собеседники, во что бы то ни стало памятуя, что они говорят с Плехановым, его настраивали всегда на иронический лад, ибо Плеханов обладал завидной чертой с двух-трех слов угадывать психическую консистенцию своего собеседника.
Но иначе держался Плеханов с теми, которые, на его взгляд, действительно были преданы тому делу или вопросу, которые они возбуждали в разговорах с ним. Здесь Г. В. Плеханов открывался собеседнику и давал массу нового, сравнительно даже с тем, что давал он в своих статьях. Сколько минут истинного наслаждения он дарил в таких беседах».
Когда первый выпуск сборника «Социал-демократ» вышел, Вера Засулич отправила два экземпляра в Лондон — один Кравчинским, другой для Фридриха Энгельса. Плехановская группа могла гордиться этим марксистским по содержанию сборником.
Скоро надо было готовить второй сборник. Но средства опять кончились. Только через три года, когда приехал еще один меценат — Гурьев, удалось возобновить издание. Оно называлось так же — «Социал-демократ», но подзаголовок был другой: «Трехмесячное литературно-политическое обозрение», и стоял опять № 1. В 1890 году вышло три номера обозрения, но потом опять из-за отсутствия средств на два года пришлось замолчать, и только в 1892 году вышел 4-й, и последний, номер.
4. Выход на международную арену
С первых же шагов группа «Освобождение труда», продолжая традиции Маркса и Энгельса, стояла на позициях пролетарского интернационализма, рассматривала русское революционное движение как часть международного рабочего движения. Во втором проекте программы русских социал-демократов Плеханов писал, что будущая социалистическая революция будет иметь международный характер. «Отсюда вытекает, — писал Плеханов, — солидарность интересов производителей всех стран, признанная и провозглашенная еще Международным товариществом рабочих» (2—I, 378).
После роспуска в 1876 году I Интернационала, во главе которого стоял Маркс, в течение многих лет не было центра, который объединял бы социалистов всех стран.
14—21 июля 1889 года в Париже состоялся первый конгресс II Интернационала. Этому событию предшествовала большая политическая и организационная работа марксистов европейских стран во главе с Ф. Энгельсом. Особенно большую работу по подготовке конгресса провел Поль Лафарг.
Фридрих Энгельс, имевший прочные идейно-политические связи с русскими революционерами, стремился к тому, чтобы и Россия была представлена на конгрессе. Члены группы «Освобождение труда» слышали о готовящемся международном социалистическом конгрессе, но они не имели мандата от социал- демократических организаций, действующих в России, и поэтому не решались послать на конгресс своих представителей.
31 мая 1889 года Кравчинский спрашивал Веру Засулич: «Получили ли вы и ваша группа приглашение от Лафарга на марксистский конгресс в Париже? Если нет, то, вероятно, получите завтра или вместе с этим письмом… Если бы здоровье позволило Жоржу, было бы чрезвычайно хорошо, если бы он поехал. Что он произвел бы очень хорошее впечатление и не посрамил бы русского имени, это вы и сами знаете… Я писал Лафаргу… что ваша группа единственная из мне известных, которая удовлетворяет требованиям. Вы издаете на русском языке орган научного социализма и состоите в органической связи с группами рабочих, разделяющих ваши взгляды и даже посылающих вам деньги… Хотя вы формально и не выбраны ввиду специально русских условий, которые нужно принять во внимание, но вы в такой же степени можете считать себя представителями русских рабочих, как Лафарг и иные…»
В ответ Вера Засулич писала: «Спасибо за рекомендацию нас Лафаргу. Мы действительно на днях получили от него письмо, и все совещались, что ответить, так как представителями рабочих явиться формально мы не можем. Ваше письмо вывело нас из затруднения». В эти же дни Плеханов написал Вере Засулич: «Дорогая Вера, на конгресс я еду во всяком случае, хотя это мне и будет стоить очень дорого: Роза больна, денег нет, и в заключение заболела прислуга, которая была приглашена на время болезни Розы. Можете себе представить, какая масса хлопот у меня теперь… Письмо, которое Вы мне переслали вчера, — от Лафарга. Он настаивает на том, чтобы я приехал на конгресс: ce sera une réponse á la trahison de Tikhomiroff (это будет ответом на предательство Тихомирова. — Авт.), пишет он. Если, говорит он, у Вас не хватит денег на обратный проезд, мы достанем, приезжайте только. Поэтому вот что. Получивши мое письмо, сейчас же возьмите лист хорошей бумаги и напишите на нем хорошим почерком, чтобы рука ваша не ходила на пятках: Union des democrates socialistes russes autorise citoyen Georges Plekhanoff á les répresenter au congrés international socialiste de Paris. Secretaire de l'union Vera Zassoulitch[24].
