доктор — вот он, сидит напротив Григаста. Допрос тянется с самого утра, Эрберт ни на минуту не отлучался из кабинета и — Григаст уже твердо решил — так скоро отсюда не уйдет.
— Алло, алло! — кричит Георг Лейя на другом конце провода. — Что вы там замолчали, черт подери? Григаст, где Мара?
Эрберт сидит напротив, поэтому майор говорит первое, что приходит на ум:
— Успокойте супругу, ничего страшного. Она выехала.
— В командировку? — не унимается Георг Лейя.
— Не совсем. Я вам попозже позвоню и все расскажу.
Это не пустая отговорка. Отвечая, Григаст смотрит на Эрберта, и майору начинает казаться, что он понял, почему исчезла девушка и где она сейчас.
Положив трубку, Григаст начинает листать личное дело Эрберта.
— Товарищ майор… Что случилось с Марой?
— Самое худшее, что может случиться с работником милиции, — отвечает Григаст с едва заметной улыбкой. — Она влюбилась и начала заниматься самодеятельностью… А теперь, — он снова принимает официальный тон, — попрошу подождать в приемной. Через час я вас вызову.
— За это время я успел бы съездить в больницу и вернуться. — Эрберт встает.
— Я сказал: подождать в приемной!
После ухода Эрберта майор звонит Климову:
— Давайте ко мне эксперта!
…Григаст нервничает. Будда из слоновой кости — лишь звено в цепи, которая, возможно, связывает Межу-лиса с Эрбертом. И что этот эксперт так долго изучает? Чтобы побороть нетерпение, майор большими печатными буквами пишет на листке бумаги: ДОПРОС. ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
И опять глядит на эксперта. Тот, вооружившись лупой, ощупывает тонкими быстрыми пальцами статуэтку из слоновой кости. Затем встает и подходит с ней к окну. Встает со своего кресла и Григаст. Открывает дверь и над табличкой «Библиотека» прикалывает свое произведение. Возвращается. Седой эксперт все еще изучает Будду.
— Ну? — торопит его Григаст.
— Та самая! — изрекает эксперт. — Готов подписаться и присягнуть перед судом. Не каждый день попадаются такие диковины!
— Постойте! — Григаст берет фигурку у него из рук. — Вы хотите сказать, что видели этого Будду раньше? Нам известно, что неделю назад фигурку привезли из Вены.
— Из Вены? Возможно. Но по меньшей мере год тому назад. С прошлого октября она стояла у нас в комиссионном магазине. Я три повестки послал владельцу, чтобы забрал или снизил цену. Хоть и с дефектом, но оценили в тридцать рублей.
— Выходит, Будду купили в Риге, — задумчиво произносит Григаст и рассматривает безделушку через лупу.
Добродушная улыбка сквозь увеличительное стекло кажется насмешливой гримасой, словно Будда издевается над майором. Григаст зло морщится и прячет лупу в карман.
— Ни малейшего сомнения! Я еще сам предупреждал покупателя, что головка плохо приклеена и, того гляди, отвалится.
— А вы узнали бы покупателя?
— Доктора Эрберта? Конечно! Может, врач он и хороший, но в искусстве… — Эксперт многозначительно умолкает.
— Благодарю вас, — пожимает руку эксперта Григаст и, после того как эксперт уходит, приказывает милиционеру: — Введите Иманта Эрберта.
Эрберт отнюдь не напоминает припертого к стенке преступника. Садясь напротив Григаста, он держится, как человек, недовольный тем, что его оторвали от дела, — ему не терпится поскорее покончить с бюрократическими формальностями.
— Почему вы солгали, будто бы привезли подарок из-за границы?
Эрберт теребит в пальцах Будду и пожимает плечами.
— Я только в Риге вспомнил, что надо что-то привезти. В Вене у меня не было времени бегать по магазинам. Хотел признаться Маре, что купил это в Риге… потом. Но где она? Почему вы мне не говорите?
