чего-либо, тех - припугнуть, тем - подарить какое-нибудь управление по сбору денег с народа, тех стравить с теми и так далее, и тому подобное. В результате КПД нормального политика падает до нуля, ему приходится тратить все силы на плетение всяких дурацких интриг, вместо того, чтобы просто работать и принимать хорошие законы. А ты говоришь - зомбирую... у меня порой складывается такое впечатление, что девяносто процентов всех людей уже кто-то зомбировал! Каждый трясется только за свою мошну и не желает видеть дальше собственного носа.
- Но как же демократия?
- Какая, к дьяволу, демократия? Россия не предназначена для демократии, в ней никогда её и не было. В России всегда была монархия - всегда, за исключением недолгих периодов анархии в смутные времена. И достижения России - как на мировом поприще, так и во внутренних делах - всегда были связаны только с личностью монарха. Как, впрочем, и неуспехи. Смею тебя уверить, из меня выйдет неплохой монарх. Я действительно желаю материальных благ не себе, а своему народу.
- Сталин, наверное, тоже так думал.
- Сталин был параноик и панически боялся за собственную жизнь. Мне это, скорее всего, не грозит. Сам понимаешь, почему.
Я вздохнул.
- Ну... ладно. Только меня беспокоит еще один вопрос - где гарантия, что я останусь жив после, ну, вы поняли.
- А зачем мне тебя убивать? Совсем наоборот. Могу найти тебе место в своей команде - толковые люди, не зацикленные на собственном благополучии, мне всегда нужны. Поначалу поможешь мне разобраться с моим приобретением - кому, как не тебе, знать все тонкости?
- Я не об этом. Вы сказали, что можете и без моего согласия всё провернуть, только тогда я умру, так? Вот я и думаю - а вдруг я в любом случае умру, а вы просто не говорите мне этого, чтобы не спугнуть.
- К сожалению, не могу тебе дать никаких гарантий, кроме своего слова. Так вот, обещаю, если ты придешь добровольно, то останешься жив. Понимаю твое беспокойство, но ничего другого предложить не могу. Впрочем, моё слово - это немало. Если ты хоть немного интересовался политикой, то должен знать, что я - своему слову хозяин.
'Расскажи это тем двоим, в Ингушетии', - подумал я про себя, но вслух, разумеется, говорить не стал.
- Ладно, - снова вздохнул я, - давайте встретимся. Завтра в одиннадцать, в кафе 'Визит', есть такое перед складами на южном направлении. Там железная дорога еще проходит.
- Почему там? - быстро спросил Уваров.
- Место хорошее. Я там жил недалеко одно время, да и сейчас ехать недолго - там как раз шестнадцатого маршрута остановка, и сразу за ней - кафе.
Уваров замолчал, а я вдруг разнервничался. А ну как он сейчас какие-нибудь приметы этого кафе спросит? А я не то, что съездить туда - посмотреть, так даже в Интернете на карте посмотреть это место не удосужился.
- Хорошо, - сказал, наконец, Уваров и я неслышно перевел дух, - завтра в одиннадцать.
- Да. Только вы один приходите. Я один и вы один - чтобы без никаких...
- Нет, - отрезал Уваров, - нас будет двое и это не обсуждается.
- Но...
- Не обсуждается.
- Ну ладно, - сдался я, - двое, так двое. Хорошо.
- Тогда до завтра, - сказал Уваров, и, не ожидая ответа, положил трубку.
Я выдохнул, слез с кровати, прошелся по комнате. Вроде всё по плану, но почему же так неспокойно на душе? Ладно, когда всё закончится, достану деньги и уеду в какую-нибудь Тьмутаракань. Поселюсь в тайге, в избушке, буду ловить рыбу, охотиться и сяду уже, наконец, писать книгу. Давно мечтаю написать книгу.
Достал с полки серую 'Нокию', набрал СМС: '11:00, 2' и отправил её единственному контакту из телефонной книжки. Через секунду телефон глухо пискнул и вывел на экран 'Сообщение доставлено абоненту'. Вот и ладно. Кто-то из древних, не любящий терзаться сомнениями, так говорил:
Делай, что должен, случится, что суждено.
Глава 5.
У кафе я был в 10:45. И почему-то мне казалось, что Уваров уже там, хотя Марат и уверял меня, что тот обязательно опоздает. Дескать, сначала к одиннадцати он пришлёт человека - проверить, всё ли в порядке - и только потом придет сам. Но вот уверен я был и всё тут - что стоит мне только порог кафе переступить, и всё закрутится.
Кафе, к счастью, действительно оказалось прямо за остановкой и вывеску его я заметил еще из маршрутки. К счастью, потому что если кто-то сидит и наблюдает за мной, то он мог бы насторожиться, начни я плутать по округе.
Я пересек небольшую аллею, отделяющую дома от проезжей части, спустился в полуподвал под вывеской 'Визит' и решительно потянул на себя тяжелую железную дверь. Негромко зазвенел дверной колокольчик. В кафе царил полумрак, три люстры с разнокалиберными 'экономичными' лампочками со своей задачей явно не справлялись, а может, это после ярко освещенной улицы так казалось. Я прошел к барной стойке, по дороге незаметно осмотревшись. Так себе - тошниловка средней паршивости. И контингент соответствующий - не пролетариат даже, а люмпен-пролетариат. Кадыров вроде обещал, что народу не будет, но тут аж семь человек сидит. Нет, те двое - наверняка 'наши' - и одеты поприличнее и вид у них серьезный. Но вон та троица, дружно глушащая пиво под веселый разговор - явно лишняя. Накладка вышла, не иначе. И ведь хорошо сидят, сразу видно: без шума не сгонишь. Ладно, будем надеяться, всё мирно пройдет. Угрюмый тип за угловым столиком тоже, скорее всего, 'наш', а вот этот пролетарий с испитым лицом... черт, да это же Марат! Видимо, удивление слишком явно отразилось на моём лице - Кадыров стрельнул в меня злым взглядом и демонстративно отвернулся. Блин! Да, шпион из меня никудышный. Я повернулся к скучающему бармену.
- Чай есть у вас?
- С молоком, с лимоном? - меланхолично поинтересовался бармен.
- С лимоном. И бутерброд - вот, - я ткнул в застекленную витрину, - с ветчиной, если свежий.
Бармен невнятно хмыкнул и кивнул в сторону столиков.
- Садитесь. Сейчас принесу.
Ого! У них тут еще и обслуживание. Интересно, в каком размере тут чаевые принято оставлять? Посмеиваясь про себя - я далеко не миллионер, но даже мне никогда не приходилось сидеть в таких 'кафе' - я выбрал столик подальше от весёлой троицы.
Бармен, сохраняя всё то же скучающее выражение на лице, подошёл ко мне с подносом, поставил на стол передо мной чашку с кипятком, блюдце с пакетиком чая, куском сахара и долькой лимона, и еще одно блюдце - с завернутым в пленку бутербродом. Хмыкнув, я взял бутерброд и тут же выронил его - бутерброд оказался невыносимо горячим.
- Вы его подогрели, что ли? - удивился я, - зачем? Я холодный люблю.
- Поменять? - без эмоций в голосе спросил бармен.
Я поджал губы.
- Спасибо, не надо.
Бросил пакетик в чашку, положил сахар с лимоном и принялся помешивать.