Поставьте число. Пожалуйста, не забудьте этого сделать, иначе меня лишат голоса на конгрессе» (4—II, 296–297).
Болезнь жены, о которой пишет Георгий Валентинович, — это ее тяжелое состояние после рождения ребенка. В мае у Плехановых родилась еще одна дочка, которую решили назвать Марией. Мать и ребенок хворали, 4 марта 1889 года, за два месяца до рождения девочки, Плеханов писал Аксельроду: «Вы сегодня (понедельник) утром получили мою телеграмму относительно высылки денег Розе. Послали ли Вы их? Она мне писала, что вот уже шесть дней, как у них ничего, кроме молока, не было. Денег ни сантима, молоко же давали в кредит. Ввиду этого (кстати, прошу Вас, чтобы об этом, кроме Вас и Надежды Исаковны (Аксельрод. — Авт.), никто не узнал) всякие мои расчеты должны отойти на задний план. Завтра, 5 марта, мне необходимо заплатить женевскому домохозяину за квартиру 250 фр… Все это время Розе не было решительно никакой возможности платить, она еле не умерла с детьми с голоду. Я как-нибудь сделаюсь, Сергей (Кравчинский. — Авт.) выручит, а нет, так уеду Женеву, но по могу позволить, чтобы мою семью выгнали с квартиры».
В Париж на учредительный конгресс II Интернационала поехали Плеханов и Аксельрод. Делегация от русских социалистов состояла из них и четырех народовольцев, в их числе был и П. Л. Лавров. Плеханов и Лавров не виделись несколько лет, в полемике они часто бывали резки, но после некоторого замешательства в первый момент испытали большую радость от встречи.
В 100-летнюю годовщину взятия Бастилии — 14 июля — в Париже начал свою работу Международный социалистический конгресс: В нем участвовало около 500 делегатов, многие из которых были известными организаторами и руководителями рабочего движения своих стран, — А. Бебель, В. Либкнехт, П. Лафарг, Элеонора Маркс-Эвелинг. На конгрессе были не только марксисты, но также анархисты и реформисты.
Делегаты конгресса тепло встретили выступление Петра Лаврова, который говорил о революционном движении народников в России.
Плеханов также записался в число выступающих. Он очень волновался, понимая, что должен выступить перед таким авторитетным форумом от имени зарождавшейся российской социал-демократии, неизвестной еще тогда на Западе. К тому же и имя его ничего не говорило многим присутствующим, хотя к тому времени его знали лидеры марксистов — Энгельс, Гед, Лафарг.
Павел Аксельрод подбадривал Плеханова.
Плеханов был, по воспоминаниям современников, худым и стройным мужчиной среднего роста, с красивым лицом, огромным лбом, орлиным носом и гордыми глазами, которые время от времени загорались веселым юмором. Особенно выделялись его чрезвычайно большие, своеобразные, густые и косматые брови.
Выйдя на трибуну, Плеханов справился с волнением и в очень короткой речи успел изложить взгляды русских социал-демократов. Он начал, прямо обращаясь к делегатам конгресса: «Граждане! Вам, может быть, странно видеть на этом рабочем конгрессе представителей России, — России, где рабочее движение до сих пор, к сожалению, слишком слабо. Но мы думаем, что революционная Россия, во всяком случае, не только не должна держаться в стороне от новейшего социалистического движения Европы, но что, наоборот, теперешнее сближение ее с ним принесет большую пользу делу всемирного пролетариата». Далее он говорил о реакционной роли царского самодержавия как всемирного жандарма, о развитии капиталистических отношений и образовании пролетариата в России. Плеханов воспользовался трибуной,
