голову жидкости не теплая, а, наоборот, весьма даже холодная, а сам он давно уже стучит зубами.
На всякий случай Семен еще некоторое время подержал голову под краном, потом поднял голову, постоял и с надеждой приоткрыл глаза. Даже короткого взгляда хватило, чтобы понять, что ситуация улучшилась. Правда, до полного соответствия реальности было еще очень далеко, но полотенце, к примеру, нашлось почти сразу. Семен, вытирая голову, вышел из ванной и первым делом посмотрел на стол. Как внешний вид стола, так и количество, и качество предметов на нем явно изменились в лучшую сторону. Он уже не напоминал рабочее место алхимика-вивисектора, а самое главное, на нем лежали вполне нормального вида блокнот и поперек него гусиное перо с заточенным острием. Могло быть и хуже. Семен быстро схватил вожделенные предметы. Вырвал листок и нацелился писать. Единственным снотворным, известным ему, был димедрол. Да и то у Семена на этот счет имелись некоторые сомнения, поскольку информацию он почерпнул из какого-то анекдота. Поэтому он поступил просто: написал «Рецепт на снотворное», слепил нужную структуру и критически оглядел свое творение. Вроде получилось. Проверять придется уже на месте. Семен свернул листок пополам, собрался сунуть в карман, но передумал и оставил в руке. Поискал взглядом ключи от номера, не нашел, махнул рукой и вышел в коридор.
Коридор выглядел как шахтный туннель, каким его представляют себе люди, от шахт весьма далекие. Проход был просто прорублен в земле, на влажных заплесневелых стенах местами висели жутко чадящие факелы. Двери в другие номера отсутствовали. Семен оставил дверь своего номера приоткрытой и пошел к лифту. Тут его поджидала очередная неприятность: дверь в лифт также отсутствовала. Семен, приглушенно ругаясь, пошарил рукой по стене, надеясь найти лифт на ощупь. Как бы не так. Достоверность иллюзии оказалась на высоте: стена земли была влажной, холодной и грязной. Семен с отвращением вытер руку о штаны и задумался. Возможно, нажми он на стену точно в том месте, где в реальности располагается кнопка лифта, что-нибудь бы и произошло. Но найти это место не представлялось возможным. Поэтому Семен подумал о лестнице. Одна лестница была напротив лифта, и найти вход в нее было так же непросто, как и в сам лифт. Но другая лестница находилась в торце коридора, и пройти мимо нее было просто невозможно. Более того, та лестница как раз должна была привести его к самому киоску. Семен повернулся и пошел обратно. Остановился возле своей двери. Номер пока был на месте и исчезать вроде не собирался. Семен пошел дальше. В торце коридора действительно оказалась дверь, за которой весьма удачно обнаружились каменные ступеньки. Семен, воспрянув духом, зашагал по ним вниз, насвистывая под нос бравурный мотивчик.
Похоже, фортуна решила на некоторое время повернуться к Семену лицом: киоск оказался на месте и вроде бы даже работал. Выглядел он, правда, не очень, но Семен уже не обращал внимания на внешний вид. Тем более что одетая в розовое просвечивающее кимоно очаровательная аптекарша с лихвой окупала неприятный вид самого киоска. Девушка посмотрела на Семена и радостно улыбнулась, одарив его зрелищем весьма устрашающего набора клыков. Семен поспешно отвел взгляд от соблазнительных форм и со словами: «Мне бы это… снотворного», – протянул бумажку аптекарше. Та нахмурила прелестное личико, но листок взяла и что-то промурлыкала. «А?» – не понял Семен. Девушка облизнула губы и повторила мурлыканье чуть другим тоном. Вот черт, чего ей надо?…Опа. А про деньги он как-то и не подумал. Надеясь на лучшее, полез в карман. Бумажник оставался бумажником, но, увидев его содержимое, Семен чуть не выругался вслух. Да куда теперь деваться – вытянул первую же бумажку, глянул краем глаза: газетная вырезка, озаглавленная «К прокурору приехала крыша» (так вот куда, оказывается…), и протянул ее симпатичной вампирше. Прокатило. Та тут же оживленно замурлыкала и завозилась среди своих запасов. Положила прямо в воздух перед Семеном картонку белого цвета, улыбнулась и выложила рядом два конфетных фантика и пяток пробок от пивных бутылок. На пробках явственно значилось: «Балтика». Чувствуя себя полным идиотом, Семен взял предложенное, зажал в кулаке и пошел обратно в номер. К счастью, как коридор на нужном этаже, так и дверь в номер были на месте. Семен зашел, запер дверь (ключ обнаружился в замочной скважине), уселся на кровать и принялся разбираться с добычей. Фантики и пробку он сразу посчитал сдачей с газетной вырезки и отложил их в сторону. Белую же прямоугольную картонку без всяких надписей пару минут крутил в руках, размышляя. Это могла быть как коробка с ампулами, так и блистер с таблетками. С дозировкой дело обстояло еще сложнее. В конце концов Семен решил считать, что это таблетки. Так было проще. Приложив некоторые усилия, оторвал полосу шириной примерно в четверть всей картонки, положил ее в рот и, усиленно пережевывая, пошел в ванную – за водой.
