закону, не может быть привлечен к полной ответственности за противоправные действия. Теперь понял?
Рик выругался. Еще в самом начале эпохи гласности городская дума единогласно приняла закон «О жертвах преступного использования компьютерно-психотронных средств для управления людьми». Первоначальная посылка, побудившая депутатов к обсуждению этого вопроса, была, на взгляд Рика, в целом справедливой. Действительно, разве можно было отныне считать человека, нарушившего закон, преступником, если он был лишь марионеткой в чужих руках? Именно для того, чтобы распознавать, отдавал ли обвиняемый отчет в своих действиях или находился под Воздействием, и были учреждены специальные индикаторы психотронного излучения – Знаки. Конечно, это не снимало с человека всей вины, потому что каждый гражданин имел возможность приобрести так называемую «заглушку», чтобы защитить себя от пагубных лучей, но, как правило, правонарушитель отделывался испугом в виде незначительного штрафа.
Значит, теперь в чью-то хитрую голову пришла мысль, что и Воздействие можно выгодно использовать. Цепляешь себе на грудь такой вот фальшивый Знак, берешь дубинку и идешь ночью крушить витрину соседнего магазина. Или грабить прохожих – это уж кому что больше нравится. А в случае, если тебя задержат с поличным, предъявляешь поддельный индикатор – и ты снова свободен. Кто там будет разбираться ночью, настоящий это Знак или подделка?.. Не поймали – значит, ты обогатился. Поймали – ничего страшного, сойдешь за игрушку!..
– М-да, – пробормотал Рик, возвращая Талбанову «Знак». – Страшная штуковина. Что же это за сволочи такие находятся, которые из всего стремятся извлечь пользу для себя?
– Ты кого имеешь в виду: тех, кто изобрел и тиражирует эту фальшивку, или тех, кто ею пользуется? – ехидно осведомился Лент.
Рик вскочил и забегал взад-вперед по тесному кабинету. Лент был прав. Чем больше хорошего делаешь для людей, тем упорнее они мешают тебе в этом… Не удивительно будет, если когда-нибудь общество ополчится на тех, кто поставил себе целью нейтрализовать геймеров. Будут жить, как прежде, и не видеть особого зла в том, что кто-то невидимый управляет всеми их поступками… Какая разница, скажут. Что мы выиграем от того, что нами не будут править геймеры? Свободу личности? Плевать мы на нее хотели, лишь бы было что есть-пить да крыша над головой! Да чтобы жили, как все…
– Проклятье! – воскликнул Рик, усаживаясь опять в кресло. – Знаешь, Лент, у меня все чаще появляется ощущение, что мы делаем что-то не так. Где-то мы опять ошиблись. Наверное, переоценили сознательность наших сограждан… Уже почти полгода прошло, а ведь существенных сдвигов, как не было, так и нет. Топчемся мы на одном месте, Лент, а геймеры как делали из людей «игрушек», так и продолжают делать!.. Полиция, по большому счету, ничего противопоставить этим сволочам не может… Бьет только по хвостам, со своими пеленгаторами – тем более, геймеры научились быстро менять позицию…
– Да нет, кое-чего мы все-таки добились, – сердито сказал Талбанов. – Вот сейчас физиологи наши бьются над решением проблемы имплантации «заглушек» в тело человека, и если это удастся, то каждый будет защищен гораздо надежнее, чем сейчас. «Заглушку»-то можно ведь и потерять, и снять на время, а тогда уже – никуда не денешься…
– Интересно, – ядовито заметил Рик, – как это вы уговорите людей, чтобы они позволили имплантировать в свое нутро какую-то электронную штуковину?.. Ты представляешь, какую лавину слухов породят подобные операции, несмотря на всю вашу пропаганду и рекламу? Наверняка многие скажут: еще чего, не дам я себя уродовать!.. Не то потом умрешь, а от чего – неизвестно!.. Нет, Лент, это тоже не выход.
– А в чем, по-твоему, выход, Рик?
Рик помолчал. Над этим он сам ломал голову вот уже много бессонных ночей подряд.
– Я пришел к выводу, – наконец, признался он, – что любое зло надо выжигать с корнем. Надо лишить геймеров самой основы их пакостной деятельности. А для этого надо уничтожить тот кит, на чем основывается геймерство, – Сеть.
