Далее шел порядковый номер эпизода, его географическая привязка, способ убийства и число потерпевших. Открывался список шедшей под цифрой один улицей Агрономической.
1. Улица Агрономическая — пистолет — пять.
2. Улица Северная (первый эпизод) — нож — один.
3. Улица Северная (второй эпизод) — пистолет — четыре.
4. Поселок Федоровка — руки, ноги и пистолеты — четырнадцать...
И далее по списку вплоть до убитого во время побега из французской тюрьмы надзирателя и трех “леваков”.
Составлявший перечень генерал Трофимов явно поскромничал, “забыв” указать свои — в поселке Федоровка, в Германии и во Франции — трупы. Менее всего он был склонен к чистосердечным признаниям и выгораживанию Иванова. Если они о чем-то догадываются, то пусть догадываются. И пусть попробуют это доказать! А он, если что, пойдет в глухую несознанку, придерживаясь общепринятой версии, тем более что это Иванов не паинька и это далеко не все висящие на нем трупы, а лишь часть их.
— Очень внушительно! — одобрил перечень Большой Начальник.
Ему все больше и больше нравился этот Иванов. По крайней мере, он не прикидывался, как другие, овечкой и не строил из себя моралиста. Нормальный для периода дикого капитализма типаж. Этакий стреляющий с двух рук ковбой, который с помощью “смит-и-вессонов” расчищает себе дорогу к успеху. Так и надо. Такие и выживают.
Но пальба с двух рук в конкурентов была не единственным достоинством Иванова. Были еще и деньги. Причем такие деньги, каких не было даже у Большого Начальника.
— Что вы узнали по счетам? — спросил Большой Начальник, памятуя, что, кроме всего прочего, приказал разобраться с происхождением ивановских миллиардов.
— Это действительно деньги КПСС, — подтвердил Петр Петрович. — Они были переведены финотделом ЦК частями, по сто-двести миллионов долларов, начиная с тысяча девятьсот семидесятого года на депозитные счета швейцарских банков. Общая сумма может колебаться от двенадцати до двадцати одного миллиарда долларов...
Ото!.. Это было новостью.
— Но вы раньше говорили, что Иванов снял четыре с половиной миллиарда.
— Да, но фактически сняты только набежавшие на основную сумму проценты. Основной капитал продолжает находиться в банках.
— Кто им распоряжается?
— Иванов, — просто ответил Петр Петрович. — Иванов либо его доверенные лица.
— Так в чем же дело? — удивился Большой Начальник. — Станьте его доверенным лицом и снимите деньги.
— Это не так просто, — вздохнул Петр Петрович. — Доверенность должна быть составлена и должна быть заверена банком, где хранятся деньги, и муниципальным образованием, где банк расположен, в присутствии доверителя. После чего доверенному лицу присваивается особый код, без которого он и без подписанного доверителем поручения не имеет доступа к деньгам даже при наличии генеральной доверенности.
“Чего-то они намудрили, эти швейцарцы, — недовольно подумал Большой Начальник. — Доверенности, присутствие... У нас такой бюрократии нет — у нас любой нотариус подпишет любую бумажку не глядя, хоть это даже будет свидетельство о передаче золотого запаса страны”.
— Интересно, откуда у него столько денег? — задумчиво спросил Большой Начальник.
— Не знаю, — виновато пожал плечами Петр Петрович, словно это по его вине Иванов увел деньги. — Не исключено, что он работал на ЦК, например курьером, и ему, учитывая его навыки, поручили охрану счетов. Но более вероятно, что он от кого-то узнал про счета и заставил переписать деньги на него.
— Как так переписать? Двадцать миллиардов переписать?! — возмутился Большой Начальник. — Это что вам — “Жигули”?!
— Но это же Иванов, — напомнил Петр Петрович.
Ну, вообще-то да... Это Иванов. Иванов мог... Хотя бы потому, что никакие миллиарды не дороже жизни. А чужими жизнями он распоряжается легко. Этот — мог!
— У вас есть что-то еще?
— Да. Нами обнаружены финансовые подвижки на счетах.
— Какие подвижки?!
— В течение последних нескольких недель доверенными лицами Иванова со счетов было снято около полумиллиарда долларов...
А это была уже вторая, и даже более интересная, чем первая, новость!
— Вы же только что сказали, что они не выдают деньги без кода и поручения! — поймал Петра Петровича за язык Большой Начальник.
— Значит, им присвоен код и у них есть подписанные Ивановым поручения.
— Так они что, так могут всю сумму повытаскать? — расстроился Большой Начальник, словно у него из кармана потянули кошелек.
— Да, если доверенность не имеет календарных или иных ограничений и если у них будет достаточно подписанных Ивановым поручений.
Вот так раз!
— А сам-то он может эти деньги получить? — подумал вслух Большой Начальник.
— По всей видимости, может, — ответил Петр Петрович. — В случае если в договорах с банками не оговорены иные возможности. Например, совместное распоряжение капиталами с каким-нибудь юридическим или физическим лицом или группой лиц.
— Так узнайте, оговорены или нет, — грозно потребовал Большой Начальник.
— Это Швейцария, — робко напомнил Петр Петрович. — Они не скажут.
Ах ну да, сообразил Большой Начальник. Это же точно Швейцария. Эти точно ничего не скажут!
— У вас все?
— Все, — кивнул Петр Петрович.
Можно было подводить итог.
Большой Начальник вспомнил наиболее интересные ему детали разговора и мысленно подвел черту.
Иванов выдающийся стрелок — раз.
Выдающийся драчун — два.
Большой спец по разработке боевых операций и побегам из неприступных тюрем — три.
И не богатый, а очень богатый человек, потому что имеет не четыре с половиной миллиарда долларов, а имеет гораздо больше. Это четыре, пять и сразу десять. Потому что этот пункт запросто перекрывает все предыдущие.
Имея двадцать миллиардов, можно прикупить себе сколько угодно выдающихся стрелков и сколько угодно непобедимых драчунов. Можно купить себе целую армию.
Но что немаловажно, а может быть, это и есть самое главное, что эти деньги не просто абстрактные деньги — не наследство, доставшееся ему от покойной бабушки, это деньги КПСС, и если ими правильно распорядиться, то...
Большой Начальник был доволен, он получил в руки такой козырь, какого у него никогда еще не было. Получил — Иванова. Теперь, когда он узнал о нем все, с ним стало возможно договориться и его стало возможно использовать...
Колода была вскрыта, карты были перетасованы и сданы. Осталось сделать первый ход!..
Глава двадцатая
Настоящей правды об Иванове узнать было, наверное, уже невозможно. Вокруг него все так запуталось, что всего не мог знать никто. Каждый знал лишь какой-то свой, в котором был совершенно уверен, кусок правды. На самом деле не бывшей правдой, с точки зрения другой, более осведомленной стороны. Которая, в свою очередь, тоже добросовестно заблуждалась, потому что знала не все...
Бывший следователь Старков, который расследовал первые дела Иванова, считал его опасным уголовником, завалившим чуть не шесть десятков потерпевших, в том числе не только в России на улице
