распрощался с жизнью на пароходе, по пути домой, а рентгенолог Арчибальд Дуглас Райд, также осматривавший гробницу, скончался сразу же по прибытии на родину, в Англию.
Жена Карнарвона, леди Альмина, умерла от укуса москита. А жена Говарда Картера без видимых причин выбросилась из окна и разбилась насмерть. Секретарь Картера, Ричард Бетхел, в 1929 году был найден мертвым в своей постели. Его восьмидесятисемилетний отец, узнав о смерти сына, покончил с собой. Катафалк с гробом Бетхела-старшего по дороге на кладбище насмерть задавил ребенка.
После этой явной последовательности трагических событий в прессе замелькала фраза о «проклятии фараона Тутанхамона». Сообщалось о якобы обнаруженной надписи, которая предавала проклятью каждого, кто нарушит покой усыпальницы фараона. Однако наличие такой надписи никто не подтвердил. Когда об этом спросили сына лорда Карнарвона, тот ответил, что хотя он ни в какие проклятия не верит, но, тем не менее, не согласился бы войти внутрь гробницы и за миллион фунтов стерлингов.
Тутанхамон не прекратил «мстить» людям и спустя полстолетия после работы экспедиции Карнарвона-Картера.
В 1972 году сокровища из гробницы Тутанхамона доставили на выставку в Лондон. Пилот и борт-инженер военного самолета, перевозившего экспонаты из Египта, умерли от сердечного приступа. Пострадали и другие члены экипажа: один сломал ногу, у другого сгорел дом, а единственная находившаяся на борту женщина тяжело заболела, и с ней развелся муж.
Лейтенант полиции из Сан-Франциско Джордж Лебраш был в числе тех, кто охранял выставку сокровищ Тутанхамона в США, проходившую в 1978 году. А еще через несколько лет Лебраш подал в судебные инстанции Сан-Франциско иск о возмещении ущерба в связи с тяжелым заболеванием и потерей трудоспособности, которые, по его убеждению, стали следствием проклятия фараона.
Любопытно, что «главного виновника», первым нарушившего покой праха Тутанхамона, археолога Картера, проклятие фараона вроде бы обошло стороной. Говард Картер прожил после этого события еще 17 лет и скончался в 1939 году в 66-летнем возрасте {1; 6, с. 7—18; 7, 2001, № 35, с. 6; 8, с. 314– 315; 9, 2008, № 7, с. 20; 10, 25.10.2007, с. 12}.
Грозный царь Иван Васильевич IV
Первый русский царь Иван IV, сын Великого князя Василия III и Елены Васильевны Глинской, происходил из рода Рюриковичей,[7] был потомком Дмитрия Донского и Александра Невского. Он родился 25 августа 1530 года в селе Коломенском под Москвой.
Когда будущему правителю исполнилось три года, умер его отец, а еще через пять лет скончалась и мать. С восьми лет будущий царь стал свидетелем борьбы за власть враждующих между собой боярских родов Шуйских и Вельских. Творившиеся вокруг интриги и насилия способствовали развитию в нем подозрительности, мстительности и жестокости. Склонность мучить живые существа проявлялась у Ивана уже в детстве, и приближенные поощряли ее.
Венчание Ивана IV на царство состоялось 16 января 1547 года в Успенском соборе Московского Кремля. Царский титул позволял занять новую позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или даже «великий герцог». А титул «царь» переводили как «император». Русский самодержец тем самым вставал вровень с единственным в Европе императором — правителем Священной Римской империи.
С 1549 года, вместе с Избранной Радой,[8] Иван IV провел ряд реформ, направленных на централизацию государства. В 1550–1551 годах царь лично участвовал в Казанских походах. В 1552 году была покорена Казань, затем Астраханское ханство (1556 год), в зависимость от русского царя попали сибирский хан Едигер и Ногаи Большие.[9] В 1553 году установлены торговые отношения с Англией. В 1558 году Иван IV начал Ливонскую войну — за овладение побережьем Балтийского моря. Сначала военные действия шли успешно, через три года армия Ливонского ордена была окончательно разгромлена, а сам Орден перестал существовать.
Тем временем во внутреннем положении страны произошли серьезные изменения. Около 1560 года царь порвал с деятелями Избранной Рады. По мнению историков, причина была в том, что некоторые ее члены, понимая бесперспективность Ливонской войны для России, пытались склонить царя к соглашению с противником. Между тем, в 1563 году русские войска овладели Полоцком, в то время крупной литовской крепостью. Царь был особенно горд этой победой, одержанной уже после разрыва с Избранной Радой. Однако всего через год Россия потерпела серьезные поражения. Иван IV стал искать «виноватых», начались опалы и казни.
Царь все больше проникался мыслью об установлении личной диктатуры. В 1565 году он объявил об учреждении опричнины — государственной системы со специальным войском, состоявшим из опричников.