Григаст не успевает ответить. Входит Климов и кладет перед ним только что полученную телеграмму. Прочитав короткий текст, майор улыбается: он не ошибся. Это красноречиво подтверждают последние слова: «ДОКТОР ЭРБЕРТ НЕ ВИНОВЕН — ЛЕЙТЕНАНТ МАРА ЛЕЙЯ». Григасту хочется показать телеграмму Эрберту, но он прячет телеграмму в ящик стола и с треском задвигает его.
— Кому вы отдали этого Будду? — Тон майора холоден и беспристрастен.
— Я сказал ведь — потерял, не помню где, у меня есть заботы и поважнее: больные три дня не получают витафан… — Эрберт встает и смотрит на дверь.
— Помогу вам вспомнить. Узнаете? — Григаст показывает Эрберту три фотоснимка.
Эрберт бросает небрежный взгляд на фотографии.
— Не узнаю, — безразлично отвечает он, потом смотрит еще раз. — Вот этого вроде бы видел. — Он берет карточку Межулиса и хлопает себя по лбу. — Но где, где? В тот вечер в кафе? Не только… Ага, конечно, теперь припоминаю… Когда мне позвонили из амбулатории в кафе и вызвали к больному немецкому матросу… Я выбежал на улицу, хотел ждать трамвай, но услышал звук мотора. Такси! Подбежал, сел, а шофер — вот этот самый — говорит: «Вылезайте, я — в гараж». — Эрберт показывает на фотографию Межулиса. — Причем этаким хамским тоном… Ну, я разозлился, пригрозил позвать милиционера, если он не повезет меня к больному в порт. Он и повез. Со зла мчал, как на пожар, за пять минут доехали. Наверно, Будда там, в машине, и выпал у меня из кармана.
— В таком случае мы нашли бы и отломанную головку…
Григаст хочет разрезать пополам сигарету, потом безнадежно машет рукой и вставляет ее в мундштук целиком. Рассеянно предлагает закурить и Эрберту. Тот отказывается.
Выпустив клуб дыма Григаст продолжает допрос:
— Значит, вы утверждаете, что больше нигде не встречались с этим человеком и даже не знаете его имени?
Эрберт кивает. Ему надоело повторять одно и то же.
— Тогда объясните, почему у Межулиса нашли не только эту фигурку, но и ваш телефонный номер.
— Как вы его назвали? Межулис? — Эрберт пытается что-то вспомнить; вспомнив, облегченно вздыхает. — Ну, теперь я все понимаю! Вероятно, он муж моей пациентки. Звонит каждый день и спрашивает о состоянии жены. Но видеть я его ни разу не видел. Полагаю, что и он не представляет, как я выгляжу. Да, Илона Межулис… Ее доставили в больницу в безнадежном состоянии. Спасти может только витафан, а если его не найдем… — Он выразительно разводит руками.
Григаст не ошибся — Мара действительно в Ужгороде. Хорошо зная своего начальника, она понимает, что нужны только факты. И только они могут заставить поверить в невиновность Иманта. Значит, надо найти витафан! Гибель Пурвита не опрокидывала ее версии. Скорее, напротив, позволяла допустить, что после убийства Межулис направится в Ужгород, чтобы установить связь с сообщниками и получить свою долю добычи. Иначе для чего ему было списываться с человеком, проживающим в Ужгороде на улице Захарова?..
Мара помчалась сюда прямо с аэродрома и теперь идет вверх по крутой улочке.
На булыжной мостовой происходит отчаянная футбольная схватка между командами двух дворов. Напрасно Мара пытается получить у вратаря нужную ей справку. Он только небрежным жестом показывает на высокий деревянный забор и кричит во все горло:
— Пендаль! Пендаль!
Мара подходит к калитке. Адрес точный: «Улица Петро Захарова, 7». И в доме, по-видимому, не менее пятидесяти квартир.
Мара берется за ручку входной двери, но не отворяет ее. Нет, поспешность ни к чему! Она вновь
