изрядно отставшая в своем развитии от ведущих стран Запада, не в силах была самостоятельно выйти на широкую дорогу индустриального прогресса. На помощь ей должно прийти государство.

На Западе государственная власть также помогала национальной промышленности развиваться, создавая общие условия экономического роста. В Российской империи функции государства этим исчерпываться не могли, считал С. Ю. Витте, так как приходилось учитывать интересы отдельных предприятий и даже физических лиц. Отсюда следовало по крайней мере то, что содействие промышленности со стороны государственной власти должно выражаться не столько в регламентации, сколько «…в положительной помощи в каждом отдельном случае — нравственной и материальной — там, где частный почин или невозможен, или встречает слишком сложные затруднения»¹⁶.

«…Центральное управление, — говорил С. Ю. Витте, — должно всегда отчетливо осознавать, что народное богатство созидается не только в крупных, но в средних и мелких средоточиях народного труда, и что, укрепляя каждую часть и даже отдельную промышленную единицу, оно тем самым придает прочность и способность дальнейшего здорового развития целому организму русского народного хозяйства… Лишь при условии такого ближайшего и строго практического попечения о развитии каждой отдельной отрасли нашей промышленности и торговли центральное управление может разрабатывать и свои общие меры на пользу народного хозяйства»¹⁷.

Прямая государственная поддержка позитивных процессов в народном хозяйстве министром рассматривалась как верное средство преодоления общего экономического и культурного отставания России от передовых стран Запада¹⁸.

Государственное вмешательство в экономическую жизнь и покровительство отечественной промышленности посредством торговых договоров и таможенных тарифов имеют давнюю историю. Во всех странах абсолютные монархии, лавируя между дворянством и буржуазией, проводили политику защиты своей буржуазии от конкуренции извне. В пореформенной России эта политика получила новый импульс и направленность. И. Ф. Гиндин, выдающийся советский историк-экономист, написал серию работ, где доказывал, что государственный капитализм в царской России выступил в качестве средства ускорения развития отечественной промышленности по индустриальному пути¹⁹.

Его аргументы прозвучали не вполне убедительно, и немало отечественных и зарубежных исследователей российской экономической истории думают иначе: самодержавие не столько ускоряло промышленное развитие, сколько деформировало его, пытаясь приспособить это развитие к существующим политическим и социальным структурам. Было бы гораздо лучше, если бы оно не вмешивалось в хозяйственные процессы, положившись на благотворную частную инициативу и стихийные рыночные механизмы²⁰.

Вопрос о вмешательстве самодержавного государства в рыночные процессы капиталистического развития требует конкретного рассмотрения. Невозможно отрицать, что экономическая политика государства в пореформенной России направлялась не только на покровительство промышленности, но и на прямое создание с помощью государственных средств целых отраслей индустриального производства, например черной металлургии и транспортного машиностроения. Возникшие с помощью казенных вложений предприятия затем в случае необходимости поддерживались государством, причем не косвенным образом, как это часто делается и ныне, а напрямую, путем непосредственного государственного финансирования.

В экономической политике государства в пореформенной России апологетика капиталистической индустриализации, особенно заметная в годы управления государственными финансами М. X. Рейтерна и Н. X. Бунге, причудливым образом сплеталась с мероприятиями, относящимися к экономическому романтизму.

Николай Христианович Бунге, виднейший представитель так называемой киевской школы либеральных экономистов, считается стойким приверженцем рыночной экономики. Особенностью этой школы было то, что в ней напрочь отсутствовало критическое отношение к капиталистическому строю, характерное для самых разных направлений общественной мысли России XIX века. Ее отличало и неприязненное отношение к трудовой теории стоимости — одному из краеугольных камней классической политической экономии.

Как экономист-теоретик профессор Н. X. Бунге был очень слаб — он качался между Д. С. Миллем и Ж. Ш. Сисмонди. Но возглавив Министерство финансов, он проявил недюжинное здравомыслие, немало сделав полезного для насаждения в стране крупной фабрично-заводской промышленности. В частности, поворот к таможенному покровительству отечественной индустрии начался именно при нем. С другой стороны, Н. X. Бунге проявлял заботу об укреплении мелкого крестьянского индивидуального хозяйства, для поддержки которого по его инициативе государство устроило специальный мелкий кредит.

Современные российские историки очень хвалят Н. X. Бунге за отмену подушной подати с крестьян — прямого налога, введенного еще Петром Великим, — соляного налога и вообще за стремление облегчить налоговое бремя, падающее на мелкого товаропроизводителя. В. И. Ковалевский сообщает любопытные подробности о том, как была проведена отмена подушной подати с крестьян: «Абаза (Александр Агеевич Абаза, председатель Департамента экономии Государственного совета. — С. И.) обещал полное содействие Бунге в проведении его проекта отмены подушной подати, но в свою очередь, как крупный сахарозаводчик на юге России, получил от Бунге (обещание. — С. И.) провести сахарную нормировку»²¹.

В своих воспоминаниях С. Ю. Витте с большим почтением отзывается о Н. X. Бунге, — светлая личность, Николай Христианович пользовался всеобщим уважением, — но когда читаешь его уничижительные эскапады против экономических доктринеров, трудно отделаться от мысли, что мемуарист отчасти имел в виду киевского профессора и его единомышленников.

***

XIX век занимает почетное место в истории экономической науки. Именно тогда были намечены те пути и проложены те дороги, которыми ныне идут ученые-экономисты во всем мире. Классическая политическая экономия Адама Смита и Давида Рикардо нашла завершение в монументальном «Капитале» Карла Маркса. Его идеи до сих пор волнуют миллионы людей. Лауреат Нобелевской премии, американский экономист В. Леонтьев назвал К. Маркса «великим знатоком природы капиталистической системы», труд которого сохранил свое непреходящее значение прежде всего потому, что он является «неистощимым источником прямых, непосредственных наблюдений действительности», в то время как значительная часть современных экономических теорий — производные, вторичные и потому крайне ненадежные концепции. «Если, перед тем как попытаться дать какое-либо объяснение экономического развития, некто захочет узнать, что в действительности представляют собой прибыль, заработная плата, капиталистическое предприятие, он может получить в трех томах „Капитала“ более реалистическую и качественную информацию из первоисточника, чем та, которую он мог бы найти в десяти последовательных выпусках „Цензов США“, в дюжине учебников по современной экономике и даже, осмелюсь сказать, в собрании сочинений Торстена Веблена», — замечает выдающийся ученый²².

Россия не стояла в стороне от новейших течений экономической мысли, о чем содержательно и ярко говорится в работах Андрея Владимировича Аникина. Первый перевод «Капитала» был выполнен на русский язык. Распространялись в нашей стране труды представителей и других направлений, в частности