Каждый опричник давал клятву на верность государю и носил черную одежду, подобную монашеской. Конные опричники имели особые «опознавательные знаки». К седлам прикреплялись: метла — чтобы выметать измену, и собачьи головы — чтобы ее вынюхивать и выгрызать. С помощью подсудных только ему опричников, возглавляемых Григорием Лукьяновичем Скуратовым-Вельским (Малютой Скуратовым), Иван IV конфисковывал боярские вотчины, передавая их опричникам из дворян. Казни и опалы сопровождались террором и разбоем среди населения. Крупным актом опричнины был новгородский погром в январе-феврале 1570 года, поводом к которому послужило подозрение в желании Новгорода перейти под власть Литвы. Считается, что число жертв в Новгороде, где тогда проживало не более 30 тысяч человек, достигло 10–15 тысяч.
Однако опричнина потерпела крах, когда в 1571 году опричное войско не смогло остановить нашествия на Москву крымского хана Девлет-Гирея. Были пожжены посады, огонь перекинулся в Китай-город и Кремль. Вскоре после этого царь отменил опричнину.
Как и предсказывали члены Рады, Ливонская война завершилась полной неудачей и потерей исконно русских земель. Объективные итоги своего царствования Иван Грозный мог увидеть уже при жизни: это был провал всех внутри— и внешнеполитических начинаний. С 1578 года царь перестал казнить. Почти в это же время он приказал составить синодики (поминальные списки) казненных и разослать по монастырям вклады на поминовение их душ; в завещании 1579 года каялся в содеянном.
И каяться было в чем. Поражает изощренная жестокость, с какой Иван Грозный казнил не только недругов, но и преданных ему друзей, впавших вдруг в немилость.
Один из его любимых видов казни — зашить осужденного в медвежью шкуру (называлось это «обшить медведно») и затем затравить собаками. Так был казнен новгородский епископ Леонид. Иногда на людей натравливали медведей (естественно, в этом случае их не «обшивали медведно»), Иван Грозный вообще любил нестандартные казни, в том числе казни с изуверским «юмором». Так, по его повелению дворянина по фамилии Овцын повесили на одной перекладине с овцой. А однажды нескольких монахов привязали к бочке с порохом и взорвали — пускай, мол, они, подобно ангелам, сразу летят на небеса.
Придворного врача Елисея Бомелия казнили так: вывернули из суставов руки, вывихнули ноги, иссекли спину проволочными плетьми, затем привязали к деревянному столбу и развели под ним огонь; наконец, полуживого отвезли на санях в тюрьму, где он и скончался от ран.
А главу Посольского приказа (по-современному — министра иностранных дел) Висковатого привязали к столбу, а затем приближенные царя подходили к осужденному, и каждый вырезал у него из тела по куску мяса. Один из опричников, Иван Реутов, так «неудачно» отрезал кусок, что Висковатый сразу умер. Тогда Грозный обвинил Реутова в том, что он сделал это нарочно, чтобы сократить мучения Висковатого, и велел казнить и его. Но от казни Реутов «уберегся» — он «вовремя» заболел чумой и умер.
Из других видов экзотических казней, применявшихся Грозным, следует назвать попеременное обливание осужденного крутым кипятком и холодной водой; так был казнен казначей Никита Фуников-Курцев.
Грозный любил «комбинировать» изуверства. Во время казней в Новгороде царь приказывал поджигать людей специальным горючим составом («пожаром»), а затем, опаленных и измученных, их привязывали к саням и пускали лошадей вскачь. Тела волочились по мерзлой земле, оставляя кровавые полосы. Потом их сбрасывали в реку Волхов с моста. Вместе с этими несчастными к реке везли их жен и детей. Женщинам закручивали назад руки и ноги, привязывали к ним детей и тоже бросали в студеную реку. А там в лодках плавали опричники, которые добивали тех, кто всплывал, баграми и топорами.
Особый вид казни применял Иван Грозный по отношению к тем, кого считал государственными изменниками. Приговоренного сажали в котел, наполненный маслом, вином или водой, вдевали его руки в специально вмонтированные в котел кольца и ставили котел на огонь, постепенно подогревая жидкость до кипения.
Точное количество жен Ивана Грозного неизвестно, но, вероятно, он был женат семь раз. Не считая детей, умерших в младенчестве, у него было трое сыновей. От первого брака с Анастасией Захарьиной-Юрьевой родились два сына, Иван и Федор. Второй женой была дочь кабардинского князя Мария Темрюковна. Третьей — Марфа Собакина, умершая неожиданно через три недели после свадьбы. По церковным установлениям, жениться более трех раз запрещалось. Поэтому в мае 1572 года был созван церковный Собор, чтобы разрешить четвертый брак — с Анной Колтовской. Брак состоялся. Но в том же году она была пострижена в монахини. Анна Васильчикова, ставшая пятой женой в 1575 году, через четыре года умерла. Шестой была, вероятно, Василиса Мелентьева. Результатом последнего брака, заключенного осенью 1580 года с Марией Нагой, стало рождение два года спустя третьего сына царя — Дмитрия. Он погиб в 1591 году в Угличе.
Истоки причин непонятной смерти самого Ивана IV следует искать, видимо, в тех странных (и страшных) недугах — физических и душевных, которые начали терзать государя еще задолго до кончины, а также в его далеко не благопристойном образе жизни.
Первый надлом в психике царя произошел после серьезной болезни, перенесенной им в 1553 году. Что это была за болезнь, достоверно не известно, хотя ряд исследователей считают ее приступом энцефалита или даже результатом какой-то венерической инфекции. Именно в этот период его