Лент с удивлением воззрился на него.
– Сеть? – переспросил он. – Ты думаешь, это возможно? Но каким образом? Не собираешься ли ты приобрести у какой-нибудь ракетной державы десяток баллистических ракет, чтобы ахнуть сначала по спутникам, а потом – по местам, где могут находиться психотронные станции? Кстати, в этом случае для начала неплохо было бы выяснить, где же все-таки располагаются эти станции и какие именно из космических спутников Земли – а их в настоящее время десятки тысяч – входят в систему Сети. Что молчишь?
– Дурашка, я же не сказал тебе, что у меня есть готовый рецепт. Если у тебя есть время, давай это обмозгуем, хотя бы чисто теоретически… Одна голова – хорошо, а две головы…
–… это уже генетическое уродство, – мрачно закончил вместо него Лент. – Ну, давай, предлагай… Полчаса у меня найдется, чтобы камня на камне не оставить от твоих сумасбродных идей.
Через два часа они сидели, отупело уставившись друг на друга. По всему кабинету в беспорядке были разбросаны исписанные формулами клочки бумаги, а компьютер чуть ли не дымился от перегрузки. Сначала еще им пытались мешать какие-то головы, которые просовывались в дверь с робкими просьбами подписать какие-то бумаги, но потом Лент, разъярившись, послал всех «к чертям собачьим», запер дверь на ключ и отключил визор.
Итог этих двухчасовых бдений был плачевным. Ничего они так и не придумали. Сначала сразу же возник вариант с массированным ударом по геймерам их же оружием – психотронным излучением. И они даже, как два идиота, некоторое время старательно обсасывали эту возможность со всех сторон, пока Рик не спохватился: «Господи, о чем мы с тобой толкуем?! Они же и раньше были защищены „заглушками“… во всяком случае, „корректоры“ – об этом я сам в свое время позаботился, дурак!.. А уж теперь-то, когда генераторы защитного поля продаются на каждом углу, и подавно Воздействие на них не распространяется!»… Все прочие идеи, как-то: создание в городе во всем диапазоне пси-частот сети устойчивых помех, полная изоляция Интервиля от связи с внешним миром и даже тот самый первоначальный вариант с уничтожением космических спутников – браковались ими постепенно, но окончательно и бесповоротно, по мере их обсуждения.
Тупик. Самый настоящий тупик. Оставалось только сокрушенно развести руками и расстаться несолоно хлебавши.
А через три дня поздно вечером Лент Талбанов вызвал Рика на связь и сообщил, что все гениальное – просто.
– Я сейчас приеду к тебе, – сказал Рик.
– Нет уж, лучше я к тебе, – возразил Лент.
– Но это опасно, – сказал Рик. – Ты у нас фигура видная, в отличие от меня, не исключено, что за тобой будут следить…
– Да, тут у меня одного типа разоблачили, на геймеров работал, – сказал Талбанов. – Этакий лазутчик в стане врага. Больших секретов разнюхать и передать своим он никак не мог, но гарантий, что он был один, нет… Поэтому, в интересах дела, будет безопаснее, если все-таки встретимся у тебя, Рик. Буду через час.
И экран визора погас.
Видимо, инженеру удалось придумать что-то стуящее, раз он настаивал на личной встрече. Талбанов не доверял средствам связи. Он не раз утверждал, что от подслушивания при нынешнем уровне развития компьютерной техники стопроцентной защиты нет.
Когда до конца упомянутого Лентом часа оставалось минут десять, Рик не выдержал. У него от волнения даже стало дергаться правое веко… Эх, жаль, Шлема со мной нет, думал он. Можно было бы подстраховать Лента – на всякий случай… Он не знал, на чем приедет инженер – но не на патрульной же бронемашине! – и от этого еще больше нервничал… Он обшарил биноклем, оснащенным инфракрасной приставкой, все окна в здании на другой стороне улицы, но ничего подозрительного там не обнаружил.
Тем не менее, Рик достал из-под дивана компакт-автомат, который достался ему в качестве трофея во время схватки в подвале аптеки, и спустился вниз. Выйдя из подъезда, он перешел на противоположный тротуар, где занял такую позицию, чтобы можно было одновременно следить за обеими сторонами улицы,
