– Вы преувеличиваете.
Малколм оглядел ее с головы до ног.
– Так вот вы какая на самом деле.
– Да, но я не изменяла свой облик каким-то радикальным образом. Не рисовала себе шрам, не надевала фальшивую повязку на глаз или парик. Просто не красилась, собирала в пучок волосы и носила большие очки.
– Теперь ясно, почему они были вам так необходимы. Ваши глаза могли открыть ваш секрет.
Главное, чтобы они не выдали ее главный секрет: то, что она любит его. Любит, несмотря на его упрямство, а может, и благодаря ему. Любит страстно и безоглядно. Любит так, как птица, парящая высоко над землей, любит свои крылья. Как прозревший слепой – многоцветье окружающего мира. Как попавший в окружение солдат – свой последний патрон.
Но она ни за что не скажет ему этого. Ни за что!
– Не понимаю, – продолжал тем временем Малколм, – как я раньше не видел этого?
– В таком случае отдайте мне мои очки, потому что сейчас ничего не вижу я.
– Выходит, вы не врали насчет плохого зрения.
– Да, но обычно я ношу линзы.
– Ну конечно.
Он протянул ей очки, старательно избегая даже малейшего прикосновения рук.
Джанин надела их, и неприязненный взгляд Малколма буквально ожег ее. Тем не менее она заговорила по возможности твердым голосом:
– Малколм, я не понимаю вашей реакции. Неужели я проявила себя недостаточно опытной в воспитании ребенка? Или пренебрегала своими обязанностями? Или, может быть, я совершила некий дурной поступок?
Молчание Малколма говорило о том, что ничего этого не было. Однако она видела, как в его глазах сверкнула ярость, прежде чем он успел затушить ее и снова сделать свой взгляд обжигающе ледяным.
– Это неважно, – сказал он.
– Даже несмотря на то что Фиби привязалась ко мне и на то, что я, по вашему же признанию, лучшая няня из всех, которые у вас были, вы можете так просто меня прогнать? – Она не на шутку рассердилась. – У меня были серьезные причины, чтобы так поступить.
– Например, выскочить замуж за богатенького графского сына, да?
Малколм всем своим видом выражал презрение и разочарование. И Джанин немедленно почувствовала себя виноватой. Она не предполагала, что ее с виду невинная затея может причинить такую сильную боль этому замечательному человеку. Если бы он только смог ее выслушать!
– Подумайте, Малколм, – снова начала она, – вы же сами себе противоречите. Ну зачем бы мне выглядеть как можно непривлекательнее, если бы я собиралась влюбить вас в себя? Да будь это так, я бы действовала с точностью до наоборот: старалась бы подчеркнуть достоинства своей внешности. Как вы понимаете, я хорошо знаю, как это делается. На обложку журнала так просто не попадешь. Поверьте, мне не нужен титул и я не мечтаю жить в замке. Нет, мои желания куда скромнее: просто я хотела заработать денег.
– Заработать денег?
По его лицу было видно, что Малколм не ожидал такого ответа. Но легче от этого ей не стало. Джанин глубоко вздохнула.
– Все мои рекомендации настоящие, и вы можете это легко проверить.
– Ваш профессиональный уровень никто и не подвергает сомнению. В отличие от ваших методов устраиваться на работу. – Его холодный тон заставил ее поморщиться.
– Когда я встретилась в Нью-Йорке с леди Элизабет, она сказала, что я подхожу на место няни почти по всем характеристикам. Поскольку мне очень нужна была эта работа, я решила подходить по всем характеристикам. В этом даже был некий азарт.
– Азарт? – изумился Малколм.
– Ну да. Смогу ли я? Справлюсь ли? Мне правда нужны были деньги, но не для меня самой, а для мамы.
– Ну, Джанин, вы могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее.
Она решила не обращать внимания на его сарказм.
– Мои родители рано поженились и завели пятерых детей. Им было очень трудно содержать большую семью. И на такие вещи, как путешествия, естественно, денег не хватало. Каждый из нас старался внести посильный вклад в семейный бюджет.
– Так, значит, своей игрой в переодевание вы зарабатывали мамочке на путешествие?
– Нет конечно. – Джанин вздохнула и в бессилии опустила руки. – Ну как вы можете меня понять, если не знаете, что значит откладывать деньги на еду, на учебу. Никогда не позволять себе лишнего, считать каждый цент.
– Да, в силу определенных причин я никогда не испытывал ничего подобного.
– Я несколько раз собиралась рассказать вам правду, но каждый раз меня что-нибудь останавливало.