Запил и лег в постель.
Пейзаж этого сна представлял собой нечто вроде Акрополя в его лучшие годы. Живописная холмистая местность была декорирована статуями в греческом стиле и стройными зданиями с белоснежными колоннами. Возле ближайшего «храма» несколько ребятишек играли в какую-то игру с тряпичным мячом. Слабый ветер доносил до Семена ароматы неизвестных цветов и азартные вопли играющих. «Симпатичное местечко, – подумал Семен, – но я вообще-то не этого хотел». Поразмышляв, Семен решил пока не паниковать. Вряд ли снотворное должно действовать мгновенно. А для ожидания лучшего места нельзя было и придумать.
Семен постоял немного, любуясь пейзажем, и направился по натоптанной тропе, местами выложенной плитками известняка, вниз. Что-то подсказывало ему, что там должно быть море. Так оно и оказалось: метров через двести в просвете между холмами Семен увидел полосу воды. Но дойти до моря он не успел: неожиданно и бесшумно окружающий мир вдруг начал расплываться и темнеть. «Что-то новенькое», – успел подумать Семен и провалился в небытие.
Первым чувством Семена при пробуждении была радость. Он еще даже не проснулся, не успел осознать, что за последние черт-его-знает-сколько пробуждений это – первое нормальное, но его подсознание уже вовсю радовалось простой животной радостью существа, избежавшего громадной неприятности. Семену наконец-то не хотелось спать. «Ур-р-ра, зар-работала!» – хотел было он крикнуть, подражая коту Матроскину, но получилось только хриплое сипение: в гортань словно кто-то засунул, свернув трубочкой, лист наждачной бумаги. Вообще самочувствие оставляло желать лучшего: голова нудно и тупо болела, а в желудке, такое ощущение, будто резвилась семейка ежей. Но все эти неприятные моменты ничуть не ухудшили Семенова настроения. Настроения не ухудшил даже развесистый метровой высоты кактус, растущий на подоконнике, хотя при заселении он был девственно чист. Семен только хмыкнул, примерился, выбирая место без иголок, и отвесил кактусу полновесный щелбан. Мелочи – это неважно, главное – прогресс налицо.
Судя по освещению, было еще только утро. Семен взглянул на часы (нормальные, слава те, хоссподи) – полдесятого. Подумав, решил, что пару часов институт потерпит, и собрался попить, принять душ и как следует подкрепиться – именно в такой последовательности. Вода из крана текла с неприятным металлическим привкусом, но сейчас Семен этот в различных вариациях знакомый с детства вкус предпочел бы вкусу шампанского за тысячу долларов бутылка (тем более что в одном из недавних снов он вроде что-то такое пил). Принять душ, правда, не удалось – в ванной уже прочно обосновалась русалка, весьма фигуристая, кстати. И хотя упомянутая наяда жестами показывала готовность потесниться и даже оказать некоторые услуги интимного характера, Семен решил так глубоко в виртуальность не погружаться.
– Да ну вас к водяному, – пробормотал он, краснея, и задернул занавеску.
«Одно к одному, – думал Семен чуть позже, разглядывая полотенце, расшитое сплошь непристойными сценками, – похоже, организм на радостях пытается на что-то тонко намекнуть. Хотя странно…» Он попытался припомнить из прошедших ночей хотя бы пару снов эротического содержания, но не получалось.
